Антихакер - Алексей Сабуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марк открыл неотправленное Николаю Зайцеву письмо и дописал последний исследовательский материал о том, как неизвестный человек проникал в ноутбук Марины и уничтожал ее жизнь ее же данными. Но Озеров утаил, что он знает теперь и ее любовника, и айпи незнакомца. По этому айпи теперь, после общения с Кольцовым, стало легко связать Марка с историей Зайцевой, а он уже обещал тому отойти в сторону. А личная жизнь Виктора и Николая – это вообще не его дело. Им нынче только Бог судья. Только их совесть.
Письмо улетело в один момент, как любое другое, иногда никчемное послание, в отличие от этого. Электронике неведомы человеческие эмоции. В этом и заключена ее сила. Ну еще скорость вычислений. Прощай, Кемерово, иди своим лесом. Катись колбаской по Малой Спасской, как говорил папа, когда пытался заговорить боль от полученной сыном в играх ссадины. В общем, решай само свои проблемы, а у меня куча работы уже накопилась. Пора вернуться к собственной жизни.
Глава 12
Слава Мирошниченко по кличке Грей лежал животом на бетонной плите перекрытия второго этажа недостроенного коттеджа в поселке «Раздолье» и смотрел в небольшой бинокль. «Раздолье», видимо, недавно организовался и не имел забора по периметру и организованной охраны, поэтому Славе нужно было опасаться только наблюдательных дачников и загорелых строителей из южных республик бывшего СССР. И тех и других было немного. Завершенных домов в поселке было меньше, чем друзей у Оушена, да и обладатели их не стремились на улицу в столь жаркий день. А коронавирусная инфекция сделала гастарбайтеров дефицитным и дорогим товаром. Многие начатые дома простаивали в ожидании лучших времен, как и тот, в котором находился Слава.
Каждый раз, наблюдая за объектом, Мирошниченко от скуки скрупулезно вспоминал детали своих предыдущих дел. В этот раз почему-то вспомнилось самое первое. Ему тогда, девять лет назад, было всего двадцать четыре. Сквозняк был в голове.
Он промышлял с пацанами вскрытием квартир. Пегому, их бугру, информатор сливал адресок хаты, откуда хозяева свалили в отпуск в загранку. Затем кто-то из бригады мотался туда, эмулировал ключ домофона, смотрел, есть ли камеры, фоткал, какие замочки стоят на двери жертвы, иногда делал их слепок. Обзванивал соседей посмотреть, кто бывает днем дома. Хотя наличие соседей было не сильно страшно в общем-то. Спец по замкам Петрович вскрывал дверь без пыли и шума за пять-десять минут. Иногда он говорил, что на этот замок не полезет, и операция быстро сворачивалась. Потом еще полно будет лохов.
На работу шли обычно днем. Петрович открывал дверь и запускал Славу с пацанами, те делали обыск: искали сейф и заначки. Если люди за границу летают, то и дома у них обычно есть чем поживиться. Иногда часа четыре могли провести, разбирая и раскручивая. По квартире всегда было видно, стоит ли искать и какую сумму можно найти. Находили и за линолеумом, и в ножках кресел, и под потолком из гипсокартона за встроенными светильниками. Один раз зашли на квартиру, а там больше сотни таких ламп. Выкрутили все, пока в последней не нашли пачку долларов сотенными. Все! Вот как не повезло. С сейфом возился Петрович. Пятьдесят на пятьдесят у него выходило. Прекрасная вероятность, если не придираться совсем.
Затем осторожно, с шухером, выносили технику и сейф, если не открыли и смогли от стены оторвать. Такая нехитрая работенка. Главное, с какого-то раза даже и страха-то не стало. Как будто сами хозяева позвали поработать. А оплачивалось прилично. По сто штук в месяц имел стабильно. Иногда и двести. В то время одноклассники на заводе тридцатку не всегда получали.
Но его как самого молодого всегда понукали. Славик, сгоняй за пивом или съезди отдай слепок Петровичу в мастерскую. А ехать в его ларек надо на край города было. А пока он гоняет за пивом или еще куда, пацаны самое интересное расскажут, порешают за него все. Поэтому, когда Пегий пришел в тот раз взволнованный на дачу, где они после удачного набега шашлыки жарили, Слава за добавкой спиртного не писанулся. И слышал, как бугор про свое затруднение рассказал. Смотрящий попросил его разрулить вопрос с одним борзым бизнесменом, а уговорить того никак не получалось. А не решить вопрос Пегий не мог. Поэтому и вылезло в той беседе это слово: «убрать». А Мирошниченко подошел к Пегому почти перед тем, как тот собрался уехать, и бросил, что уладит. Не то чтобы он карьеру надумал сделать, хотел просто своим же пацанам показать себя, что он их стоит. Не только за пивом способен гонять. Пегий с сомнением на него посмотрел, но запомнил. И позвал к себе через два дня.
– Стрелять-то умеешь? Решала?
– Так в армии научили небось.
– Ну, здесь из «калаша» палить не нужно, – в целом одобрительно ответил Пегий и достал из картонной коробки пистолет Макарова. – Поехали, постреляем.
Они скатались в стрелковый клуб, где к Пегому обращались только как Виталий Рудольфович. Несколько первых обойм патронов разлетелись в разные углы мишени. Пегий показал, как держать пистолет правильно, как локоток согнуть, и под конец Слава приспособился: стал класть пули кучно и все точнее, что вызвало одобрение в глазах шефа. Тот забрал «макарова» и показал Мирошниченко, как разобрать и собрать оружие. Слава повторил. После армейских тренировок с калашниковым хитрости в этом не было.
– Смотри, малец. Ты сам вызвался, – обратился Пегий, когда они скрылись за тонировкой его «Мерседеса». – Это другая лига. Два ляма тебе кину, когда вопрос закроешь. С тихого такого не заработаешь. Но и ответка совсем другая. Засветиться можешь легко. И закроют на десятку. А если влипнешь, то молчок. Не думай кого подставить. Сам кончишь.
Слава, возбужденный стрельбой, меньше всего думал про деньги или последствия. Ему не терпелось поиграть за команду старших классов. Хотя два миллиона тоже весомый довод. Это же своя квартира взамен съемной, если хорошо подумать.
Бизнесмен Андрей Телегин владел базой по переработке металлолома. Прибыльный и очень криминальный бизнес. В девяностые и первые годы двухтысячных на такие базы стекался металл со всей округи, и никто не спрашивал, где его спилили. Там, где высокая доходность и черный нал, всегда кружат мутные типы. Раз Телегин сохранил свой бизнес и не был похоронен в своей же плавильной печи, то он тоже не
