Город 2099 (СИ) - Разум Евгений

— Да, — ответила Аня, — Но ты сам посмотри на банки. Этикетки, как новые. На улице находим такие же. Так они под солнцем выцвели, дождями размыты да рассыпаются от старости прямо в руках. Хотя, с другой стороны, столько здесь лежали, почему не испортились?

— А теперь ты вспомни, что о корабле говорили, — ответил Артём, — Целая куча технологических решений и новых методов постройки. Говорят, само судостроение пересматривали под эти суперлинкоры. Могли же додуматься, как продукты хранить?

— Десятилетия?.. — усмехнулась Аня. Артём только махнул рукой. Аня отбросила в сторону банку и осмотрелась. Это было небольшое помещение, метра четыре в квадрате. Дверь, ведущая далее, внутрь корабля, была прикрыта. Аня подошла к ней и взяла за ручку, потянув на себя. С жутким скрипом дверь поддалась девочке. Вольф, уткнувшийся мордой в одну из банок, поднял голову. Банка осталась на морде. Волк начал мотать головой, пытаясь стряхнуть её.

— Вольф, тихо, — сказала Аня, подойдя к нему, — Не мотай головой… Вольф!..

Несколько раз она пыталась поймать морду волка, но тот постоянно увиливал, пока Артём не зажал его между ног. Аня сняла банку и отбросила её в сторону. Вольф облизнулся.

За дверью была лестница. Она уходила вниз и верх. Аня посмотрела вниз, перегнувшись через перила, но там была кромешная тьма. Сама лестница освещалась только через, открытую Аней дверь. Сверху тоже шёл слабый свет. Аня пошла наверх. Каждый шаг ребят отзывался звонким металлическим скрипом, который разносило по лестнице звонкое эхо. Лестница заканчивалась в коридоре. Помещение больше напоминало внутреннее убранство круизного лайнера, чем кубрики военного корабля. Левая стена коридора была внешней. Через каждые пару метров, в стене были установлены иллюминаторы, через которые сюда проникал свет. Пол был деревянный. На половицы был постелен ковёр. Сейчас он уже большей частью рассыпался в прах. Оставшиеся его лохмотья, уже были близки к этому. Единственное, что уцелело, это два ряда золотистых ниток, идущих по обе стороны ковра, недалеко от краёв. Артём присел и потрогал нити.

— Может, и правда золото? — изумился он.

— Возможно, — ответила Аня. Её больше волновали открытые двери по правую сторону коридора. Она заглянула внутрь. За дверью было небольшое помещение. Пара шкафов, пара кроватей, тумбочка, стол, пара стульев… Всё было разбросано по каюте.

— Понятно, — сказал Артём, — Это когда-то было каютой.

— На военном корабле? — удивилась Аня, — Я видела простые жилые дома и военные казармы. Быт и там, и там очень сильно отличается. Это не места солдат.

— Матросов, — поправил её Артём.

— Какая разница?! — ответила Аня.

— Может, это для семей матросов.

Они пошли по коридору, заглядывая в каждую дверь. Все каюты выглядели одинаково. С одним и тем же набором мебели.

— Ты мне лучше скажи, — спросил Артём, — Какого чёрта эти дикари иллюминаторы хотели разбить?

— Какие дикари? — не поняла Аня. Артём указал на несколько маленьких трещин на стекле иллюминатора, — А они не снаружи? — спросила девочка и провела рукой по стеклу. Пальцы почувствовали трещины, — Почему они их разбить не смогли? Эти же дикари всё разнесут, если захотят.

— Прочное стекло, — ответил Артём.

— Это не стекло, — сказала Аня, постучав по иллюминатору. Прозрачный материал отозвался, как бетонная стена. Все иллюминаторы были плотно закрыты, только один посередине коридора был открыт. Коридор заканчивался небольшой комнатой. Здесь, у двери, когда-то стоял деревянный стол. Теперь же от него остались только щепки длинных ножек, торчавших из пола.

— Теперь понятно, откуда у них дрова на тот костёр, — сказала Аня.

— Стол был привинчен к полу.

— Это ж корабль. От качки здесь всё ходуном ходит, вот и закрепляют всё, что могут.

Дверь, ведущая на палубу, была с внутренней стороны вся исцарапана и помята.

— Дверь открыть они всё-таки смогли, — сказал Артём, посмотрев на дверь.

— Посмотреть бы, что там, — сказала Аня, указав в темноту коридора. Подходя к выходу на палубу, коридор круто заворачивал в сторону. Но там уже не было иллюминаторов, либо каких-то иных источников света. В темноте коридор ещё раз поворачивал.

— Да там тоже самое, что и здесь, — сказал Артём, — Пойдём лучше на палубу, — и первым вышел в дверь. Его ноги ступили на металлические пластины. Перед глазами открылась картина вертолётной площадки. Половина мест, помеченная жёлтым кругом с буквой "Н" в центре была занята. Стальные канаты намертво вцепились в винтокрылые машины. Другими концами они были привязаны к специальным пазам. Здесь был, наверное, весь парк винтокрылой авиации того времени. Ми-8, Ми-24, Ка-52, Ка-60…

— "Пираньи"… — выдохнул Артём, увидев пару вертолётов этого типа.

— Впервые вижу вертолёт в целом виде, — сказала Аня.

Машины, действительно, были целыми. Только ржавыми и с выбитыми стёклами иллюминаторов и других окон. С пустыми крыльями и открытыми дверями, они молчаливо стояли на палубе вот уже полвека.

Площадка была огромной, рассчитанная машин на сто, если не больше. Она раскинулась от одного края борта до другого. С третьей стороны были каюты, откуда вышли Аня и Артём, с четвёртой, напротив кают, были ангары. Трое больших ворот, размером с одноэтажное здание, были раздвинуты. Четвёртые — сомкнуты и заперты замком. В центре крайних ворот лежал корпус Ми-8. Переднее шасси подломилось, но задние были целы. Наклонившись вперёд, он носом уткнулся в палубу корабля. У самого края борта лежал на боку мятый корпус Ми-24.

— Всё-таки, не все машины закрепить успели, — сказала Аня, указав на этот вертолёт. Артём посмотрел туда, но ничего не ответил. Они медленно шли по вертолётной площадке, переступая через канаты, державшие машины. Не сговариваясь, ребята пошли в крайний ангар. Миновав Ми-8, они вошли внутрь. Здесь царил полный беспорядок. Несколько вертолётов были фиксированы, как на палубе, но большая часть машин была свободна. При ударе цунами, они разлетелись по ангару, побив остальные машины. Битые стёкла, какие-то раскуроченные деревянные ящики, части вертолётов валялись на полу. Аня, осторожно переступая обломки, медленно шла по ангару. Большие окна, расположенные под самой крышей, позволяли солнечным лучам освещать ангар полностью, даже в хмурый, как сегодня, день. Ангар заканчивался парой запертых металлических дверей. На обеих были свежие следы от ударов.

— Смотри, — сказал Артём, подойдя к одной из них, — Следы совсем свежие.

На самих дверях были установлены хитроумные замки в виде нескольких рычагов и одного вентиля. Возле каждого красной краской были изображены стрелки с цифрами. Краска кое-где уже облупилась, где-то была сбита американцами, но образы стрелок и цифр ещё угадывались.

— Ну, и зачем надо было колотить двери, когда здесь всё и так изображено? — недоумевала Аня.

— Ты думаешь, эти дикари грамоте обучены? — усмехнулся Артём.

— Зачем грамота? Здесь же всё стрелками показано.

— Они, по ходу, порядок перепутали. Ну-ка… — Артём начал дёргать рычаги в порядке, подписанных над ними, стрелок. Рычаги со скрипом, неохотно поддавались Артёму. Внутри щёлкал замок, и было слышно движение тяжёлого, не смазанного механизма. Артём с явным упорством давил на рычаги. После последнего, он, весь вспотевший с тяжёлым дыханием, опустил голову вниз и перевёл дух. Теперь настала очередь вентиля. Сжав его колесо в кулаках, Артём приложил последние силы. Механизм с пару секунд сопротивлялся, но, в конце концов, поддался. С жутким скрипом и лязгом колесо повернулось, и дверь чуть отстала от металлического косяка. Артём потянул её на себя. Ржавый механизм, державший дверь подобно петлям, с трудом пришёл в движение. Отворив дверь, Артём упал на пол, подперев спиной открытую дверь.

— Сейчас… — выдал он запыхавшимся голосом, подняв вверх указательный палец, — Дай минуту. Сейчас я… Фу…

Аня поёжилась. Скрипы и лязг, темнота открывшегося помещения и какая-то неестественная обстановка металлического ангара производили на девочку удручающее впечатление. К тому же здесь было холодно. Холод был какой-то особенный, пронизывающий без ветра, проникавший даже под куртку.