Между нами горы - Нора Робертс

— Думаю, да. — Питт протянул Дане бокал. — В конце дня мы обычно позволяем себе час-другой отдыха.

— А в остальное время? Просто слоняетесь по дому?

— Вам интересно, чем мы занимаемся. — Ровена села и похлопала ладонью по дивану рядом с собой. — Как вам известно, я рисую. Питт занят финансовыми операциями. Его привлекают игры такого рода. Мы читаем. Мне нравятся ваши книги, Джордан.

— Спасибо.

— Питт любит кино, — прибавила Ровена, бросая на возлюбленного нежный взгляд. — Особенно фильмы, где все взрывается с оглушительным грохотом.

— Вы ходите в кино? — изумилась Дана.

— Как правило, нет. Предпочитаем смотреть фильмы в домашней обстановке.

— Эти многоэкранные кинотеатры… — проворчал Питт. — Похоже на маленькие коробки, поставленные вплотную. Жаль, что большие кинозалы перестали пользоваться популярностью.

— Разве это для вас в новинку? Мода всегда была переменчива. Сколько таких перемен вы видели за пару тысячелетий?

— Много, — кивнула Ровена и чуть-чуть улыбнулась.

— Наверное, все, что я говорю, кажется вам пустой болтовней, — продолжала Дана, — но, поверьте, это не так. Я пытаюсь разобраться. Мне кажется, вы все обо мне знаете… Наблюдали за мной всю жизнь. Так?

— Разумеется. Мы пристально следили за вами с самого рождения. Но ни во что не вмешивались, — сказала Ровена, поглаживая бриллиантовое колье на своей шее. — Не пытались влиять. Я понимаю ваш интерес к нам. У нас с вами больше общего, чем вы думаете, но и отличаемся мы от вас намного сильнее, чем вы можете представить. Мы способны испытывать все радости и удовольствия, которые доступны людям. Еда, напитки, солнечное тепло, удовлетворенные амбиции. Секс. Мы любим… — она слегка сжала руку Пита, — так же искренне, как вы. Мы плачем и смеемся. Наслаждаемся всем, что есть хорошего в вашем мире. Мы ценим благородство и стойкость человеческой души. Печалимся из-за ее темных сторон…

— Но, пребывая здесь, вы не принадлежите ни к тому, ни к другому миру. Правильно? — вступил в разговор Джордан и подумал, что есть нечто особенное в том, как Ровена и Питт касаются друг друга. Словно без этих прикосновений они просто исчезнут. — Вы можете жить так, как хотите, но в определенных рамках. Вам приходится считаться с законами нашего мира, но вы все равно чужие ему. Наверное, ночью вы спите, но утром просыпаетесь непостаревшими. Прошедшие часы для вас ничего не меняют. Миллионы часов.

— Вы рассматриваете эту разновидность… бессмертия как дар? — спросил Питт.

— Нет. — Взгляд Джордана остановился на лице Питта. — Я считаю его проклятием. Наказанием. Вы изгнаны из своего мира и вынуждены проводить эти миллионы часов здесь.

Выражение лица Питта не изменилось, но глаза словно стали глубже, и в них вспыхнул огонь.

— У вас острый ум.

— Я понимаю кое-что еще. Если Дана не найдет ключ, расплачиваться ей придется годом своей жизни. Мэлори и Зое тоже. Для вас это пустяк, а для любого человека, чья жизнь конечна, нет.

— Так… — Питт провел рукой по каминной доске. — Значит, вы желаете внести изменения в контракт?

Дана хотела сказать, чтобы Джордан не лез не в свое дело, но он остановил ее взглядом.

— Нет. Дана хочет найти ключ, так что это не обсуждается.

— Вы уверены в своей женщине, — заметила Ровена.

— Я не его женщина! — возмутилась Дана и тут же задала вопрос, который уже несколько минут не давал ей покоя: — А Кейн тоже за нами наблюдает? С самого рождения?

— Не могу сказать, — ответила Ровена и, увидев на лице Даны сомнение, отрицательно покачала головой. — Я этого действительно не знаю. Как выразился Джордан, существуют определенные рамки, выйти за которые мы не можем. Хотя кое-что изменилось — Кейну удалось затянуть Мэлори и вашего брата внутрь сна, заставить страдать Флинна. Раньше он этого не мог делать или просто не считал нужным.

— Расскажи, как вел себя Кейн с тобой.

Это не было похоже на просьбу. Дана пришла в ярость, но, прежде чем она успела ответить Джордану, Ровена взяла ее за руку:

— Кейн? Что случилось?

Дана глубоко вздохнула и стала рассказывать. На этот раз ее голос не дрожал. Чем больше проходило времени, тем меньше становился страх.

По крайней мере, так она думала, пока не заметила тень этого самого страха на лице Ровены.

Дане это очень не понравилось. Чего может бояться богиня?

— Но ведь опасность не была реальной, правда? — По спине девушки, словно маленькие муравьи, пробежали мурашки. — Я ведь не могла утонуть в море, потому что море было не настоящим.

— Море было настоящим, — сказал Питт, лицо которого стало мрачным и суровым.

«Лицо воина… — подумала Дана. — Он наблюдает за битвой с самого начала и ждет подходящего момента, чтобы обнажить меч».

А на поле боя она одна, и именно ей предстоит кровавая схватка.

— Море было создано сначала вашей фантазией, а затем страхом. Но от этого оно не стало менее реальным.

— Бессмыслица какая-то! — не сдавалась Дана. — Когда Кейн увлек Мэлори в мир снов, где она писала картину, мы ее могли видеть. Мы все видели ее там, на чердаке!

— Ее тело и, возможно, часть сознания — Мэлори сильна духом — остались. Все остальное… — Ровена вздохнула. — Остальное переместилось по ту сторону завесы. И если бы вашей подруге причинили вред… Ее телу, — пояснила хозяйка Ворриорз-Пик, дотрагиваясь до руки Даны. — Тому, что можно назвать ее сутью. — Ровена слегка сжала запястье гостьи. — По любую сторону завесы. Этот вред был бы виден везде.

— То есть, если бы Мэлори порезала руку в одном из миров, — сказал Джордан, — кровь текла бы и там, и там.

Явно встревоженная, Ровена сделала Питту знак, чтобы он снова наполнил бокалы.

— Если бы я, например, захотела сделать вам подарок и перенесла вас в мир грез, то следила бы за вами и оберегала от опасностей. Но Кейн действует совсем не так! Он искушает и запугивает.

— Почему он просто не утопил меня в ванне, пока я была в отключке?

— Существуют определенные ограничения. Чтобы поддерживать иллюзию, Кейн не должен прикасаться к вашему телу, а поскольку характер иллюзии формирует ваше сознание, он также не может заставить вас причинить вред самой себе. Лгать — да, может. Обманывать, запугивать, убеждать. Но заставить вас пойти против собственной воли Кейн не способен.

— Именно так она и вернулась, — Джордану требовалось подтверждение, и он требовательно взглянул сначала на Ровену, а потом на Питта. — Дана увидела, что это обман, и изменила, как вы выразились, характер иллюзии. Рай превратился в ад.

— Да, тут свою роль сыграли знание и страх, а также гнев Кейна, — согласился Питт. — И манго, которое вы уронили. — Он посмотрел на Дану: — Мысленным взором вы увидели его гнилую сердцевину. Поняли, что перед вами не райские кущи, а их противоположность.