Мертвые не плачут - Сергей Абрамов

А еще Пастух мобильник к уху прижал и типа повел разговор с виртуальным собеседником. О непонятном.

Так и дошел до здания, где четверо восточных людей разгружали фургоны, вытаскивали оттуда коробки, ящики, даже мешки. Некто в камуфляже скучно наблюдал за муравьиной работой.

– Але, – сказал Пастух в телефон, – ну достала ваще! Куплю, если успею… Говорю: если успею! На выезде я! Все, отстань…

Отключил мобильник, сунул в карман.

Некто в камуфляже сочувственно посмотрел на Пастуха. Спросил:

– Начальство?

– Хуже, – ответил Пастух. – Жена… – Похлопал себя по карманам. – Во, блин, забыл! Братан, сигаретка есть?

– А то, – сказал братан.

Протянул пачку. Пастух взял, прикурил от зажигалки, тоже имевшейся у братана.

– Связист, что ли? – спросил братан, поглядывая тем не менее на восточных носильщиков.

– С чего ты взял? – искренне удивился Пастух. Он-то косил не под связиста, он под какого-нибудь экспедитора косил. О чем и сказал: – Да я по поставкам здесь. У кого-то из местных идея родилась: шатер поставить. Чтоб на свежем воздухе, значит. А чтоб его поставить, надо лес подрубать. И кто это даст? Да и времени ни хера не осталось…

– Это точно, – согласился братан.

Он ничего из нервного монолога Пастуха не понял. Да и не собирался понимать. Работает мужик, проблемы у него, а все проблемы – от начальственной дури, это аксиома. Понимать – пустое, сочувствовать надо.

Докурили.

– Пойду я, – сказал Пастух, швыряя окурок в траву. – Успеха тебе.

– И тебе не хворать, – пожелал братан.

А Пастух легко и уверенно пошел к главному зданию. Был у склада, чего-то там проверил, теперь дальше идет – свой человек на не чужой ему территории. Небось, не с улицы. Психология – наука умная.

Народу, вообще-то, на территории много было. Разного. Пастух со всеми встречными вроде как знаком был по определению: ему кивали, он кивал, все при деле и все при общем. Зашел в главный дом через задний вход, где двери открыты были настежь и народец сновал туда-сюда.

Любое, пусть и самое торжественное, самое важное, клеймом ви-ай-пи помеченное мероприятие в состоянии подготовки практически неуправляемо. Не в том смысле, что все тяп-ляп, нет. А в том, что все отдельные службы работают как раз толково и быстро, но работают именно отдельно, не обращая внимания на все иное, выходящее за рамки их компетенции. Ну, какое, к примеру, дело поставщикам продуктов до художников-оформителей? Или звуковикам до садовников? И так далее. Никому ни до кого дела нет! Каждый на своей полянке пашет. И это правильно. Муравьи в муравейнике, на глаз человека, в хаосе существуют, ан нет: едва ли не самым организованным сообществом считаются, Пастух читал где-то. И люди, понимал он, не так уж и далеко ушли от муравьев.

Определите одним словом: что делают люди? Ответ лапидарен: снуют.

И, побродив минут сорок в этом пригородном муравейнике, столкнувшись с разными снующими людьми, обойдя чуть ли не весь большой дом – от крыши до подвала, Пастух смоделировал четыре, как минимум, варианта отбытия заказанного фигуранта на тот свет. Абсолютно естественного отбытия: от примитивного пищевого отравления до падения в межлестничный пролет, а он в этом милом здании был вольготно и не без пафоса построен для огромной хрустальной люстры.

Все просто и по-бытовому скучно. Но падение, как вариант, годится. Стоит продумать: когда именно, откуда именно, причина падения. И хватит ли высоты.

А то упадет и останется на всю жизнь инвалидом. Кому это надо…

Да и вообще – просто слишком.

Пастух, передвигаясь по дому, слыша разговоры, перекидываясь ничего не значащими репликами с людьми из разных служб, примерно понимал, как все это действо будет происходить, как начнется, как потечет, как завершится. И спрашивать особо не пришлось: услышанное, подслушанное, додуманное – все складывало будущую картинку бала, не очень, к слову, отличающуюся от множества таких же бальных картинок.

Фантазия у власть и силу имущих велика, но ущербна: не летает.

Но – вариант понятен. Загнули уголок и принялись думать дальше.

На это расплывчатое «думать дальше» времени оставалось всего ничего: нынешний вечер и завтрашний день. Столько Пастух отпустил на подготовку. Если ничего более путного не сложится, послезавтра с утра начнем готовить вариант… нет, не с люстрой, с люстрой – это, конечно, красиво, но громоздко и шумно… а начнем готовить куда более естественный для фигуранта вариант. Он же у нас человек грузный, большой, не шибко здоровый, но сам так не считающий, посему быстрый в движении, мобильный очень, даже спортивный, если гольф считать спортом.

Так о нем в досье.

Себе во вред – спортивный, а пора и о вечном подумать: чай, не мальчик…

Хреново только, что народу здесь будет – толпа!

Пастух слышал разговор двух типов – явно из губернаторской команды. Они называли цифру: полсотни гостей плюс кто-то из догнавших паровоз в последний момент. Немало для такого здания. Надо будет прикинуть и просчитать варианты собственного исхода отсюда, учитывая объем и планировку здания, количество гостей и обслуги, включая охрану.

Впрочем, он уже кое-что прикинул для себя. И скучно ему было. А хотелось чего-нибудь этакого, не игранного, необычного даже для него, Пастуха. И, теоретически, знакомое и скучное можно, можно было объединить с прежде не игранным. Как? Имелось малое время – подумать.

Как Комбат говорил: переночевать с думкой…

Или не ночевать. А сразу, сегодня запустить в действие нахально стучавшийся в башку вариант.

Чем рискуем?

Да, собственно, ничем! Как и в предыдущей акции. Запасной и очень надежный, на всякий пожарный, имеется…

Где Губер станет встречать гостей? На площади перед входом в дом? Или в зале для приемов? И каков регламент события? Поздравления и передача даров произойдет до банкета, то есть перед входом в здание, или во время оного? На взгляд Пастуха, рациональнее – до начала. Перед входом на свежем воздухе. Отговорить, одарить, а дальше – пир горой, не нарушаемый хождением гостей по залу, передачей даров, объятиями, что очень мешает нормальной трапезе. Полста гостей с подарками и речами – это ж часа на полтора говорильни, это ж бедолага Губернатор и не поест как следует, не выпьет!

Ему, впрочем, решать.

И у Пастуха время есть.

Ушел Пастух из резиденции через главный вход – вместе с другими людьми из обслуги предстоящего праздника, уходили почти одновременно, никто ни у кого документов не проверял и в лица не всматривался. Конец рабочего дня, рутинное шествие от дверей до ворот.

Хотя – рисковал. Тот охранник, с коим они давеча словом перебросились, когда якобы мясокомбинат искали, мог вспомнить. Но – толпа ведь. Уходят с работы куда боле дружно, нежели приходят на нее. Толпежка. Она, в принципе, безлика. Риски – мифические…

Дошел до машины и уехал в Город. Стемнело уже. Где-то – на въезде еще – заметил ряд покосившихся телефонных будок около гастронома, притормозил, набрал мобильный номер Гольфиста, замеченный в досье и легко запомнившийся.

Мужской голос ответил.

– Это из Администрации вас беспокоят, – мелким бесом зачастил Пастух, – из рабочей группы по подготовке послезавтрашнего праздника, извините, что поздно.

– Слушаю. С чего вы взяли, что поздно? День еще…

– Еще раз извините, у нас тут вопросик по проведению. Вы просто вручите подарок юбиляру или это будет какое-то театрализованное вручение?..

Пастух сознательно нес полную ахинею, потому что только полная ахинея могла исключить любое, даже малейшее подозрение со стороны Гольфиста. В досье на Гольфиста ничего не было сказано о его излишней подозрительности или хоть какой-то недоверчивости. Но береженого, как известно…

Короче, дурака валять – это временем проверенный способ. Он раздражает, да, но уж никак не пугает.

– Что значит театрализованное? – не понял Гольфист и, чуял Пастух, уже начал раздражаться.

– Ну, стихи какие-нибудь, или песня, или демонстрация возможностей подарка…

На том конце провода несколько секунд помолчали. Похоже, обдумывали спрошенное.

– Демонстрация – это было бы хорошо, – раздумчиво сказал Гольфист. – А где будет вручение?

– На поляне перед входом.

– У меня там, значит, оружие будет. Старинное. Восемнадцатый век. Раритет. Но действующий. Славно было бы… э-э… как вы сказали… продемонстрировать возможности.

– Стрельнуть, что ли? – спросил Пастух, то есть чиновник из рабочей группы по… далее – по списку.

– Ну. – Гольфист был лаконичен.

А и то здраво: вопрос идиотский.

– Так я, значит, записываю: демонстрация возможностей старинного оружия… – Пастух намеренно примолк. Через пару-тройку секунд спросил испуганно: – А это вообще не опасно?