Егор. Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет - Мариэтта Чудакова

К тому же суждения Маркса вскоре перемешивались в студенческих головах с цитатами из Ленина: «Объективная реальность, данная нам в ощущении», «Дайте нам организацию революционеров, и мы перевернем Россию».

Слегка переделанное Сталиным из Ленина – «Марксизм не догма, а руководство к действию». Эти слова знали буквально все советские люди, получившие высшее образование. Трудно было встретить человека с дипломом, который услышал бы их от вас впервые…

Или вот еще ленинские слова: «Строить социализм из того человеческого материала, который оставлен в наследство капитализмом» (и человек по слову вождя на долгие десятилетия стал человеческим материалом).

И сто раз повторенное на всех многочисленных семинарах по общественным дисциплинам и довольно абсурдное по смыслу – «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно».

А дисциплин этих было немало. Они отнимали время, данное для высшего образования, у «нормальных», положительных знаний – например, у тех, кто хотел быть инженером, – инженерных, у тех, кто хотел быть врачом, – медицинских.

Переписываю из вкладыша в своем дипломе (филологический факультет МГУ; но изучалось и сдавалось на всех гуманитарных факультетах):

Диалектический и исторический материализм (по семестру на каждый),

Политическая экономия (один семестр – капитализма, другой – социализма),

История КПСС,

История философии (натурально, не Бердяева и не Ясперса изучали; вообще же упор делался на марксистскую критику буржуазной философии; читать самих философов не требовалось – только критиковать).

На филфаке еще добавлялась – Марксистско-ленинская эстетика.

А в аспирантуре – Научный коммунизм.

И так далее.

Вышло так, что к тому времени, как Егор со всем этим скучным столкнулся – сначала в небольших дозах в школе, потом в огромном объеме в университете, – он все это уже знал. Только не по учебникам, а из первых рук.

Если еще проще – он познакомился с марксизмом без ленинизма. В Советском Союзе это сделать было практически невозможно – давно имелось единое учение: марксизм-ленинизм. Та самая нерасчленяемая масса.

И это знакомство с «чистым» марксизмом стало для него в отроческие годы, по его собственному признанию, «огромным событием» – «разрозненные знания по истории… сложились в единую, логичную, убедительную картину мирового развития».

Мечта умного подростка о единой, логичной картине мира – понятна. Марксизм здесь пришелся как нельзя более кстати – он рисует путь человеческого общества этап за этапом, от одной формации к другой. С виду все очень логично – но только с виду. Если поверить Марксу, придется признать, что вслед за капитализмом с неуклонностью следования утра за ночью все европейские страны ожидает социализм.

Как известно, это оказалось очень далеко от реальности. Реальность продемонстрировала во многих странах обратный путь – от социализма к капитализму…

…Но вот что для нас с вами особенно важно и интересно – Егор и у Маркса вовсе не собирался принимать решительно все на веру!

У его мамы сохранился первый том «Капитала», расчеркнутый тремя цветными карандашами. Егор подчеркивал, рассказывает она, «красным все то, с чем он согласен, синим – все, с чем он не согласен, и желтым – о чем подумать. Когда он отрицал что-то – так он знал, что именно он отрицает».

2. А был ли капитализм?

Пройдут после этого не годы, а десятилетия.

И замечательный ученый Карл Поппер (его высоко оценит Егор Гайдар) напишет «Письмо моим русским читателям» (1992). Предисловие к наконец-то дождавшемуся своего часа русскому переводу его знаменитой книги «Открытое общество и его враги».

Там он пояснит: «Все знают, что открытые общества Запада являются “капиталистическими”. Слово “капитализм” получило широчайшую известность и всеобщее признание благодаря Марксу и марксизму…Важно, однако, то, что “капитализм” в том смысле, в каком Маркс употреблял этот термин, нигде и никогда не существовал на нашей прекрасной планете Земля…

…Определение Маркса утверждает, в частности, что “капитализм” является исторической фазой развития человеческого общества».

Ну, фаза так фаза. Но какая?

А вот такая, – поясняет критик Маркса, – «для марксизма (и в еще большей мере для ленинизма) – это прежде всего такая фаза общественного развития, когда рабочие живут в нищете, труд их изнурителен и тягостен, зачастую очень опасен, а заработка едва хватает, чтобы не умереть с голоду. Более того, их положение при “капитализме” безнадежно: до тех пор, пока “капитализм” не свергнут, не уничтожен, не искоренен, ты, рабочий, должен оставить всякую надежду (подобно тому, как оставляет ее душа, входящая в дантовский Ад)».

Напомним, что в одном из нескольких прекрасных переводов «Божественной комедии» Данте надпись над вратами в Ад гласит: «Оставь надежду всяк, сюда входящий».

«…У тебя, – продолжает свои объяснения марксизма Поппер, – есть единственная надежда, имя которой – “социальная революция”.

Действительно, ведь при “капитализме” действует железный закон исторического развития – закон абсолютного и относительного обнищания рабочего класса…» (курсив К. Поппера).

Вот этот предполагаемый «закон» был очень важным для самого Маркса и для марксистов как существеннейшая черта «капитализма». Они в него искренне и истово верили.

Поппер пишет: «Не будет преувеличением сказать, что Маркс неразрывно связал с этим законом свою надежду на социальную революцию и крах “капитализма”».

Естественно! Если «научно» доказано, что во всех решительно «капиталистических» странах чем больше будет улучшаться техника («производительные силы») – тем больше будут нищать рабочие, то какой, собственно, выход?..

Можно было бы направить рабочих на борьбу за улучшение своего положения – под началом их профсоюзных вожаков.

Но нет! Для Маркса, а в особенности для марксистов, а более всех для Ленина это был не выход. А вдруг бы удалось добиться улучшения! Как же тогда революция? Только в нее одну они верили.

«Со времени Маркса всякий раз, – пишет Поппер, – когда рабочие, профсоюзы или марксистские партии терпели неудачу (то есть когда не удавалось забастовками и прочим улучшить положение рабочих. – М. Ч.), марксисты расценивали это как шаг в правильном направлении – к революции и иногда даже были этому рады: “Чем хуже обстановка, тем лучше для революции”».

Марксисты прямо-таки загоняли рабочих в революцию.

Однако история не подчинилась Марксу. Реально существующие в мире страны пошли иным путем. Общество, которое Маркс именовал «капитализмом», неуклонно совершенствовалось. Прогресс техники вел к тому, что труд рабочих становился все более производительным, эффективным. И это, конечно, вело не к «обнищанию» рабочих, а к тому, что их реальные заработки постоянно росли…

Интересно, что в России светлые умы понимали это еще в 20-е годы XX века. Известный горный инженер В. Е. Грум-Гржимайло писал в 1928 году: «…Учение Маркса – отсталое учение, уже потерявшее всякую почву. Оно было создано в период развития мускульного труда и почти полного отсутствия технических знаний и промышленности. Теперь картина резко меняется, и я совершенно убежден, что через 50 лет никакого пролетариата не будет… Наш инженерный идеал, зарю которого мы уже видели в железопрокатных заводах Америки, это завод без рабочих. Это даст людям такое обилие жизненных ресурсов, что в классовой борьбе не будет смысла. Капитализм прекрасно справляется с задачей насаждения этой будущей культуры: правительство САС Штатов уже сейчас в 12 раз богаче русского и во столько же раз обеспеченнее жизненными ресурсами».

Вернемся к Попперу. «Суммируя сказанное, отмечу, что самая важная и, конечно, самая существенная черта того общества, которое Маркс называл “капитализмом”, никогда не существовала. “Капитализм” в марксовом понимании представляет собой неудачную теоретическую конструкцию. Это всего лишь химера, умственный мираж…В действительности существовало и по сей день существует стремительно изменяющееся общество, ошибочно названное “капиталистическим”, с внутренним механизмом самореформирования и самосовершенствования. В наших западных обществах у рабочих есть надежда. Им не требуется иллюзорная надежда на то, что коммунистическая диктатура избавит их от зла – от ненавистного железного закона обнищания.

Тем не менее советские правящие круги долгое время возлагали надежду на то, что будут в состоянии “покончить” с “капитализмом”, уничтожить этот мираж… с помощью военной силы и ядерного оружия. Эта надежда доминировала в теории и практике коммунизма даже при Н. С. Хрущеве, выдающемся антисталинском реформаторе. Ненависть к несуществующей мысленной конструкции, к чистой иллюзии чуть не уничтожила нас всех, когда Хрущев отправил на Кубу ракеты с ядерными боеголовками, на несколько порядков превосходившими по мощности бомбу, сброшенную на Хиросиму».