Испанская инквизиция - Джин Плейди

Вильяда не мог не оценить важности дела, которое он вел. Это было не обычное обвинение новообращенных в приверженности к старой религии. Он снова отправил Энрике к Юзефу, но тот, поправившись и, очевидно, став осторожнее, больше ничего не сообщил.

Между тем дело дошло до самого Торквемады. Он был обрадован, так как давно искал предлог для изгнания иудеев из Испании, а дело о ритуальном убийстве позволяло ему достигнуть желаемой цели. Оно могло показать королю и королеве, какой вред причиняют иудеи Испании, и возбудить против них гнев народа. Таким образом, Великий инквизитор получил возможность добиться того, к чему давно стремился, и он взял это дело под личный контроль.

Юзеф рассказал, что три года назад побывал в Ла-Гардии, чтобы купить пшеницу у семьи мельников — четырех братьев, фамилия которых, по его словам, тоже Франко, но они не родственники. Разговор с ними о делах незаметно перешел на еврейскую Пасху и ритуальный хлеб. Говорили они и о других иудейских обычаях, и братья рассказали ему, — что однажды в Великую пятницу они похитили христианского мальчика и распяли его.

После этого удивительного признания Юзефа на три месяца оставили в покое, заставив его мучиться ожиданием и неизвестностью. Только в декабре 1490 г. он снова предстал перед следствием. Сначала против Юзефа было выдвинуто только обвинение в том, что он пытался склонить христиан к отступничеству и переходу в свою веру. Но потом произошла важная перемена. Он обвинялся в связях с людьми, которые распяли христианского мальчика. Юзефа обвиняли также в похищении священного Тела Христова ради колдовства и глумления над Христом, а также в других преступлениях против церковных законов.

Юзеф, который тогда еще не знал, что «раввин Авраам» вовсе не был раввином, заявил, что все эти обвинения абсолютно ложны. Ему разрешили воспользоваться юридической защитой, и за его дело взялись бакалавр Санк и адвокат де Пантигозо.

Санк объявил, что все обвинения, предъявленные его клиенту, достаточно шаткие, чтобы его можно было осудить. Подобная ситуация допустима, когда инквизиция имеет дело с еретиками, но Юзеф — иудей и, как таковой, не может рассматриваться как еретик. Кроме того, Юзеф — человек необразованный, который едва ли мог пытаться обращать людей в иудаизм. Санк потребовал освобождения своего подзащитного.

Суд решил дать обвинению срок в тридцать дней для доказательства обвинений против Юзефа. Но хотя через тридцать дней обвинение не смогло этого сделать, Юзеф остался в тюрьме, в одиночестве, по-прежнему не имея представления о своей дальнейшей судьбе. Правда, тюремщик, расположенный к узнику, принес ему гитару, чтобы он мог немного развлечься, играя на ней. Однажды, примерно через три месяца после суда, играя на гитаре, Юзеф услышал чей-то голос.

Это был голос Бенито, который сидел в камере этажом ниже. В полу была трещина, сделанная тюремщиками специально, но Юзеф, конечно, не знал об этом. Обоим заключенным пришлось говорить довольно громко, а нотариусы, находившиеся у дверей их камер, записывали весь их разговор. Бенито рассказал Юзефу, что его отец арестован и на допросах рассказал достаточно, чтобы его отправили на костер. Юзефа больше всего интересовала церковная облатка, так как он, как иудей, не мог подвергаться допросам как еретик. Он расспрашивал Бенито о его аресте и аресте отца, а также о том, что известно об облатке. Об этом Бенито мало что мог сообщить и продолжал проклинать тот день, когда оставил веру Моисея и перешел в христианство, за что и поплатился. Он заявил, что умрет иудеем. Его могут сжечь, но он останется верен прежней религии.

Инквизиторы записали реплики двух заключенных, после чего снова вызвали Юзефа на допрос. Изнуренный постоянными допросами, юноша рассказал, что слышал от врача-иудея, будто собратья по вере потребовали от Бенито Гарсиа, чтобы он похитил Христово тело, что он и сделал, завладев ключами от церкви в Ла-Гардии. Гарсиа был заподозрен и провел в тюрьме два дня, но, так как против него не было никаких улик, его освободили. Юзеф сказал, что, по его мнению, друзья Бенито желали воспользоваться украденным для совершения иудейских ритуалов. Позднее он сообщил также, что иудеи используют Христово тело для колдовства, которое защищает их от христиан, и что его покойный брат Мозес занимался чем-то подобным вместе с четырьмя мельниками.

Начались новые допросы, и Юзеф заявил, что вспомнил, как такого рода заклинания произносились в пещере в окрестностях деревни Ла-Гардия. Во время этого колдовства использовали не только похищенную христианскую святыню, но и сердце христианского мальчика. Наконец, юноша заявил, что расскажет инквизиторам все, что знает, при одном условии. Его престарелый отец сидит в тюрьме, и он в таком состоянии, что Юзеф просит его помиловать. Инквизиторы ответили, что он будет помилован, если Юзеф сообщит все, что ему известно. Юноша сказал, что он до сих пор не рассказал всего потому, что взял перед другими обязательство ни в чем не сознаваться до истечения года. Все нынешние заключенные, продолжал он, встретились, как он уже говорил, однажды ночью в пещере. Они принесли туда Христово тело и человеческое сердце. Было произнесено заклинание, долженствующее защитить их от инквизиции. Юзефа спросили, чье это было сердце. Он ответил, что, по словам других, это было сердце христианского мальчика, которого они распяли. Теперь инквизиторы, наконец, получили то, чего они добивались несколько месяцев. После этого они решили допросить и старого Франко, сообщив ему при этом, что его сын выдал заговорщиков.

Старик, боясь, что его будут пытать, начал давать показания и рассказал больше сына. Он подтвердил и похищение христианской святыни, и использование человеческого сердца в колдовских целях, а также то, что мальчика высекли, короновали терновым венцом и распяли в пещере на глазах всех присутствующих, хотя он, Франко, только наблюдал все это, а Юзеф только один раз слегка толкнул мальчика. После этого Юзеф, стараясь защитить отца, напомнил инквизиторам, что у него слабое зрение и он не мог ясно видеть происходящее в пещере.

Теперь инквизиторы могли доложить Торквемаде о ритуальном убийстве, а Великий инквизитор мог, в свою очередь, доложить обо всем королеве и возбудить ненависть христиан против иудеев. Потребовалось девять месяцев, чтобы собрать необходимые инквизиторам доказательства, но у них были основания считать, что время потрачено не зря.

Новое судебное заседание открылось в октябре. Санк хорошо построил защиту. Процесс велся с соблюдением всех формальностей, так как Торквемада считал, что располагал доказательствами, необходимыми для признания всех обвиняемых виновными в зверском убийстве христианского мальчика, и желал, чтобы в судебных процедурах не было никаких погрешностей. Но Юзеф отказался подтвердить свои прежние показания. Тогда его снова отправили в тюрьму инквизиции, где намеревались подвергнуть пытке водой. Когда Юзефа стали готовить к началу пытки, он закричал, что готов признаться во всем. Он рассказал, что мальчика похитил Хуан Франко (один из мельников), которому удалось заманить его в пещеру. Хуана Франко допрашивали с применением пыток в одно время с престарелым отцом Юзефа, и оба они дали такие же показания, что и Юзеф.

После этого Санк не решился дальше вести дело и отказался от защиты. Все обвиняемые были признаны виновными и отданы в ведение светской власти.

Во время аутодафе трое новообращенных, Хуан Франко, Хуан де Оканья и Бенито Гарсиа, заявили о желании вернуться к католической вере сразу перед тем, как должны были зажечь костры, предназначенные для каждого из них. Их удавили перед сожжением. Однако Юзеф и его отец смело заявили, что всегда были иудеями и хотят до конца оставаться верными закону Моисея. Поэтому их обоих сочли слишком погрязшими во зле и сожгли на медленном огне.

да в церковь, дали ему конфет и увели. Потом они притащили его в пещеру и нанесли ему пять тысяч ударов хлыстом. Мальчик, гласит предание, выносил порку стоически, но потом вдруг заплакал, а на вопрос, отчего он плачет, ответил: оттого, что ему дали на пять ударов больше, чем Спасителю. Мальчика короновали терновым венцом и вырезали его сердце, а потом распяли на кресте.

Христианское предание именует этого ребенка Святым Мальчиком, который сразу вознесся на небеса (поэтому и не нашли его тело), а на месте его гибели стали твориться чудеса. Рассказывали также, что у этого ребенка была слепая мать, которая чудесным образом прозрела в момент вознесения Святого Мальчика.

Так закончился известный процесс по «делу в Ла-Гардии», имевший значительные последствия для всей Испании.

Многие считают, что убийства ребенка не было, а в основу дела были положены показания, данные вследствие пыток или угроз. Известно, что один из обвиняемых признался, что тело мальчика было зарыто в определенном месте, но там оно найдено не было.