Шорохи пространства - Игорь Дручин

— Пожалуй, — протянул Саша, припоминая разрез.

— Это потому, что выветривание происходило за счет выделяющихся из полости газов и паров воды, скорее всего насыщенных сернистым газом, и в этом случае происходило уже химическое выветривание, ибо сернистый газ и вода, несомненно, образовывали серную кислоту, что, кстати, обычно случается и при извержении вулканов. Отсюда и обратная зональность коры выветривания по сравнению с земными условиями. Надеюсь, тебе не надо доказывать, что эти пары и газы были. Кое-какие их остатки мы наблюдали.

— Да, конечно. В Майиных кристаллах был сернистый газ, — подтвердил Сима.

— Я думаю, не только кислород способен образовывать такие кристаллы, — продолжал Субботин. — Другие газы тоже. И не только в пещере. Мне кажется, что воронки и являются захоронениями как раз таких кристаллов. При нарушении равновесия среды они превращаются в газ, и воронка обрушивается. Все, кому приходилось побывать в воронке, говорят, что вездеход швыряет, как на волнах. Все в один голос твердят о каких-то непрерывных шорохах.

— Шорохи пространства! — засмеялся Сима, вспомнив события в пещере.

— Они самые, — подтвердил Субботин. — И, наконец, самое необъяснимое с точки зрения гипотезы ледяных захоронений, но прекрасно согласующееся с гипотезой кристаллов газа — странные повреждения на колесах, иногда днищах вездеходов: трещины и отколы на ободах, часто изъеденная, будто ободранная наждаком их поверхность. Бывают и более серьезные повреждения. Известны случаи, когда экипаж, попавший в воронку, находили мертвым. До сих пор это объясняют разгерметизацией и перепадом давления. Внешне это так и есть, но я думаю, причина внезапной разгерметизации — взрыв газов.

— Да, — протянул Сима, — не зря наш Баженов называл их сковородками, и каждая третья ловушка на полигоне неожиданностей — воронка.

— Мальчики! — вдруг вскочила Майя, по ассоциации вспомнив студенческие годы и свою подругу. — Здесь Светлана! Мне оставили ее код.

Она быстро набрала цифровое сочетание, и на экране появилась комната. За письменным столом сидела Светлана Мороз. Услыхав сигнал связи, она повернула голову и улыбнулась.

— Вы где это? Бессовестные, собрались все вместе и мне ни слова. А я жду, жду, когда они придут в себя… Ну, здравствуй, Система!

— Привет!

— Давай к нам!

— Мы у Майи, в служебке, — посыпались в ответ радостные восклицания, только Саша не проявил своих чувств, хотя и он не остался полностью равнодушным к встрече, но, видимо, сохранился все-таки где-то в глубине ледок со времени последнего разговора, который уже ничем не растопить…

— Что же ты молчишь? — пристально глядя на него, спросила девушка.

— Мы с тобой уже поговорили…

— Ты не рад, что я здесь?

— Почему? — Саша пожал плечами.

— Начинается выяснение отношений, — заворчала Майя. — Ну-ка, кончай эти дипломатические переговоры и давай сюда!

Встречать прибывших с рейсовым кораблем новых сотрудников собралась почти вся станция. Это была не только традиция. Кроме почты, которую каждый ждал с нетерпением, понятным разве что полярникам, обычно прибывали грузы, оборудование и приборы, которые надо было разнести по складам или лабораториям, но самое главное, далеко не каждый рейс появлялись на станции свежие люди с Земли. Как ни хороша телеинформация, но у нее не спросишь, что нового в родных местах, и приезжие всегда окружались повышенным вниманием. Словом, поводов для общего сбора было более чем достаточно, и когда открылся шлюз и вездеход вкатил в зал, у противоположной стены встречающих столпилось не меньше, чем на перроне вокзала.

Первым из люка выскочил Василий. Он галантно подал руку, помогая выбраться из лунохода черноволосой девушке, одетой, как и все прибывающие сюда, в гермокостюм.

— Галка! Ты смотри, наша Галка! — Майя ткнула кулачком в бок Михаила.

— Точно! Она!

Четверка дружно сорвалась с места и принялась тискать в своих объятиях девушку, еще не пришедшую в себя от космического полета и ночной поездки по лунным дорогам.

— Галка! Галчонок! Как я рад тебя видеть!

— Ой, Саша! Этого не может быть! Мне ведь сказали, что вы на другой станции.

— Напутали! — Макаров стоял счастливый, не выпуская девушку из своих объятий.

Майя опомнилась первой и оглянулась. У Светланы дрожали губы и было заметно, сколько труда стоит ей удержаться от слез…

— Отпусти девушку, задушишь, — Майя шутливо хлопнула Макарова по спине.

— Иди-ка ты… — огрызнулся тот, но все же руки опустил. — Сколько времени не виделись… Пойдем, Галочка! Где твой багаж?

О Ковалеве в суматохе забыли. Он стоял с достоинством у вездехода, держа огромный баул и сжимая под мышкой объемистую папку… Космический гермокостюм облегал его спортивную фигуру, а светлые длинные волосы, спадающие на плечи, делали его чуть похожим на девушку. Сходство подчеркивала нежная белизна кожи лица. И лишь твердый упрямый подбородок рассеивал иллюзию.

— Что же вы стоите? — подошла к нему Сосновская и добавила насмешливо, оглядывая его багаж: — Здесь нет носильщиков!

— Кто здесь начальник? — не сдвинулся с места Ковалев.

— Владимир Кузьмич! — позвала Сосновская, озоровато играя глазами. — Вас требует к себе архитектор.

— Яковлев, — представился начальник станции. — Я вас слушаю.

— По какому праву меня сняли на этой станции, — начал, сразу покраснев, Ковалев. — У меня назначение на Гипатию. Я везу готовый проект!

— Ну-ка, где ваш проект? — протянул руку Алферов, неизвестно когда очутившийся рядом с начальником станции.

— Не имею чести вас знать! — непримиримо мотнул головой архитектор.

— Для начала вам придется постричь волосы покороче. В космосе не принято иметь такие прически, — спокойно заметил Алферов, в упор рассматривая строптивого архитектора.

— Я человек временный.

— Будете постоянным! Работы здесь непочатый край. Итак, ваш проект!

По властному тону, которым были произнесены последние слова, архитектор понял, что перед ним достаточно высокое начальство, но и не подумал сдаваться.

— Вы ответите за самоуправство! У меня назначение подписано самим Алферовым.

— Я вас не видел, молодой человек.

— А причем тут вы?

— Я — Алферов.

Ковалев испытывающе посмотрел на начальника космоцентра и спросил недоверчиво:

— А как же вы здесь раньше меня? Мне сказали, что вы заняты, а после ни одного корабля на Луну не отправлялось?

— Спецрейс! — губы Алферова чуть вытянулись в насмешливой улыбке.

— Мне говорили при высадке, но я думал — мистификация, — смутился Ковалев.