Поверженные барьеры - Барбара Картланд

— Разве тебе недостаточно рекламы? — сказала Магда, вспомнив огромное количество газетных вырезок, прибывающих каждый день после объявления о помолвке Карлотты. Она и Норман были представлены публике, как сказочные персонажи. Романтическая история жизни Нормана захватила воображение многих людей, а его помолвка с прекрасной юной актрисой явилась именно той сенсацией, которыми редакторы с удовольствием кормят своих читателей.

— Я хотела бы дать им пищу для обсуждения, — сказала Карлотта.

Она говорила с какой-то насмешливой горечью, и Магда, отодвинув в сторону тарелку, наклонилась к приемной дочери.

— Скажи мне правду, Карлотта, почему ты выходишь за него замуж?

Карлотта подняла голову и посмотрела на Магду.

— Потому что он богат, — сказала она. — А ты думала почему?

Магда пожала плечами.

— Не понимаю тебя. Не знаю, говоришь ли ты искренно или играешь передо мной, как на сцене. Дитя, что же ты чувствуешь на самом деле? Ты должна сама это понять, иначе будет поздно.

— Уже несколько недель, как поздно, — сказала Карлотта. — С того дня, когда я приняла решение.

Она поднялась и подошла к камину. Некоторое время она стояла, отвернувшись от Магды, глядя на балетные туфельки в стеклянном футляре.

— Ты осуждаешь меня? — спросила она.

— За что? — сказала Магда. — За опасную игру со своей жизнью? Почему я должна осуждать тебя? Если бы я поверила тебе сейчас, я пожалела бы тебя.

— В чем же опасность? — спросила Карлотта. — Разве Норман не сможет дать мне все, чего я когда-либо хотела?

— А ты уверена, что знаешь, чего ты хочешь?

Карлотта обернулась и посмотрела на нее.

— Что же мне делать? — сказала она, и ее голос задрожал.

— Моя дорогая, моя маленькая, не слишком ли поздно спрашивать об этом? — ответила Магда.

Карлотта вдруг схватилась за голову.

— Я схожу с ума, — закричала она. — Я чувствую, что схожу с ума, голова моя горит. Я не вижу, куда иду, не понимаю, что делаю. О Магда, ты никогда не оставляла меня, помоги же мне теперь!

Карлотта металась по комнате. Магда в отчаянии ломала руки, не зная, как помочь своему ребенку, которого она так любила.

— Что произошло? — спросила она. — Может быть, я тупа, но я не понимаю.

— Я люблю его, — простонала Карлотта. — Я люблю его. Я хочу его! Что мне делать?

— Гектора? — шепотом спросила Магда.

— О Магда, Магда!

Карлотта через всю комнату подбежала к ней, бросилась на пол перед своей приемной матерью и спрятала лицо в ее коленях. Магда положила руки на тонкие плечи, дрожавшие от рыданий.

— Голубушка моя, — говорила она, — звездочка моя, не плачь.

— Что мне делать? Что мне делать? — рыдала Карлотта.

Магда позволила ей на несколько минут отдаться своему горю. Затем, погладив ее густые кудрявые волосы, она наклонилась к ней и нежно сказала:

— Послушай меня, Карлотта. Я хочу кое-что тебе сказать.

Карлотта с усилием сдержала рыдания; они стали тише, буря исчерпала себя, и хотя дыхание было еще прерывистым, она стала спокойнее.

— Я хочу тебе кое-что поведать, — сказала Магда. — Я расскажу тебе, почему я радовалась, что ты выходишь замуж за Нормана. Он богат, а тебе нужны деньги. Тебе может показаться странным, что я говорю об этом. Все считают, что я тоже богатая женщина. Но это не так.

Карлотта удивленно подняла голову, глаза ее покраснели и распухли. Она смотрела на Магду сквозь слезы.

— Я оставлю тебе не так уж много. Конечно, кое-что тебе достанется, но налоги нынче очень большие. Вот почему я радовалась, когда ты сказала, что решила выйти замуж за Нормана. Но это только одна из причин. Есть и другие.

— Какие же? — спросила Карлотта пересохшими губами.

— Мне бы хотелось, чтобы ты постоянно находилась под его влиянием, — ответила Магда. — Когда я встретила твою мать, она была больна, а ты должна была вскоре появиться на свет, но даже тогда в ее характере проявлялось чрезмерное безрассудство. Я понимала эту черту, потому что мы одной расы. Я и раньше много раз встречала это качество у моих соотечественниц — давать себе волю и сжигать свою жизнь.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Карлотта. — Я не понимаю тебя.

— Такие женщины лишены благоразумия, у них отсутствует чувство меры. Они берут то, что оказывается под руками, не обращаются ни к своей интуиции, ни к проницательности — не видят дальше своего носа.

— Едва ли это может относиться ко мне, — сказала Карлотта. — Ты же знаешь, я честолюбива.

— В чем? — спросила Магда.

Карлотта задумалась.

— Ты еще не разобралась в себе? Ты хочешь быть богатой и влиятельной, хочешь, чтобы тебя замечали, говорили о тебе. Карлотта, мое милое, мое золотое дитя, — это самоудовлетворение, а не тщеславие.

— Почему? — спросила Карлотта.

— Я знаю, что такое тщеславие, потому что когда-то сама была тщеславной. Но я недостаточно умна, чтобы выразить это словами. Спроси Нормана, он знает. В нем есть настоящее тщеславие.

— И в Гекторе тоже? — спросила Карлотта.

— Пожалуй, в нем тоже, — ответила Магда.

— Почему это должно было случиться со мной? Если бы Гектор любил меня, все было бы по-другому.

— У него нет денег, — ответила Магда. — Разве тебе не нужны деньги, Карлотта? Еще ребенком ты всегда выбирала самые дорогие вещи, требовала самое лучшее во всем. Разве ты согласилась бы стать женой начинающего врача, даже если в отдаленном будущем он мог бы прославиться? Ведь сначала пришлось бы много лет бороться.

— Не знаю, — сказала Карлотта. — Я только чувствую, что люблю его.

— Хотелось бы мне знать, — заметила Магда, — начала ли ты хоть немного понимать, что такое любовь. Я знала ее когда-то, один раз в жизни. Это и сейчас прекрасный сон! Моя жизнь прошла без экстаза, без этой радости. Теперь, когда я постарела, я смотрю через годы в свое прошлое и спрашиваю себя, была ли моя любовь к Айвору действительно так глубока. Мы были близки, мы понимали друг друга, а такое чувство, мне кажется, достойно называться любовью.

— Мне нужна такая же мечта о любви, — сказала Карлотта. — Мне нужен Гектор, мне нужен он.

Страсть звучала в ее словах. Она встала, подошла к столу, взяла сигарету и закурила, постепенно успокаиваясь.

— Ненавижу Скай, — сказала она. — Ненавижу ее. — И голос был жестким и твердым.

Магда посмотрела на нее печальными глазами.

— Глупо ревновать.

— А если я не могу иначе? — яростно спросила Карлотта.

— Скай — падчерица Нормана, и он очень привязан к ней, — напомнила Магда.

— Она тоже ненавидит меня, — ответила Карлотта.