Ворон - Фергус

- Это был нечестный удар!

- Почему же? Ты просто слишком рано расслабился, - Корвус убрал с него ногу и протянул руку в примирительном жесте, но Брен предпочёл подняться сам. Сердито отряхнувшись и подобрав меч, он удалился.

А Корвус подошёл к зрителям.

- В чём дело, Гай?

- Урсусу нужен твой совет, - Гай поднялся на ноги, сопровождаемый растерянным и почти обиженным взглядом Урсуса. - Вы тут поговорите, а я не буду мешать.

И оставив медведя на попечение старшего брата, он с чувством выполненного долга отправился на кухню.

***

Гай не знал, как в точности прошёл разговор, но с этого момента Урсус стал казаться непривычно благостным и дружелюбным. А вот атмосфера между Корвусом и Бреном с каждым днём всё накалялась. Пожар был неизбежен.

И он вспыхнул. Однажды вечером, после ужина, когда Гай, сидя снаружи у дверей башни, точил свой кинжал и наслаждался видом звёздного неба. Ветер стих, и ночь обещала стать тихой и прекрасной.

Внезапный всплеск отрицательных эмоций, идущих изнутри башни, заставил Гая оторваться от своего занятия. Он убрал кинжал и нахмурился, пытаясь разобраться, что происходит. Ярость, оглушительная ярость пронизывала толщу каменных стен и отдавалась в его теле неприятной вибрацией. Внутри башни разгоралась распря, и Гай с точностью мог бы назвать, по крайней мере, одного участника.

Определённо зачинщиком был Брен. От кого ещё могли исходить волны такой всепоглощающей, почти животной ярости? Гай уже на первом году обучения представлял, насколько опасен этот парень в гневе. Он боялся его, и поэтому старался беспрекословно слушаться, но потом пришлось научиться смелости, чтобы не закончить так же, как Агнус.

Потянув входную дверь, Гай прислушался. С кухни приглушённо доносились сердитые голоса. Похоже, что драматическое действо разворачивалось именно там. Тяжело вздохнув, Гай приготовился в очередной раз играть роль миротворца.

На кухне собрались все посвящённые, кроме Урсуса и Вульпес, которые, как обычно, пребывали в другом измерении. Гай почувствовал огненную ярость Брена, холодную злость Корвуса, растерянность Корникс и напряжение Флора. Златовласый Охотник неловко топтался в углу и явно чувствовал себя четвёртым лишним. Корвус с Бреном застыли друг напротив друга, их взгляды пылали. Корникс металась от одного к другому, не зная, что предпринять. И даже пламя трещало в очаге как-то зловеще, как будто затем, чтобы добавить картине мрачных красок.

На появление Гая троица не обратила ни малейшего внимания. Корникс как раз заканчивала гневную отповедь.

- ...и ведёшь ты себя, Брен де Монтиум, как избалованный капризный ребёнок!

- Заткнись! - прошипел Брен. - А ты себя ведёшь, как ветреная... ветреная...

- Кто? Ну, Брен? Как ты меня обзовёшь?

У Брена явно не хватило духу бросить ей в лицо оскорбление. Вместо этого он вытянул в сторону Корвуса обвиняющий перст.

- Всё из-за него! Ты же обещала, Корникс! Ты обещала эту ночь мне, но стоило ему поманить пальцем и сказать: "Идём со мной", и ты готова бежать за ним, задрав хвост! Хотя сегодня моя очередь!

- Общество девушки не порция супа, чтобы всем раздаваться поровну, - насмешливо процедил Корвус. - Так что пусть Корникс сама решает, с кем ей хочется провести время.

- А тебе всё неймётся, да?! - де Монтиум сжал кулаки. - Похотливый подонок! Ты уже вчера был с ней и три дня назад тоже, и тебе всё мало?!

- Похотливый подонок у нас ты, Брен, только об одном и думаешь. К твоему сведению, с девушками можно не только спать, но ещё и разговаривать. А если уж Корникс больше нравятся мои разговоры, чем твои поцелуи, то, возможно, стоит задуматься, что с тобой не так?

Брен побагровел.

- Хочешь выставить меня неудачником?!

- Пф, я ничего для этого не делаю, - ухмылка Корвуса была полна убийственного презрения. Эти слова и выражение его лица стали последней каплей. Брен взорвался.

- Ты ещё пожалеешь!!! - рявкнул он, и ослепительно яркая вспышка внезапно осветила комнату. Гай застыл от изумления, нелепо распахнув рот.

Огонь из очага каким-то непостижимым образом оказался между распахнутых рук Брена. Он продолжал гореть прямо в воздухе, искрясь и негромко потрескивая. Княжич взмахнул ладонью, и огненный шар полетел в Корвуса.

Дальнейшее произошло так быстро, что никто из зрителей не успел шевельнуться, не успел даже подумать о том, чтобы что-нибудь предпринять. Корвус резко, как будто машинально, вскинул руку, и ни возьмись откуда взявшийся порыв ветра сдул огненный шар в сторону. Гай вздохнул с облегчением, видя, что друг вне опасности, но не успел он расслабиться, как вновь похолодел от ужаса. Теперь полыхающий нестерпимым жаром сгусток летел прямо в сторону Корникс.

Девушка могла бы уклониться, но от потрясения застыла на месте, широко распахнув глаза. Они все застыли, все, кроме Корвуса. Он единственный прыгнул вслед огненному шару, который сам же и направил. Буквально за мгновение до столкновения он успел обхватить Корникс руками, прижимаясь к ней всем телом. Пылающий сгусток врезался в его спину.

Одежда, волосы, кожа - всё загорелось. Корвус зашипел от боли и упал на пол, пытаясь сбить пламя. Над ним истошно завопила Корникс, ломая руки. Гай и Флор одновременно рванули на помощь: Гай кинулся к ведру с водой, стоявшему у очага, а Флор выхватил откуда-то из угла пустой мешок и им принялся сбивать пламя. Совместными усилиями им удалось потушить брата.

Корвус глухо застонал. Одежда на нём повисла лохмотьями, обнажая ужасающие ожоги, волосы частично обгорели. Корникс, закусив губу, опустилась на корточки. Первое потрясение прошло, и она вновь стала собранной и деловитой.

- Корвус, не шевелись! Флор, позови Морс, быстро! Гай... - её глаза скользнули по его лицу, как будто только сейчас заметили. - Принеси ещё воды!

Гай кинулся выполнять поручение. По дороге он чуть не столкнулся с Бреном: княжич неподвижно стоял на том же самом месте, с которого кинул шар. Казалось, он сам до конца не верит в то, что натворил. Гай не стал заострять на нём внимание и побежал за водой.

Когда он уже спешил обратно с полным ведром, в сердце прокралась запоздавшая паника. Такие ужасные ожоги... А вдруг Корвус не выживет? Мысль была нелепой, Охотник не может умереть от каких-то ожогов, пусть хоть бы трижды ужасных. Но всё равно Гай не мог прогнать страха. А вдруг он останется калекой?

"Пожалуйста, Некс, пусть он поправится! Пожалуйста, пусть с ним всё будет в порядке!" - метались в голове отчаянные мысли. Вода в ведре, будто в унисон с его настроением, пела тревожную песню. Гай внимательно посмотрел на неё и бездумно, словно действуя по наитию, засунул руку в ведро.