Лесная смерть - Брижит Обер

— Вообще мне наговорили о нем столько всего, что я вынужден выписать ордер на его арест. Поэтому в том случае, если вы способны хотя бы предположить, где именно он может находиться в данный момент, я буду очень признателен, если вы сочтете возможным сообщить мне об этом. Ибо таким образом всем нам удастся выиграть массу времени.

Опять он за свое! Этот тип определенно считает, будто весь город только тем и занят, что бегает откровенничать со мной! Если бы я знала, где сейчас Стефан, то первая сообщила бы ему об этом. Во всяком случае, попыталась бы как-нибудь растолковать.

— Вам известно что-либо о его местонахождении?

Мой палец остается недвижим.

— Как вы полагаете: малышка Виржини может быть привязана к месье Мигуэну до такой степени, чтобы хранить в тайне то, что, возможно, она о нем знает?

Виржини? Привязана к Стефану? Да еще до такой степени, что он у нее на глазах убивает ее брата, а она об этом никому и слова не говорит? Нет, совершенно исключено; разве что… разве что… Господи, ну конечно же! Разве что в том случае, если Стефан — любовник Элен! Тогда, разумеется, Виржини вряд ли посмела бы рассказать об этом кому бы то ни было! Но Элен любит Поля. И с чего бы, черт побери, ей вдруг ложиться в постель со Стефаном? А Стефан любит меня. Фу, ерунда какая-то…

— Вы понимаете, что Стефану Мигуэну будет предъявлено обвинение в убийстве малыша Массне?

Я приподнимаю палец.

— Как вы полагаете — это преступление и в самом деле совершил он?

Но что такое навоображал обо мне этот инспектор? Что я ему — Дельфийский оракул? И вообще: с каких это пор полицейских так заботит мнение всяких паралитиков?

Да, кстати, каково же все-таки мое мнение на сей счет? Вряд ли я решусь поднять палец в данном случае. Ибо прекрасно осознаю, что не могу поверить в то, будто Стефан убивал детей. Да, я способна думать об этом, но поверить — нет.

— Спасибо. Мне очень важно было узнать, что подсказывают вам ваши чувства. Я, мадемуазель Андриоли, знаете ли, очень склонен доверять вашим суждениям — хотя вы, надо полагать, придерживаетесь на сей счет противоположного мнения.

Вот уж чего никак не ожидала услышать! Я ведь и слова ему не сказала, но он, видите ли, очень склонен доверять моим суждениям! Ну прямо как во сне! Этот фараон тоже явно, что называется, «не в себе»! Вокруг меня — одни чокнутые. Не исключено, что я каким-то образом оказалась в сумасшедшем доме — просто никто не потрудился сообщить мне об этом.

— На том позвольте откланяться. Будьте здоровы.

Само очарование. Спасибо, и вам всего хорошего.

Следующий, пожалуйста! Наша психушка всегда открыта для посетителей! Неспешные шаги по паркету — инспектор удаляется. Уверена, что обувь он носит исключительно высшего качества — сшитую на заказ.

— Он ушел? — надменным тоном спрашивает Иветта.

Я приподнимаю палец.

— Ну и высокомерный же тип! — добавляет она, прежде чем опять исчезнуть в кухне.

Вперед — назад: я размышляю. Никогда в жизни мне не приходилось так много думать. Прежде все было очень просто. Я — как, впрочем, и все — сетовала на свою жизнь; но стоит лишь подумать о том, насколько это было легко по сравнению с тем, что выпало на мою долю сейчас… Вперед — назад… Может, взять да и въехать в стену со всего размаху? «Полностью парализованная женщина в электрической инвалидной коляске пробивает стену собственной гостиной, врезавшись в нее на скорости 250 километров в час, вдребезги разбив себе при этом голову!» Вперед — назад; внимание, дамы и господа: вы наблюдаете великие гонки в Буасси-ле-Коломб с участием несравненной Элизы Андриоли. Бурные аплодисменты! К счастью, никто не знает, о чем я думаю в данный момент, иначе бы мне стало очень стыдно. Мой покойный отец всю жизнь пытался понять, как я могу смеяться над всем подряд — даже когда ситуация складывалась не самым лучшим для меня образом. Наверное — дар природы. Правда, есть на сей счет и еще одна гипотеза: просто я полная идиотка. Ладно, попробуем подумать серьезно; куда же все-таки скрылся Стефан? Почему он сбежал? Почему он заранее решил сбежать — ведь он снял все деньги со счетов и т. д.? А главное — неужели он настолько глуп, чтобы бросить испачканный в крови Микаэля свитер в каком-то сарае? Конечно, он отнюдь не Эйнштейн, но все же…

8

Еще одни похороны. Но на сей раз на них буду присутствовать и я. Поскольку погода стоит хорошая, Иветта решила взять меня с собой. И мы спокойненько отправились пешком. Поль с Элен предлагали подбросить нас на своей машине, но Иветта предпочла прогуляться. Сказала, что уже совсем скоро наступит зима, поэтому таким теплым денечком нужно непременно воспользоваться. Вот мы и пользуемся.

Когда дорога прямая и на ней никого нет, Иветта позволяет мне нажать на заветную кнопочку, и я качусь сама по себе. Р-р-р, поехали! Хуже всего то, что этот процесс приводит меня в неописуемый восторг. Шорох шин по асфальту, шум листвы, теплые лучи солнца на руках — так приятно, что я почти забываю о цели нашей прогулки.

На подъезде к кладбищу Иветта вновь берет бразды правления в свои руки, сказав мне коротко: «Приехали». Конец буколической интермедии.

— На кладбище целая толпа народу собралась, — тихонько говорит Иветта.

Чуть ли не весь город явился, слухи, как известно, разносятся быстро. Поскольку родственников у Софи нет, похоронами занимается мэр. Этот добрейший Фербе — за которого я, между прочим, не голосовала — мечется из стороны в сторону, пожимает руки, проверяет, в порядке ли букеты цветов… Надо сказать, работенки у него хоть отбавляй — если он и в самом деле рассчитывает в самый последний момент поправить дела нашего городишки…

Похоже, здесь присутствует и инспектор Гассен — с двумя полицейскими. Несомненно, в надежде на то, что вдовец хоть на похороны-то явится. Поль по секрету сообщил нам, что жилище родителей Стефана — престарелой четы фермеров, проживающих в департаменте Эр, — находится под постоянным наблюдением полиции.

— Здравствуйте; все в порядке? — шепчет нам Элен. — Поль вон там, с Фербе. Ни родители Микаэля, ни родители Матье не пришли. Они были знакомы с Софи, но учитывая то, какие разговоры ходят теперь о Стефане…

Наконец священник приступает к исполнению своих обязанностей. Откуда ни возьмись вдруг принимается дуть ветер. Этакий типично осенний ветерок — не сильный, но пронизывающий до костей. Я чувствую, как он обдает мне холодом затылок, щеки. И впервые искренне благодарна Иветте за то, что она укутала меня, словно младенца. Голос священника едва слышно, да и звучит он как-то вяло и неубедительно. Ветер, пожалуй, поднялся весьма кстати: иначе, наверное, все бы попросту уснули.

Земля с глухим звуком падает на уже опущенный в могилу гроб. Шарканье ног, покашливание, люди быстро молча проходят мимо свежей могилы, затем постепенно оживляются, возвращаясь к своим делам; ну вот, все кончено: Софи Мигуэн обрела себе вечный покой.

Звучный, жизнерадостный голос мэра.

— А! Наша Элиза! Ну, как дела? Выглядите вы просто прекрасно!

Уж тут ты явно перехватил, милейший Фербе; прости, но если ты надеешься таким образом завоевать мой голос на следующих выборах…

— Мадемуазель Андриоли достигла немалых успехов в деле выздоровления…

Надо же: Рэйбо! Причем его явно распирает от гордости за «свое детище».

Естественно, оба тут же забывают обо мне, оживленно заговорив на другую тему. Ну и прекрасно. Я вслушиваюсь в суетливую болтовню живых, только что опустивших в землю покойника. Имя Стефана буквально с языков не сходит — каждому не терпится высказать свою версию его исчезновения. Добрая тысяча гипотез: тут тебе и некая любовница, и финансовая катастрофа, постигшая его предприятие, и убийства детей, и наркотики — так они, пожалуй, скоро придут к выводу о том, что он вообще — глава мафии и член террористической группы. Кто-то трогает меня за плечо.

— Мадемуазель Андриоли, я — Флоран Гассен. Попрежнему никаких новостей от нашего друга?

Палец мой остается недвижим. Определенно, эта тема стала у них чем-то вроде навязчивой идеи.

— Жаль. Простите за беспокойство.

Толпа начинает понемногу рассеиваться: холодный и резкий ветер отнюдь не способствует долгому общению. Иветта берется за ручку моей коляски.

— Бедняжка Софи… И подумать только: совсем недавно, в понедельник, мы с ней встретились случайно в мясном отделе… она покупала эскалопы. А теперь… Господин мэр пригласил Поля с Элен на обед; я сказала им, что мы возвращаемся домой. Ветер такой холодный… Ну, поехали.

Коляска трогается с места. Стефан так и не появился; хотя кто-то, может быть, и ждал, что он — со всклоченной головой, весь в поту — вдруг выскочит невесть откуда, вопя во все горло: «Софи!», дабы дать им ключ к разгадке всех тайн.