Европеец - Иван Киреевский

М. В. [27]

IX. Современное состояние Испании

* * *

Что такое Испания? Прошло уже иного лет с тех пор, как этот вопрос повторяется, а задача все еще не решена. Постараемся представить здесь взгляд на современное состояние Испании и влияние физических, нравственных и политических причин на ее внутреннее устройство. Может быть, нам удастся с помощью новейших сочинений об этом предмете дать истинное понятие об улучшениях и усовершенствованиях, для Испании возможных. Предприятие наше трудно. Размер этой картины обширен, и подробности многосложны; но мы надеемся, что методическое распределение и отчетливая краткость дадут нам средства расположить сумму собранных замечаний таким образом что они возбудят живое участие. Во всяком случае, можно будет яснее видеть государство, которого слава помрачается и величие падает, но которое хранит еще внутри себя все стихии гражданственного возрождения.

Географическое положение Испании

Полуостров, наружность которого древние сравнивали с растянутой воловьей шкурой, образует юго-западную оконечность Европы. Атлантический океан и Средиземное море окружают его со всех сторон, кроме северо-восточной, где цепь Пиренейских гор обозначает французскую границу. От подножья Пиренеев, проходящих почти в прямой линии с востока на запад, тянутся многочисленные ряды второстепенных гор, которые стремятся на запад и полдень и, как богатая сеть, покрывают весь полуостров. Главнейшие из гор: Астурийская и Галисийская (витки Пиренейских); Гвадаррамская, названные географом Антильоном[1] Иверийскою цепью; Сиерра Морена, страшная своими теснинами; горы Гранадская и Рондская, которых вершины владычествуют над купами высот, примыкающих к Средиземному морю, и массы которых, по выражению Марианы[2], тяготеют над морем, готовые обрушиться и наполнить пространство между Европой и Африкою.

Эти излучистые хребты разделяют Испанию на две части, хотя неравные, но совершенно отличные: первая состоит из середины, вторая из сторон. Внутренняя часть Испании сама по себе может быть названа огромною горою, потому что ее равнины, пересекаемые высокими холмами, образуют площадь, которая находится от осьми сот до тысячи футов над поверхностью моря; эта страна, таким образом возвышенная на огромном основании, превосходит высотою все вершины, которыми увенчаны береговые стороны. «Вступая на полуостров, — говорит автор „Года в Испании”22* [3], — и проходя восточным берегом, примыкающим к Средиземному морю, я с удивлением увидел, что горизонт был закрыт с западной стороны завесою гор; но удивление мое удвоилось, когда с высоты тех же самых гор, на которые я всходил, удаляясь от Валенсийского моря, увидел я не долину, а равнину без зелени, которая шла на пространство, зрению необъятное, вровень с тою возвышенною точкою, где я стоял. В самом деле, мне должно было проехать более ста миль по этой широкой равнине, прежде пежели я достигнул Сиерры Морены; оттуда, через проход, называемый Деспенья Перрос (Despena Perros), я вдруг спустился в Андалусию».

Казалось бы, что в земле, испещренной горами, должны быть неистощимые запасы воды для рек, но обнаженность Испании, почти совершенный недостаток деревьев и тени, где влага могла бы собираться и удерживаться, происходящая от того сухость атмосферы, продолжающаяся большую часть года, — все эти причины уменьшают число и величину рек, которые совсем несоизмерны с высотою и множеством гор. Главнейшие из рек: Эбро, Дуэро, Тахо, Гвадиана и Гвадалквивир. Эбро выходит из гор Наваррских, протекает к востоку между главным хребтом и одною из второстепенных ветвей Пиренеев и впадает в Средиземное море ниже Тортосы. Дуэро начинается на севере Гвадаррамских гор, постепенно увеличивается в течении, протекает через Португалию и изливается в океан под городом Опорто. Тахо, по нраву названный Царем рек, также сходит с гор Гвадаррамских, но с противоположной стороны: он орошает сады и рощи Аранхуэсские, обтекает полукругом около Толедо, и принимая, как дань, волны многих потоков, гордо и величественно приближается к Лиссабону; там он отражает в себе беззаботных и волнуемых страстями жителей португальской столицы. Гвадиана выходит из болот Рундосских; она скоро равняется с берегами, орошает пленительные долины, где пасутся многочисленные стада, и впадает в залив Гуэльвский. Гвадалквивир, рожденный между Сиерра-Мореной и Сиерра-Невадою, питается потоками этих двух соперничествующих хребтов; величественно протекая к океану, он орошает стены Кордовы и Севильи и оплодотворяет прекрасные поля Андалусии. Вот главные реки и, так сказать, главные артерии Испанского Королевства. Хотя масса воды, из них изливающаяся, не превышает массу французских рек и хотя время, на которое они судоходны, гораздо короче, от возвышенности мест и быстроты их течения, — но несмотря на то, стремяся почти отвесно между орошенными ими долинами, они заключают в себе богатые средства к устроению каналов и усовершенствованию системы земледелия. Испанские реки, как реки египетские, сделались бы неиссякаемым источником плодородия, если бы жители не лишены были — я не говорю уже ободрения, — но свободы пользоваться выгодами, данными им природой23*.

Различное влияние климата соответствует наружному виду и расположению земли. Температура атмосферы всегда постояннее у морских берегов, чем в землях, отдаленных от моря; и в Испании также она однообразнее в областях приморских. Западные и северные берега открыты только западным ветрам: эти ветры, напитанные влагою Атлантического океана, изливаются дождями зимой и весною. Со стороны Средиземного моря атмосфера спокойнее; там ветры, довольно часто дующие с Востока, никогда не бывают так сильны, как на оконечности Испании, особенно в Кадисе. Таким образом, на берегах Каталунии, Валенсии, Мурсии и Гренады температура редко опускается ниже 10 градусов по Реомюру. Там, под защитою центральных гор и под лучами безоблачного солнца, — зима почти неизвестна. На плоскости обеих Кастилий, где малейший холм превышает морскую поверхность более, нежели на восемьсот футов, жары усиливаются не так быстро; только в начале июня успокоившаяся атмосфера устанавливается между 21 и 26 градусами и восходит иногда до тридцатого градуса по Реомюру. В августе свежесть ночей исчезает, так сказать, с зари и опять становится чувствительна после захождения солнечного, что очень ослабляет действие дневного зноя.

Выключая северные области, климат в Испании замечательно сух. Отсутствие дождей и всякой влажности, чистое и прозрачное небо — вот выгоды, которых не должно терять из виду; но эта сухость часто превращается в убийственную засуху: реки иссякают, растения вянут, люди и животные умирают от жажды, которой нечем утолить. Это бедствие часто повторяется в испанской истории: его действия равно убийственны и для растений, и для животных, и для людей. На возвышенности, на которой стоит столица Испании, жары так жестоки, что, по народной пословице, в Мадриде девять месяцев бывает зима, а три месяца ад (nueve meses d'invierno у tres d'infierno). Глубокая премудрость внутреннего устройства дополнила щедрость природы, и теперь можно сказать без преувеличения, что для большей части жителей столицы ад продолжается целый год.

Вершины многих испанских гор покрыты вечными снегами, между тем как высокое положение средних областей открывает их холодным зимним ветрам и палящим лучам летнего солнца. Эти невыгоды еще чувствительнее от недостатка лесов, который в Испанки заметнее, нежели во всех других европейских государствах. Нет ни одного значительного леса от Байонны до самого Кадиса, если не считать Бискайских валежников, рощ и аллей Аранхуэсских долин, или лучше сказать, теснин Андалусии, засаженных довольно тенистыми деревьями, — то все королевство, по этому направлению, представляет вид однообразный и плоский, который наводит на душу тоску и утомителен для глаз. Голые горы не принимают от воздуха довольно влажности, чтобы питать растения на долинах и равнинах. Реки, как мы уже сказали, почти все бесполезны для многих точек того долгого пути, по которому они быстро проносятся; а земли без тени, без убежища, без защиты от непостоянств времен года, высоко лежащие над морскою поверхностью, — подвержены быстрым переходам от несносных жаров к пронзительному холоду, противным плодородию почвы и здоровью жителей. Из этого не следует, однако же, чтобы такая нагота земли происходила от естественной бесплодности или чтобы климат был для деревьев убийствен. Валенсия доказывает своими многочисленными лесами и обильными жатвами, что Испания могла бы равняться плодородием со всеми прочими европейскими государствами и даже превзойти; но в народе почти повсеместно укоренился неизъяснимый предрассудок, по которому он вырубает или уничтожает все деревья, прежде нежели они разрослись до известной степени. Этот странный обычай так распространился во внутренних областях, что необходимы беспрестанные старания и самый строгий надзор, чтобы сохранить даже аллеи и рощи Аранхуэса от совершенного уничтожения24*.