Прозрачная тьма: Собрание стихотворений - Василий Сумбатов

ДЕТСТВО

Золотая веселая рыбкаВ водоеме, где хищников нет…

Здравствуй, Детство! Всё та же улыбкаИ в глазах тот же радостный свет,Та же ясная, крепкая вераВ то, что мир для тебя сотворен,Что лишь радости – времени мера,Что любое желанье – закон.

Жаль, что в жизни недолго ты длишься, –Ищешь в отрочестве новизны,Забываешь свой мир и стыдишьсяВспоминать свои светлые сны!Эти сны – предо мной, и святаяРадость детства во мне ожила…

Где ты, рыбка моя золотая?Ты в какие края уплыла?..

ПЕРВАЯ ВЕСТЬ

Уже не зима и еще не весна,Но бабочку я увидал из окна,И крылья, как фляги цветные в сигнале,Мелькая словами, раздельно сказали:«Увидимся скоро. Приду не одна,Со мной ароматы и краски. Весна».

НЕИЗМЕННЫЕ ЧЕРТЫ

Мальчик в белой матросской рубашке,Голубой воротник, якоря,Надпись «Чайка» на ленте фуражки,Буквы золотом ярким горят.

А наружность запомнилась мало, –Был кудряв он и зеленоглаз,Что-то было в нем, что привлекало.Но и трудно с ним было подчас.

Он упрям был и очень застенчив,Очень вспыльчив, остер на язык,В отношениях часто изменчив,Но лишь с теми, к кому не привык.

А к кому привыкал – неизменноС теми прост и внимателен был,Говорил обо всем откровенно,Был ребячески весел и мил.

Зорко он подмечал недостатки,Но в других, а в себе их не зналИ не видел их в толстой тетрадке,Где наивные вирши кропал.

Красотой восхищался он бурно,Прелесть музыки рано постиг,Рисовал акварели недурно,С малых лет стал любителем книг.

Мальчик рос, я за ним шаг за шагомНе пойду. Вот он в годы войны, –Он в погонах с гусарским зигзагом,Но всё те же черты в нем видны:

Наблюдателен, сметлив, проворенБыл на фронте по-прежнему он,А в боях – безрассудно задоренИ за это не раз награжден.

Помню, как он лежал в лазарете,Его странный в беспамятстве бредО стихах, о каком-то поэте,О котором не ведает свет…

Здесь далёко еще до развязки, –Было счастье любви и семьи,Снова книги, тетради и краски, –Жизнь вернулась в свои колеи.

Колеи эти хрупки и тленны!Стал он стар и давно не кудряв,В нем осталось одно неизменным –Его резвый мальчишеский нрав.

КОНЕЦ ПОЛЕТА

Здесь окончился мыслей полет, –Они пленницы чьи-то отныне,Их замкнули в глухой переплет,Положили в холодной витрине.

Стали книгой, и тесно им в ней –Будто стрелам, вонзившимся в землю…Здесь не видно мелькания дней,Здесь всё в дреме, но мысли не дремлют, –

Ждут они, что вот-вот переплет,Как два мощных крыла, распахнетсяИ с собой их в тот край унесет,Где бывать лишь немногим дается.

Ждут, а время летит… К теснотеПривыкают, свободы не ищутИ уж больше не верят мечтеО том крае, где Славы жилище.

Так полет остановлен судьбойВ тесной книге, дремотой объятой,Перелет – как покров гробовой…Знать, не быть тебе, книга, крылатой!

МОЛИТВА

Когда молитвы я творюПеред иконою старинной,Моля за близких, говорю:– Я на себя беру их вины!

Прости им, Боже! обратиВсе на меня те наказанья.Что присудил им, – всё снестиЯ рад за них в их оправданье! –

Молю, тревожась и скорбя,И верю, и благоговею,Молю в слезах, – как за себяУже давно молить не смею.

ПАМЯТИ ПОЭТА

Вынесли гроб отпетого,Зароют в землю потом…Жил-был поэт – и нет его,И вянут цветы под крестом…

Книжка стихов останетсяИ долго еще будет жить, –К ней от могилы тянетсяБессмертия хрупкая нить.

ПОРТ ВЕНЕРЫ

Пристань с названьем старинным, как миф,Смотрит в прозрачный залив.

Пристань Венеры! – не здесь ли онаВ пене была рождена?

Войны не помнят, но верный гранитИмя Венеры хранит.

Что-то манило в былые годаСлавных поэтов сюда.

Может, их ждали богини следыЗдесь, на песке у воды?

Может быть, в пене являлась им вновьТа, чье дыханье – любовь?

Всё может быть, но кто вспомнит о томВ этом заливе глухом?

Бухта Поэтов и Байронов грот, –Кто здесь теперь их найдет?..

СОФИЗМ

Нам Тютчев дал в пылу лиризмаПример чистейшего софизма:«Мысль изреченная есть ложь».

Поймешь – молчи, а то – солжешь.

ДО СВИДАНЬЯ

Слышу в открытые окна вагонаГул отдаленного звона, –

Это из Рима последние звукиПесни бессрочной разлуки.

Сорок лет жизни осталось там, в Риме,Трудно прощаться мне с ними, –

Жизнь пережитая неотделимаОт вековечного Рима.

Всё там осталось, – и люди, что милы,И дорогие могилы.

Улиц старинных живые картины,Храмы, дворцы и руины…

Свыкся со всем я и нынче теряю!Что впереди – я не знаю,

Но говорю в этот час расставанья:– Рим, я вернусь! До свиданья!

НА ПОРОГЕ

Меж сном и бдением мгновеньяНикем не считанные есть –Как бы таинственные звеньяМеж да и нет, меж там и здесь.

Еще не спишь, еще земныеТолпятся звуки, но меж нихЗвучат мелодии иные,Вплетая в прозу звонкий стих.

Внизу бормочет беспокойноЗемная тусклая волна,А сверху ветер трелью стройнойСзывает мысли в терем сна,

И ум, меж гранями витая,Уж не здесь, еще не там, –Как чайка мечется, не зная –Внимать ли ветру иль волнам.

СОФИЯ

Премудрость Божия – София!Ты – ангел пламенный, Ты – свет,Ты – всё живящая стихия,В Тебе одной – на всё ответ.

Вся философия земная,Твоим огнем озарена,Рвалась к Тебе, Тебя не зная,Во все земные времена.

Но Ты, София, – мать всей яви, –Казалась тайной мудрецамИ открывалась в вечной славеЛишь просто верящим сердцам.

КРАТКОЕ ЗАТИШЬЕ

Светает, и такая тишина –Как будто в дальней суздальской деревнеГлухой зимой, хоть виден из окна –Враг тишины – громадный город древний.

Но скоро солнца равнодушный взглядСпугнет покой, рожденный тишиною, –Фабричные гудки заголосятИ город вспыхнет суетой дневною…

БЕССОННИЦА

Знойный вихрь бессвязных мыслейВсё смешать и сжечь готов,И беспомощно повисли,Не раскрывшись, розы снов.

Времена, людей, событья,Звуки, краски, свет и тьмуКто-то вяжет общей нитьюИ подносит их уму,

И понять его неволит, –Что, зачем, когда и где,Но о сне, о сне лишь молитУм, как пашня о дожде.

Молит тщетно, – пытка длится,А часы идут, идут…За окном ночная птицаНакликает мне беду…

К ДУШЕ