Пятая жизнь - Сергей Дубянский

Юля в ужасе подняла глаза, но вместо богомерзкого шабаша, увидела залитый солнцем читальный зал, беззаботных молодых людей, которые, за редким исключением, наверное и не представляли, что творилось с миром; мотнула головой, выныривая из своего темного омута …Все, пора завязывать; так не долго и с катушек слететь…

Сдав книгу и сказав, что придет завтра, она покинула зал, но избавиться от ощущений средневековья оказалось не так-то просто — хотя образы сделались менее яркими, мысли сохраняли прежний настрой, поэтому она шла по коридору, подозрительно оглядывая каждую встречную девушку.

— … Как успехи по части инквизиции?

От неожиданности Юля вздрогнула, но признав своего однорукого знакомого, выдавила улыбку.

— Нормально, — тут ей пришла интересная мысль, — скажите, а о прошлой жизни вы говорили серьезно?

— Нет, конечно, — парень хитро подмигнул, — хотя, знаете, когда вижу красивую вещь, порой возникает огромное желание сунуть ее в карман. А почему вы спрашиваете?

— Просто. Извините, — она пошла дальше, снова не поняв, шутит он или нет.

Увлеченная фантазиями, Юля даже забыла о нынешних проблемах; только открыв дверь квартиры и увидев Пашины туфли, она в панике подумала, что не подготовилась к разговору, но откладывать его, чтоб еще несколько дней мучиться инвариантностью своего ближайшего будущего, вдруг посчитала неоправданным мазохизмом.

— Привет, — она уверенно вошла в комнату, — как съездил?

— Нормально.

— Собственно, другого ответа Юля и не ждала — у мужа по жизни все всегда было одинаково «нормально».

— А у меня есть новости.

— Интересно, — отложив кроссворд, Паша нехотя спустил ноги с дивана.

— Мне тоже, — Юля бросила на стол убранные перед уходом фотографии, — самому любимому от самой любимой, да?

— Где ты их нашла?.. — глаза у Паши округлились.

— Это ж твоя любовница, да? — Юля не стала отвечать на вопрос, пытаясь развить наступление, однако Паша сориентировался быстрее, чем она ожидала; смятение, возникшее, было, в его взгляде, исчезло.

— А я их столько искал! — он улыбнулся.

— Что ж их искать? Они лежали у тебя в столе.

— С ума сойти! — Паша хлопнул себя по коленям, — чего я их туда сунул?.. Это меня еще давно одна девчонка из Курска просила передать своему бой-френду — он наш, местный…

— То есть, «самый любимый» не ты? — уточнила Юля.

— Блин! Ты чего, с дуба рухнула? Конечно, нет!

— Ладно, — Юля извлекла следующую улику, — это тебя тоже просили передать?

Паша недоуменно повертел клочок бумаги.

— А, вообще, что это?

— Выпало из твоих джинсов.

— Да? Ну, не знаю. Может, в гостинице в сортир ходил. Мало ли какими бумажками иногда приходится подтираться?..

Юля почувствовала, что сказать ей больше нечего. Наступление захлебнулось, наткнувшись на «глубоко эшелонированную оборону». Пашины ответы звучали… нет, не то, чтоб убедительно, но вполне правдоподобно; Юля поняла, что ничего не сможет доказать а он будет ласково улыбаться, обзывая ее дурой и психопаткой. Она уже повернулась, чтоб выйти на кухню и с сигаретой спокойно обдумать возникшую ситуацию, когда Паша нащупал тапочки и встал.

— Идем я тебе кое-что объясню, — его голос сделался таким серьезным, что Юля испугалась, как бы он не предложил ей убираться немедленно, вместе с ее «дурацкими подозрениями».

Тем не менее, она послушно вышла вслед за мужем и молча уселась в своем любимом углу.

— Значит, так, — Паша закурил, — знаешь, в каких случаях у мужика появляются любовницы? Вариант первый; я бы назвал его, «детский» — когда уйти из семьи не позволяет совесть, ибо дети вместе с женой ползают на коленях и воют дурными голосами, типа, тогда им, сироткам, придется жрать сухой хлеб и ходить в рваных трусах, а алиментов от «такой сволочи» не дождешься. В результате мужик ломается и остается, но с любовницей, естественно, не расстается, потому что там, типа, любовь, а дома — полное говно. Вариант второй, «меркантильный» — когда в случае развода, надо делить «хрущевку», заработанную непосильным трудом; причем, жене с ребенком по закону достанется однушка, а мужу, в лучшем случае, комната в коммуналке. Кроме того, придется продать машину, которую облизывал последние двадцать лет… Короче, жизнь начнется с нуля, а годики-то уже не те, чтоб сломя голову лететь на амбразуру. Итог понятен. И вариант третий, «новорусский». Это когда жена — славнейшее существо; с ней пройдены тяжкие годы становления бизнеса, но, вот, не выглядит она должным образом! А тут длинноногие девицы вьются; пусть им цена — три копейки, но как тут удержишься?.. — Паша глубоко затянулся, выдерживая паузу, — так вот, рассмотрим наш случай. Детей у нас нет. Касаемо имущества, все оформлено так, что даже по суду тебе мало что достанется, поэтому второй вариант тоже не катит; третий?.. Нет, девок, конечно, вокруг много, но человек я не тусовочный, поэтому в «эскорт — услугах» не нуждаюсь; да и ты у меня, слава богу, не старуха и не уродина. То есть, нет у меня повода заводить любовницу…

— Повода-то, может, и нет… — пробормотала Юля.

— Ладно, — Паша аккуратно стряхнул пепел, — давай тогда уточним, что нас связывает, если не дети, не материальные ценности?.. По логике вещей остаются только наши чувства и хорошие отношения — больше у нас общего ничего нет! — Паша снова сделал паузу, давая жене возможность прочувствовать смысл последней фразы, — следовательно, если я встречу женщину, которая покажется мне… даже покажется! Я понятно излагаю?.. Так вот, если она покажется мне лучше тебя, у меня нет никаких причин записывать ее в любовницы; мне гораздо проще выставить тебя на хрен и забыть, как кошмарный сон!.. Шучу, — он ласково потрепал Юлю по щеке, — так что выкинь из головы все глупости — ты меня устраиваешь, и жить мы будем долго и счастливо. Главное, сама не порть наши отношения — они единственное, что есть. Ты поняла?

— Да…

— Вот и умница, — демонстративно приложившись к Юлиным сжатым губам, Паша вернулся в комнату; через секунду там привычно скрипнул диван и зашуршала газета.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— У тебя неплохо получается, — Аня с улыбкой наблюдала, как Борис расправляет тент, — сотни полторы за день заработаешь.

— Я не бомж, — сидя на корточках, Борис поднял голову.

— Я этого и не сказала. Но на бизнесмена ты тоже не тянешь.

— А на кого я тяну?

— На человека, перебивающегося случайными заработками.

— Да?.. А на писателя никак?

— Ух, ты! — Аня даже опустилась на стульчик, — чего, правда?

— Правда, — закончив работу, Борис выпрямился.

— Ну, держи, писатель, — «хозяйка» протянула полтинник, — слушай, а о чем ты пишешь?..

— …Анька! Раскладывайся быстрее, а то ни пройти, ни проехать!.. — раздалось справа, куда загорелый жилистый паренек подкатил телегу с товаром.

— Не спеши, а то успеешь! — огрызнулась Аня.

— Ладно, не буду мешать, — Борис не спеша пошел к выходу из палаточного городка, уже выросшего перед рынком.

Город, с которым он так недавно расстался, казался почти родным, ведь за прошедшие дни здесь ничего не изменилось; возникло даже ощущение, будто он вернулся домой. …С чего бы это? — подумал Борис, — обычный город, похожий на десятки других. Нет, эта Аня не может быть связана с Анной из «мертвого города» — я не чувствую связи, а, наверное, должен был бы… хотя, может, и не должен… Откуда он вообще взялся, «мертвый город»?..

Знакомой дорогой Борис направился к ночлежке тети Даши; вошел в калитку, над которой красовалась корявая вывеска «Фрукты оптом здесь»; толкнул дверь. Запах пота и какой-то еды встретил его уже в коридоре; через открытую дверь комнаты был виден один из постояльцев, внимательно смотревший в окно. Борис постучал.

— О! — азербайджанец, имени которого он не помнил, обернулся, — ты же, вроде, уехал!

— Как уехал, так и приехал, — Борис поставил сумку, — еще хоть пару дней пожить у вас можно?

— Брат, наверное, нет, — азербайджанец покачал головой, — Гурам вчера вернулся и теперь у нас все занято. Слушай, а чего ты не хочешь в гостиницу? Там девочки, вода горячая… да если б хозяин не считал за нами копейки, я б, точно, в гостинице жил!

— А кто здесь хозяин?

— Хозяин там, — парень показал, то ли на небо, то ли в ту сторону, где, по его мнению, находился родной Азербайджан.

— Ясно, — Борис снова взял сумку.

— Ты хороший человек, — азербайджанец вздохнул, — но понимаешь, у нас работа. У нас не гостиница.

— Вопросов нет, — Борис вышел во двор, подумав при этом: …Может, так будет даже правильно, а то живу черти где — «челноки» с рынка, и те за бомжа принимают; в гостинице хоть помоюсь, постираюсь…