В городе Солнца - Манскова Витальевна

   Дядя Ося изловчился, и налил Иоганну еще стаканчик. Себе налил тоже, и отхлебнул немного, как воду. Не закусывая.

   - Другое дело - люди зоны не выносят, - продолжил он. - О нас, тех, кто там побывал хоть однажды, много всяких легенд ходит по городу. Вот, и до тебя слухи доходили... И мы их сами зачастую поддерживаем. Слухи-то... Например, будто бы мы не только по зоне вдоль и поперек топаем, но даже и за её пределами не раз побывали - и оттуда товар привозим. Мы слухам не препятствуем: навара от товара "оттуда" - с других, мол, берегов - больше гораздо. На деле большинство товара - наш, Ростовский, только подпольно - контрабандный. Но есть у меня ребята - авантюристы, экстримщики, бедовые головы - они действительно в зону любят скатать. По себе скажу: раз стоит там побывать - снова тянет. И те, кто хоть раз в зоне побывал - хотят снова попробовать, что это такое. Не часто, но - тянет. Туда, где были, или ещё дальше влезть. В зоне мы изначально нелегальщину какую-нибудь собирались хранить. Или какой народ избавить от ненужного хлама или компромата на время, спрятав его в зоне. За мзду, естественно. Это я так говорю: мы... В смысле: наша Лига. Давно вся эта каша заварена, уж и не знаю, когда и кем.

   Дядя Ося прервался, отпил еще немного вина. Посмотрел на Кроласа оценивающе.

   - Так вот. Впервые я в зону попал совсем юным. Пацаном, можно сказать, - продолжил он. - По глупости ввяз в одну не совсем чистую сделку, понтанулся - и хотел остаток товара совсем куда-нибудь срочно скрыть - сбагрить от греха подальше, спрятать. "Свои" меня на это надоумили. Да и любопытство пробирало: а что там, в зоне? Ведь можно было бы и по-простому товар в канализе утопить...

   Ничего там страшного поначалу нет. Может, и потом нет. Только воображение разыгрывается. А в общем, там пустыня просто. Раскаленная. Земля потрескавшаяся. И на башку там сильно давит. Просто невыносимо. Потом, вглубь когда едешь, начинаешь воспринимать вроде как обрывки телепередачи, разговоры. Только очень сумбурно, будто всё сразу, во всяком случае, несколько каналов одновременно. Бежать обратно очень хочется. Вот тут надо что угодно поинтереснее из окружающего хапать - что под руку подвернется - и назад. Камень, растеньице, предмет какой странный: будь то хоть останки животного, хоть стекло оплавленное. Даже просто почву в пакетик насыпать можно. Ученые за всё это большие суммы отстегивают.

   Такие поездки, конечно, на любителя. На "порченного" зоной. У кого тяга к ней обнаружилась. После определенного момента в зоне, ничем не отделимого от привычного пейзажа, начинает сильно глючить, плющить... В общем, мерещатся видения всякие. После него, одни начинают с ужасом стремиться назад, в город - и до конца жизни испытывают панический ужас перед выходом за Стену, даже к пейзанам, а не в зону... Но другие же, в том числе и я тоже, слышат голос - чаще всего шёпот - который зовет их по имени, и хочется идти на него до тех пор, пока не выключит. Потом - как просыпаешься, и даёшь обратный ход. Пока опять не начало плющить.

   В общем, о зоне можно много всяких приколов рассказать. Только ни один из нас слишком глубоко в неё не внедрялся. Чаще всего там по кругу водит...

   Не только Иоганн, но и его вран, слушали рассказ с большим интересом. Вран даже на время перестал притворяться простым попугаем, так заслушался. Но дядя Ося того не заметил, смотря лишь на свой стакан и погрузившись в воспоминания.

   - Я от других ничем не отличался, пока не случилось одно очень странное происшествие, после которого на меня смотрят наши, как на Улисса современности, - Дядя Ося довольно гмыкнул. - Было это четырнадцать лет тому назад. Полез я в зону: плацкарты все обнулились, товара нет, а потребности есть: в пище, в одежде и прочем. Думаю, добуду хоть немного грунта из зоны и продам. Не знаю: с моей точки зрения, это земля и земля. Только ученые её легко того самого... идентифицируют. И от неё просто в балдеж впадают. Я не ученый, и могу только сказать, что она абсолютно ничем не пахнет и на вид такая же, как и здесь. Только у нее то ли атомная решетка меняется, то ли составная часть органики имеет ДНК, иначе крученую, да еще какой-то там к этому всему странный магнетизм прибавляется - в общем, мне это всё невдомек, моё дело - в кулек или пластпакет какой-нибудь этой дряни нахапать.

   Надо отметить, что в зоне ещё и приборы иногда клинит. Даже наши. И едешь тогда как идиот, в неуправляемом транспорте. Так со мной и случилось. На что ни жму, машина прямо едет. Едет себе и едет. Не останавливаясь. Я жму на все кнопки подряд - нулевой эффект. Плюнул на всё и дальше еду, тупо в окошко смотрю. И - на батл из синтепласта, на котором написано: вода чистая, газированная, холодная. Мой напарник, с которым мы нашего "ослика" по очереди в зону гоняем, поди, пол батла уже заначил. Кстати, гоняем не так уж часто - не маршрутный бус, потому и на двоих вполне одной машинки хватает. Хватило бы и одной на десятерых - да где же в городе столько умных мужиков найдешь. А с придурками личный транспорт делить - увольте! Ну, значит, еду я, смотрю на батл, а мозги потихоньку уже плавятся. За бортом языки пламени мерещатся, прям геенна огненная, и ящерицы какие-то танцующие, в девушек обращающиеся. Вдруг вижу - а впереди каньон с вертикально уходящими вниз стенами. Пропасть. Хотя кажется, что она внизу какой-то колышущейся зеленой жидкостью заполнена. Или - туманом. И тут у меня аж мурашки по коже забегали и волоски дыбом стали: моя техника прямиком в этот каньон и направляется. Ну, моя рука на автомате к батлу и потянулась: я, когда разволнуюсь, много чаю пью или любой другой жидкости. Хлоп внутрь себя почти всё содержимое махом - а это водяра самопальная! У меня аж дыхание спёрло, и я, как бешеный кот, которого мыть собираются и уже на холку воды налили, шварк дверь нараспашку - и прямиком, ласточкой - бултых в зону. Вернее, прямо в пропасть. А мой "ослик" аккурат возле обрыва в это время боком разворачивается и прочь уходит. А я, получается, в открытые двери с видом на каньон быстренько ласточкой и вылетаю...

   На этом месте дядя Ося прервался, и вытер со лба проступившие капельки пота. И налил еще стаканчик. И, держа его в руке, продолжил:

   - Естественно, лечу... И думаю: хана мне пришла! А я и "Отче наш" уже прочитать не успеваю. Ну и, долетаю я так до полосы зеленого тумана... Становится ничего не видать, будто в вязкую жидкость какую погрузился. Сплошная пелена. Я этот туман зеленый, глаза выпучив, ртом глотаю - полегчало от этого после водяры. Вдруг туман постепенно редеет, а я оказываюсь как бы развернутым на 90 градусов, и как бы одна из стенок каньона вдруг стала землёй, поросшей лесом. В общем, я оказываюсь парящим над этим самым лесом, пузом вниз. И уже не высоко. А надо мною - как полагается, небо. И я падаю в лес. Упал, ноги отшиб, сознание потерял. Очухался - лежу на поляне в лесу. Вокруг птички щебечут, травка, насекомые всякие. И что мне теперь делать? Грусть меня обуяла. Я, как ребенок, сижу - и чуть не плачу от неожиданности.

   Вдруг выбегает на поляну девочка... Красивая, как лесная фея. Увидела меня и смотрит. В самую душу, казалось. Спрашивает: "Дядя, откуда вы? Вам больно? У вас ножки болят?" Немножко акцент при разговоре, но, в принципе, по-нашему, вполне понятно лепечет. У меня башка кружится, я из себя ничего выдавить не могу. На девочке веночек из цветов и платьице простенькое из грубоватой ткани, ноги босые. "Вам, наверное, домой надо, ножки подлечить, а вы сами не можете? Я вам помогу!" Я улыбнулся: как такая пигалица такому бугаю, как я, поможет? Да она меня с места не сдвинет. "Я потом так же домой вернусь! Я не надолго с вами!" - серьезно так говорит. И стала мне в глаза смотреть. А я - ей, в гляделки играем. И вдруг, я будто проваливаюсь куда-то - как под гипнозом... Сознание ватным становится. Вначале темно стало и холодно. Внезапно нас закружило будто, завертело... Потом я почувствовал, что, будто бы, у себя дома, только словно под потолком вишу. Мою комнату вижу: всю в подробностях. И -- снова, ещё сильнее, закружило. Пара секунд прошла, и я осознаю, что - да, кружусь уже здесь, в своем доме... И меня от стены к стене и от потолка к полу мотыляет. В конце концов, лежу я на полу, только голова кружится, как у в стельку пьяного. Со мной рядом - снова девочка; на коленках стоит и мою руку в своей ручонке держит. Вырубило меня снова. Когда окончательно очухался, вижу - сидит моя спасительница в армчеаре, вся осунулась, испуганная, голову ручонками обхватила. Посмотрела на меня серьезно-серьёзно и сказала: "Что я наделала! Я отсюда не могу назад, к папе и маме! Я здесь ничего, ничего не могу! Даже думать не могу!" - и на её лице был ужас, мне аж страшно стало.

   Долго я в себя приходил после этой истории. Никто в неё не верит, хотя я многим своим ребятам обо всём этом рассказывал. Девочка долго болела, бредила. Потом вроде оклемалась. Я её своей племянницей оформил, ксиву сделал, учителей разных пригласил. Другая моя племянница, Стелла, визаж-делу её обучила. Ещё и других учителей ей приглашал...