Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира - Андрэ Нортон

Доктор раскачивался на пятках, как-будто под действием собственных слов и веры. И Симон, вопреки себе, почувствовал прилив энтузиазма.

— Какую же из этих теорий вы хотите применить к моему случаю, доктор?

Доктор снова облегченно рассмеялся.

— Немного терпения. Выслушайте меня, не считайте сумасшедшим, и я объясню, — он перевел взгляд с ручных часов на стенные. — У нас есть еще несколько часов. Итак…

И маленький человек начал рассказ, звучавший, как бессмыслица. Симон послушно молчал. Тепло, выпивка, возможность отдохнуть — этого было вполне достаточно. Позже все равно придется встретиться с Сэмми, но пока он отодвинул эту мысль в глубину мозга и сосредоточился на словах доктора.

Послышался мелодичный звук старинных часов. Еще три раза звонили они прежде, чем доктор закончил свой рассказ. Симон вздохнул, подчинившись этому потоку слов. Если бы только это была правда… Но у Петрониуса есть репутация. Симон расстегнул куртку и достал бумажник.

Я знаю, что с тех пор, как Сакарси и Вольверстейн встретились с вами, о них никто не слышал, — согласился он.

— Конечно, потому что они ушли в свою дверь. Они нашли тот мир, который всю жизнь подсознательно искали. Я уже говорил вам. Когда садишься на камень, перед тобой открывается дверь в мир, в котором ты дома. И ты отправляешься туда искать счастья.

— Почему же вы не попытались сами? — Симону это казалось самым слабым местом во всем рассказе. Если доктор обладает ключом от такой двери, то почему не использовал его сам?

— Почему? — доктор взглянул на свои пухлые руки, лежащие на коленях. — Потому что возврата нет. Только человек в отчаянном положении выбирает такой выход. В этом мире мы считаем, что сами контролируем свои поступки, определяем решения. Этот выбор не может быть изменен. Я много говорю, но все же не могу подобрать слов, чтобы выразить все, что я чувствую. Было много хранителей этого камня, и лишь немногие использовали его для себя. Может быть… однажды… но у меня не хватает храбрости.

— И вы продаете свои услуги преследуемым? Что ж, это тоже способ зарабатывать на жизнь. Интересно было бы почитать список ваших клиентов.

— Верно. Моей помощью пользовались многие известные люди. Особенно в конце войны. Вы не поверите, кто обращался ко мне после того, как от него отвернулось счастье.

Симон кивнул.

— Много известных военных преступников так и не найдено, — заметил он. — И странные, должно быть, миры открывает вам камень, если, конечно, все это — правда, — он встал и потянулся. Потом подошел к столу и пересчитал деньги. Старые, грязные, будто на них перешла часть грязи от дел, в которых они побывали. В руке у него осталась одна монета. Симон подбросил ее в воздух и она, звеня и подпрыгивая, покатилась по полированному дереву. Симон взглянул на нее и сказал:

— Возьму с собой.

— На счастье? — доктор тщательно пересчитывал банкноты, укладывая их в пачку. — Не очень полагайтесь на него: у человека не может быть слишком много счастья. А теперь, хотя мне и не хочется торопить уважаемого гостя, пора, так как власть камня ограничена. Важнее всего нужный момент. Сюда, пожалуйста.

Симон подумал, что доктор с таким видом мог бы пригласить его в кабинет дантиста или на встречу с сенатором. Как глупо, что он идет за ним.

Дождь прекратился, но в каменном ящике за старым домом было по-прежнему темно. Петрониус щелкнул выключателем, и из-за двери блеснул свет. Три серых камня образовывали арку выше головы Симона, всего на несколько дюймов. А перед аркой лежал четвертый камень, не полированный, в форме грубого параллелепипеда. За аркой виднелась деревянная изгородь, высокая, некрашеная, прогнившая от времени, выпачканная городской грязью. Фут или два голой земли — и ничего больше.

Симон стоял, внутренне смеясь над собой за то, что на мгновение поверил в эту ерунду. Пора появиться Сэмми, а Петрониус получит свою настоящую плату.

Доктор указал на камень.

— Это Сидж Перилос. Садитесь, полковник, пора.

Симон угрюмо, без улыбки, подчеркивая собственную глупость, подошел к камню и остановился под аркой. Круглое углубление в камне соответствовало ногам. С каким-то странным предчувствием Симон положил руки. Так и есть — два меньших углубления для ладоней.

Ничего не случилось. Осталась деревянная изгородь, полоска грязной земли. Он уже собирался встать, когда…

— Сейчас, — голос доктора звучал напряженно.

За аркой все завертелось, растаяло. Симон смотрел на болотистую местность под серым предрассветным небом. Свежий ветер, несущий странный бодрящий запах, шевельнул его волосы. Что-то в нем распрямилось.

— Ваш мир, полковник. Желаю вам всего наилучшего!

Симон отсутствующе кивнул, больше не интересуясь маленьким человеком. Может это иллюзия, но она влекла его больше всего в жизни. Не говоря ни слова, Симон встал и прошел под аркой.

На мгновение он почувствовал страх. Он даже представить себе не мог, что такой страх возможен. Он причинял физическую боль. Как-будто Вселенная резко раскололась и увлекла его в ничто. И тут же он растянулся, уткнувшись лицом в жесткую траву.

Глава 2. Охота на болотах

Рассвет не означал восхода солнца, потому что в воздухе висел густой туман. Симон встал и огляделся. Два грубых столба из красноватого камня, но за ними — не городской мир, а все тоже серо-зеленое болото, уходящее в туман. Петрониус был прав: этот мир ему неизвестен.

Симон дрожал в своем теплом пальто. У него не было шляпы, волосы намокли, и вода стекала с них за шиворот. Нужно убежище — хоть какая-то щель. Симон медленно огляделся. До самого горизонта — ни одного здания. Пожав плечами, он пошел прямо от каменных столбов: это направление ничем не хуже других.

Он шел по влажной почве, небо светлело, туман рассеивался и характер местности медленно менялся. Виднелось больше выходов на поверхность красноватого камня, появились подъемы и спуски. На горизонте появилась ломаная линия, означавшая приближение гор. Впрочем, далеко ли до них, Симон не мог определить. Прошло уже много часов с тех пор, как он ел в городе в последний раз. Симон на ходу сорвал лист с куста, пожевал, ощутил острый, но приятный аромат. И тут он услышал шум охоты.

Несколько раз прозвучал рог, ему ответил резкий приглушенный крик. Симон пошел быстрее. Остановившись на краю оврага, он понял, что шум доносится с другого края этого оврага, и пошел в том направлении. С осторожностью, выработанной годами службы в отрядах коммандос, он выглянул между двух деревьев.