Последний снег - Стина Джексон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом подоспели Мудиги, принеся запах навоза и бешеную энергию. Глаза у Фелисии, как обычно, были жирно подведены черным, синие волосы распущены. При виде Лив уголки накрашенных губ приподнялись в улыбке, словно все происходящее ее забавляло. Эва предусмотрительно вооружилась лыжными палками, чтобы меньше увязать в мокрой земле. За ней пыхтел красный Дуглас.
— Они вызвали поисковую бригаду? — спросил он.
— Собаки уже в пути.
— В пути. — Сплюнул Дуглас в мох. — Да мы его унюхаем намного раньше, чем они доедут.
Они достигли болота, тянувшегося за озером. Эва палками указывала дорогу, Дуглас шел по пятам за Лив. Она слышала за спиной его сопение и чавканье грязи под подошвами. Йонни тоже присоединился к поискам, сперва спросив, что происходит. Вид у него был такой, словно он только проснулся. Небритая щетина и растрепанные волосы. Когда Лив сказала, что Видар пропал, у него на лице промелькнула обида.
— А почему ты меня не позвала?
— Я заходила, но тебя не было дома.
Она попросила его осмотреть место подальше от нее. Ей не хотелось, чтобы он был рядом, не хотелось, чтобы он касался ее. Не сейчас.
Единственный, кто не вызвался помочь, был Карл-Эрик. Он стоял на границе своего участка, скрестив руки на груди, и, щурясь от солнца, следил за ними. Когда Дуглас позвал его, тот повернулся к ним спиной и исчез в кустах, будто его и не было.
Симон поднял палку и швырнул ему вслед.
— Почему он не помогает искать?
— Потому что он конченый лентяй, — ответил Дуглас.
— Пропади он, твой дед тоже не стал бы его искать, — тихо сказала Лив.
На щеке Дугласа дергалась жилка, выдавая волнение. Для него поиски Видара были волнительным приключением. Он был как шхуна, идущая на всех парусах.
— Может, человек умирает где-то в лесу. Это просто скандал, что Карл-Эрик не хочет помогать, — возмущенно заявил он.
Лив пожала плечами и сфокусировала взгляд на деревьях. В ярком свете лес не выглядел таким уж угрожающим, но все равна ей повсюду мерещился Видар. Ей казалось, что он лежит с пустыми глазами на бурой траве или на белом ягеле. В ушах звучал его голос, вызывая бег мурашек на коже. Видар был везде и нигде.
По прибытии полицейских собак они сделали перерыв. Присели отдохнуть у заброшенного дома. У Серудии был с собой термос с кофе, и он оказался кстати. В заброшенном доме раньше жил мясник, но это было давно. Но теперь никто не претендовал на сгнившие доски, только ветер и полевки, расплодившиеся в стенах.
На заднем сиденье полицейской машины радостно пускала слюни овчарка. Приехавшая женщина назвала свое имя — Аня Свэрд и стала задавать те же вопросы, что и Хассан. Симон обнимал Лив за плечи, когда та отвечала и показывала тропинки, где они уже искали. Ане нужна была какая-нибудь вещь Видара, чтобы собака взяла след. Лив отвела ее в дом, где сняла с крюка старую кофту отца. Перед тем как протянуть кофту женщине, она поднесла ее к носу, чтобы убедиться: запах отца, похожий на запах падалицы, все еще там.
Она смотрела в окно, как они уходили. Черная овчарка рвалась с поводка, словно уже взяла след. Воздух вибрировал от напряжения.
За спиной раздался голос Симона:
— Они его найдут. Собака возьмет след.
Лив ничего не ответила. Она не осмелилась повернуться и встретиться взглядом с сыном. Боялась, что он прочтет ее постыдные мысли. Мысли о том, что ей будет лучше без Видара. Что лучше бы он не возвращался.
СЕНТЯБРЬ 2001 ГОДА
Раздолбанная тачка с опущенными стеклами останавливается рядом с ней. Волосы падают водителю на глаза. Редкая бородка, крупный рот, выцветшая драная одежда — вся в коре и хвое. Пожирая ее глазами, он тянется и открывает пассажирскую дверь.
— Поедешь?
Девушка стоит на обочине. Осенние березы окрасились в золото. Ветер взметает опавшую листву и бросает ей под ноги. Старая тачка дрожит от нетерпения на гравийной дороге. Впервые что-то ее останавливает. Но шум приближающейся машины заставляет быстро принять решение. Не говоря ни слова, она садится и закрывает дверь. Тачка так резко срывается с места, что ее вжимает в кресло. В нос ударяет запах выхлопных газов. Не спрашивая, куда ей надо, мужчина сворачивает в лес. Девушка делает радио погромче, чтобы скрыть, что ей страшно. Глупый шлягер играет из приемника. Водитель присвистывает в такт.
— Ты знаешь, кто я? — спрашивает он.
Девушка кивает.
— Это ты убил своего брата.
Он фыркает, словно она сказала что-то смешное. Дорога разбитая, вся в ухабах и лужах. Все окна сразу оказываются в брызгах. Она не знает, куда они едут, и ей это неважно. Мужчина выключает радио, смотрит на нее.
— Я его не убивал. Это был несчастный случай.
Она смотрит на него. Никто из них не смотрит на дорогу. В бороде у него запутался паук. Она протягивает руку и давит его большим и указательным пальцем. Гордо демонстрирует водителю и выкидывает в окно.
Он странно смотрит на нее.
— В этом не было нужды.
Она улыбается. Только не показывать свой страх. Это самое главное. Мужчины, как волки. Они чуют твой страх и атакуют.
Узкая дорога поднимается в гору. Вдоль дороги низкие кривые березки, с которых ветер срывает последнюю листву. Машина с трудом взбирается в гору, вся трясясь и кряхтя. В салоне пахнет паленым. Закончив подъем, он останавливается. Вершина поросла вереском и тонкими соснами. Внизу в долине виднеется одинокий дом. Она кладет руку на ручку дверцы. Он быстро ее догонит, попытайся она сбежать. От такого, как он, в лесу не скроешься.
Быстрым кошачьим движением он наклоняется к ней. Девушка зажмуривает глаза и сжимает губы, но он только открывает бардачок. Нависнув над ней своим жилистым телом, роется среди хлама. С его одежды осыпаются кора и ягель. Выудив трубку и зажигалку, он достает еще и шоколадку и протягивает ей. От тепла шоколадка расплавилась и стала совсем мягкой.
— Это все, что я могу предложить.
Она ест шоколад и смотрит, как он набивает трубку. Ногти у него черные от грязи, руки загорелые, с выступающими венами. От трубки пахнет сладким. Липкими от шоколада пальцами она тянется к ней — хочет попробовать. После секундного колебания он позволяет ей сделать затяжку. Она медленно выпускает дым из ноздрей. Скоро тело
