На грани победы-1: Завоевание - Грег Кейес

Воин, получивший удар в лицо, не вставал. Энакин подозревал, что у него была сломана шея. Безоружный йуужань-вонг был единственным, кто стоял на ногах. Он присел на корточки возле Энакина и уставился на него своими глазами, похожими на заросшие водорослями пруды.

Он казался… больным. Йуужань-вонги демонстрировали свое положение в обществе путем нанесения шрамов и жертвования частей тела, но этот словно был образцом того, что бывает, когда это делается до ужаса неправильно. Его волосы свисали мокрыми лоскутами, а лицо и шея были покрыты струпьями и открытыми ранами. Его шрамы были распухшими и нездоровыми. Из его плеч и локтей торчали острые наросты, которые при более близком изучении оказались мертвыми или умирающими имплантантами. От воина несло гнилью.

Йуужань-вонг разглядывал Энакина довольно долго, затем поднялся, подошел к одному из тел и засунул пальцы ему в ухо. Он вытащил оттуда какого-то червяка и вставил его себе в ухо — или, точнее, в гноящуюся яму, бывшую когда-то ухом. Воин содрогнулся, и тело его выгнулось, будто от сильной боли.

Из отверстия показалась тонкая струйка крови.

Воин опять вернулся к Энакину и протянул ему руку:

— Я Вуа Рапуунг, джиидаи. Ты пойдешь со мной. Я помогу тебе.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Юная джиидаи упала, ее тело охватили судороги. Виварий наполнился сдавленными криками.

— Интересно, — сказала Межань Куад, наблюдая за реакцией. — Видишь ли ты, адепт Йим, что…

— А я не могу разглядеть, что вас заинтересовало, мастер Межань Куад, — произнес голос голос за спиной.

Нен Йим обернулась и тут же приняла почтительную позу. В виварий только что вошел еще один мастер — настолько старый, что знаки его домена совершенно стерлись. Волосы его превратились в тонкую, похожую на облачко массу, а обе руки были руками мастера. Оба его глаза были заменены желтыми маа'итами. Сопровождал его адепт-помощник.

— Мастер Йал Фаат, — сказала Межань Куад. — Как приятно вас видеть, Древнейший.

— Отвечайте мне, Межань Куад. Что вас так заинтересовало в агонии этого существа? Она неверная и неспособна принимать боль. В этом нет ничего удивительного и ничего интересного.

— Это интересно, потому что иглокол-раздражитель, причиняющий ей боль, настроен делать это избирательно, — ответила Межань Куад. — Один нервный пучок за раз. То, что мы только что видели — это рефлекс, который у йуужань-вонгов не встречается. Мы можем теперь с уверенностью составить карту фрагмента человеческой нервной системы, не соответствующей нашей.

— А это еще с какой целью? — спросил Йал Фаат.

— Мы не можем формировать то, чего не знаем, — ответила Межань Куад. — Этот вид для нас нов.

— Это искажение протокола, — сказал старый мастер. — Как может быть открыто что-то такое, что уже не кодифицировано?

— Но, мастер, — сказала Нен Йим, почтительно вытянувшись. — Конечно, у новых видов…

Она вдруг замолчала, когда мастер метнул в нее взгляд своих маа'итов.

— Разве все ваши адепты столь дерзки? — сухо спросил он.

— Надеюсь, что нет, — холодно сказала Межань Куад.

Йал Фаат снова повернулся к Нен Йим. Его волосы немного съежились на воздухе, приняв бледно-голубой оттенок.

— Адепт, если информацию не удается найти в архивах и в священной памяти, что тогда делает формовщик?

Страх ударил Нен Йим по нервам. Что он там видит своими странными глазами? Конечно, маа'иты позволяли исследовать скрытые области спектра, а также микромир, но могли ли они проникнуть еще глубже, в скопище грехов под ее черепом? В знак глубокого почтения она стянула завитки своей прически в шар.

— Мы ходатайствуем перед Верховным владыкой, мастер, чтобы он вопросил богов.

— Верно. Нет никаких новых видов, адепт. Все живые существа происходят из крови, плоти и кости Йун-Йуужаня. Он знает их всех. Знание не может быть создано; это настоящая ересь. Если боги не даровали нам знание, они сделали это по весомой причине, и искать что-то самим — значит пытаться украсть его у них.

— Да, мастер Йал Фаат.

— Я подозреваю, что это не твоя ошибка, адепт. Это твоя наставница использует раздражитель таким образом. Ты подвержена ее влиянию.

Межань Куад мягко улыбнулась:

— Протокол Цонг определяет использование иглокола именно таким образом.

— Я знаю об этом. Но вы искажаете цель этого протокола. Не до нарушения, возможно. И тем не менее, кто знает, что бы я увидел, если бы зашел чуть позже?

— Вы в чем-то меня обвиняете, мастер? — кротко спросила Межань Куад. — Если нет, можно было бы подумать, что вы просто завидуете, что что лорд Шимрра избрал домен Куад, даровав ему честь этой формовки.

— Я ни в чем вас не обвиняю и ничему не завидую. Но в последние годы всплыли опасные ереси, и большинство из них — в домене Куад.

— Меня никогда не обвиняли в ереси, и никого из моих подчиненных тоже, — сказала Межань Куад. — Если вы попытаетесь искупать меня в грязных испражнениях клеветы в жалкой попытке вернуть благоволение лорда Шимрры к вашему домену, вы найдете, что я могу быть самым неутомимым врагом.

Старый формовщик выпрямился, как только мог.

— Я не клевещу. Но я наблюдаю, Межань Куад. Остальные самоуверены, а я наблюдаю. И теперь…

Он вдруг замолчал и пошатнулся. Помощник подхватил его. Нен Йим все еще недоумевала, что происходит, когда внезапно почувствовала, как что-то сдавило все ее тело, словно она оказалась глубоко под водой. Легкие работали, втягивая сиропообразный воздух, в голове шумело.

Сквозь сине-черные сполохи она увидела, что Межань Куад и помощник Йала Фаата тоже задыхаются.

Боль быстро нарастала. Скоро лопнут ее глазные яблоки, затем сердце.

Пытаясь успокоится, Нен йим обежала помутившимся взглядом комнату.

Юная джиидаи стояла у стенки вивария, прижав ладони к прозрачной мембране. Ее зеленые глаза сверкали, зубы были ощерены в гримасе ярости. Нен Йим прочла в ней убийство, и вдруг поняла.

Шатаясь, она подошла к наставнице. Межань Куад уже упала. Ол-виллип, контролировавший раздражитель, выпал у нее из рук. Нен Йим подняла его и прикоснулась к различным участкам ткани, ко всем одновременно.

Джиидаи взвизгнула и замолотила кулаками по мембране, и на миг давление еще больше возросло, сжав Нен Йим так сильно, что она вообще не могла дышать. Затем, еще более неожиданно, чем появилось, жуткое давление ослабло, и легкие судорожно вдохнули долгожданный воздух.

Джиидаи корчилась на полу камеры. Нен Йим стояла и смотрела на нее. Начиналась реакция.

На плечо Нен Йим легла восьмипалая рука.

— Адепт, — сказала наставница сдавленным голосом. — Ол-виллип, пожалуйста. Пока экземпляр не умер.

Нен Йим молча кивнула и вручила Межань Куад организм. Межань Куад настраивала его до тех пор, пока джиидаи не перестала дергаться и не потеряла сознание.

— Ты хорошо сориентировалась, адепт, — сказала Межань Куад.

— Что случилось? Скажите мне, — нетерпеливо потребовал Йал Фаат.

— Это сделала джиидаи, — ответила Межань Куад. — Вы, конечно, слыхали об их способностях.

— Не оскорбляйте меня. Конечно, я знаком со всей информацией, касающейся джиидаи. Они могут перемещать объекты, связываться друг с другом, как виллипы, даже влиять на мозги более слабых существ. Но до сих пор не было ни одного доказательства того, что они могут воздействовать на йуужань-вонгов. Это факт доказывает обратное.

— Я прошу у мастера позволения сказать, — молвила Нен Йим.

Ял Фаат наградил ее неодобрительным взглядом:

— Говори.

— Джиидаи не воздействовала на нас, не напрямую. Она воздействовала на молекулы атмосферы, сжимая ее.

— Она пыталась раздавить нас нашим собственным воздухом?

— И ей бы это удалось, если бы не мой адепт, — заметила Межань Куад.

— Поразительно. И эта сила — она не генерируется никакими имплантантами?

— Она не имеет имплантантов, ни биологических, ни… — голос формовщицы упал, -…механических. Судя по ранее проведенному допросу, она считает, что манипулирует определенным видом энергии, которая вырабатывается жизнью.

— Нелепо, — сказал Йал Фаат. — Если такая энергия существует, почему тогда боги отказали в ней йуужань-вонгам?

Межань Куад плотоядно ухмыльнулась.

— Боги нам не отказали, они просто отложили ее на время. И теперь они послали ее нам.

Она шагнула к мембране вивария и вскрыла ее щелчком четвертого пальца. Затем опустилась на колени рядом с лежащей в беспамятстве джиидаи и погладила ее по щеке.

— Она молода, ее тело и разум еще поддаются формированию. Скоро воины доставят нам еще таких, как она.

Формовщица встала, еще немного посмотрела на создание, потом отошла назад и снова запечатала мембрану.

Старый мастер пожал плечами.

— Ради славы формовщиков и йуужань-вонгов я желаю вам успеха.

В его голосе прозвучало сомнение.