Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 2 - Коллектив авторов

Актуальные фасоны (блузам женская сорочка) напрасно стремятся спрятать под ложной вывеской утончённости и простоты исходную бедность своего зачатия. Полное затмение оригинальности. Хлороз фантазии. Ссылка художественного воображения к деталям и оттенкам. Приторные литании святой простоты божественной симметрии и так называемого хорошего вкуса. Робкие попытки исторических эксгумаций. «Назад к античности!» Истощение. Размягчение. Впадение в детство.

Мы, футуристы, намерены противостоять такому положению вещей с максимальной жёсткостью. Нам не нужно будет делать революцию. Достаточно будет стократ умножить динамичные свойства моды, разрушив все тормоза, которые мешали её бегу, пролетая над завихрениями Абсурда.

А) ГЕНИАЛЬНОСТЬ

В женской моде нужно провозглашать безусловную диктатуру художественного Гения вопреки вмешательству парламентёров, спекуляциям интеллигенции ы рутине. Большие поэты или большие художники должны будут принять высокое руководство всеми крупными домами женской моды. Мода – это искусство, как архитектура и музыка. Гениально придуманное и исполненное женское платье ценно не менее, чем фрески Микеланджело или Мадонна Тициана.

Б) СМЕЛОСТЬ

Чтобы носить новые фасоны одежды, женщина-футуристка должна будет обладать той же смелостью, с какой мы декламируем наши слова на свободе перед бунтующим невежеством итальянского и иностранного партеров. Женская мода никогда не будет достаточно экстравагантной. Также здесь мы начнём с того, что отменим симметрию. Мы будем делать декольте зиг-заг, отличающиеся один от другого рукава, обувь разной формы, цвета и высоты. Мы создадим иллюзионистские саркастические звуковые шумовые убийственные взрывчатые туалеты: мгновенные, удивительные, трансформирующиеся туалеты, оснащённые пружинами, шипами, фотографическими объективами, электрическим током, прожекторами, благоухающими фонтанами, фейерверками, химическими препаратами и тысячей устройств, способных сыграть самые злые шутки и сбивающие с толку проделки с незадачливым ухажёром и сентиментальным влюбленным. В женщине мы будем идеализировать самые захватывающие завоевания современной жизни. Так у нас будет женщина-пулемёт, женщина-танк1, женщина-антенна, женщина-самолёт, женщина-подлодка и женщина-катер. Элегантную синьору мы преобразим в настоящий живой пластический комплекс. Нет нужды бояться, что женский силуэт тогда утратит свою прихотливую и возбуждающую грацию. Новые формы не станут скрываться, но будут подчёркивать, развивать и преувеличивать заливы и высокие мысы женского полуострова. Искусство-преувеличение. Женским силуэтам мы сделаем прививку самых агрессивных линий и самых звонких цветов наших футуристских картин. В исступлении спиралей и треугольников мы восславим плоть женщины. Мы придём к тому, чтобы изваять звёздное тело женщины скальпелем доведенной до крайности геометрии!

В) ЭКОНОМИЯ

Новая мода будет доступна кошельку всех красивых женщин, которых в Италии легион. Дорогим платье делает более или менее дорогостоящая ткань, а не форма или цвет, которые мы как бесплатный дар предлагаем всем итальянкам. Смешно, что спустя три года после войны и нехватки сырья обувь всё ещё упорно изготавливается из кожи, а одежда – из шёлка. Царство шёлка в истории женской одежды должно закончиться, как в настоящее время пришло к закату царство мрамора в архитектуре, 100 новых революционных материалов шумят на площади, требуя допустить их признания в женской одежде. Мы распахнём двери модных ателье бумаге, картону, стеклу, фольге, алюминию, майолике, каучуку, коже рыб, упаковочному полотну, пакле, конопле, газу, живым растениям и животным.

Каждая женщина будет ходячим синтезом Вселенной.

У вас есть высокая честь быть любимыми нами, солдатами-сапёрами в авангарде армии молний.

Вольт

<29 февраля 1920>

77. Пиротехника – художественное средство

Сегодня мы создаём новую технику света, а точнее – ярчайшего цвета.

Настенная поэзия и словосвободные таблицы1, цветные, деформированные и математизированные, уже вполне удовлетворили нас.

Живопись (чистая живопись – пластический динамизм – декоративность динамичных плоских цветов) уже привела нас в восторг.

Рекламный плакат в три краски, придуманный и сделанный в спешке и без понимания художниками, семимесячными сынами академии и неизвестного профессора, уже не позволителен.

МЫ, человеческие механизмы огромной электромашины МЕТРОПОЛИИ, сегодня хотим выйти за пределы квадратов выставочных залов и домов искусства2, потому что даже небо – наш холст, наша бумага, наша сцена.

Воздушное пространство – театральные подмостки для воздушного театра3 – для нас сегодня становится еще и залом для декламаций и центральной галереей искусства.

У нас в Италии очень мало пиротехнических лабораторий, но ими управляют люди, разбирающиеся в химии, поэтому мы сможем использовать эти лаборатории, когда поймём, что светящийся цветной комплекс (напр<имер>, ансамбль ярко-зелёных, ярко-жёлтых и ярко-красных цветов с золотым дождём) может заставить нас вновь пережить ощущение весны, или ледяной белый сенсибилизирует в нас зимнюю ночь (напр<имер>, вспышки магния под бледно-голубыми ракетами).

Опытным методом и под руководством наших художников пиротехник приготовит нам восхитительные порывы света, которыми можно любоваться с широко открытыми глазами, видя сны наяву.

Словосвободный поэт, в свою очередь, донесёт материал своих композиций до бесконечного числа гениальных и свободнейших рас.

Наконец, реклама – пользуясь фейерверками – достигнет максимальной публичности и внушения.

Мы присвоим себе химию, чтобы сделать её ИСКУССТВОМ.

Так однажды вечером мы будем любоваться, возможно, с моря, с озера или с обширной равнины распусканием, вырастанием, расширением, падением и разливом легчайшей архитектуры, сделанной из цвета-света; или наоборот, наш взгляд будет бегать вверх, вниз, направо, налево, ещё выше вверх или близко к горизонту станет созерцать ровный план земли и воды, чтобы внимательно рассмотреть гигантские полихромные письмена, быстрый и подвижный новый алфавит, чтобы прочесть стихи, созданные одним светом, выраженные мимикой ракет и фейерверков.

Завтра, возможно, с большим желанием мы приобретём нарядный туалет для женщины, которая больше других подарит нам наслаждение, или запьянеем от ещё неизвестного крепкого напитка и будем вдыхать новый аромат création chinoise4 – если футуристская пиротехника порадует нас своими бенгальскими шелками, своими бесплотными кристаллами или цветным сладострастием.

Свистки и выстрелы станут хорошим дополнением нашей химической палитры, когда нужно будет поразить и тронуть до глубины души толпу, способную умиляться следу от ракеты (напр<имер>, лилового цвета), хорошо различимому в атмосфере серебряного мерцания электрической арабески.

Где угодно в небе мы сможем дать представления воздушного театра + пиротехнических комплексов + шумоинтонаторов5. Пилоты, поэты и шумовики сольются в одном гениальном замысле, который приведёт в восторг обычно пассивную, хотя и немного влюблённую душу, наполнив её решимостью ОЩУТИТЬ самое передовое и самое итальянское выражение искусства – божественно быстрое, удивительно громкое, изумительно звучное, чарующе многоцветное.

Наша пиротехника вместе с театром варьете противопоставляет психологии физико-церебральный энтузиазм6.

Абстрактные конструкции Баллы и Деперо выходят из своих рам, чтобы быть вставленными в раму горизонта7.

Руссоло находит продолжение шумовых волн своих инструментов в звуках пиротехники.

Ежедневные газеты, рекламные агентства, Metalgraf закрывают