Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться - Долли Олдертон

Мои первые рождественские каникулы дома после поступления в университет. Я подрабатываю продавцом в L.K.Bennett на Бонд-стрит. Дебби, гламурная студентка, которая всегда получала самый большой процент, красит мои губы в красный, как у Вивьен Ли, в раздевалке перед важным свиданием.

Парня звали Грейсон. Я встретила его в Йоркском университете, когда месяц назад приезжала в гости к бывшему однокласснику. Я ждала в студенческом баре, чтобы заказать две водки с колой, когда кто-то схватил меня за руку. Это был Грейсон: долговязый, бледный, интересный на вид, с глазами Элвиса и размазаной подводкой. Он перевернул мою ладонь.

– Трое детей. Умрешь в девяносто, – посмотрел он на меня. – И ты уже была здесь.

Он был первым знакомым моего возраста, у которого не было странички в фейсбуке. Думаю, на самом деле он Сартр.

Мы встретились под гигантской рождественской елкой, и он увез меня в мартини-бар, потому что помнил, как я сказала, что мартини мой любимый напиток (в тот момент я все еще была на стадии «тренируюсь любить мартини» и невероятно волновалась, что он увидит, как я морщусь при первом глотке, но стараюсь держать себя в руках). Затем мы поехали в старейший паб в Лондоне, где я заказала клубничное пиво. Он показал мне связку ключей – его босс снял ему номер на одну ночь. Он так и не объяснил, для чего.

Пока мы пересаживались с первого автобуса на второй, со второго – на третий, он объяснял, почему «Лондон воспитает меня лучше, чем мои родители». И вот мы приехали в сомнительный отель на главной дороге в Илинге, в прошлом – обычный пригородный дом.

Я не хотела спать с ним, поэтому мы провели всю ночь за разговорами о том, как жили все эти восемнадцать лет, лежа в кровати и уставившись в грязно-белый потолок, Он оказался сыном очень старого, очень манерного и очень богатого мужчины, последнего из колонизаторов, открывшего редкий вид рыбы во время одного из своих путешествий, написавшего об этом книгу и весь остаток жизни прожившего на авторские. Я трепетала от волнения. Заснули мы в пять утра.

На следующее утро Грейсон ушел на работу. Он поцеловал меня, сказал «пока» и оставил персиковое печенье на прикроватном столике. Больше мы никогда не виделись.

Следующие пять лет я проведу, периодически думая о том, что, возможно, Грейсон был всего лишь актером, которому нужна была доверчивая аудитория и побег от себя на одну ночь. И может быть, все это было подстроено: гадание по руке, отель, рыба, подводка для глаз.

Затем, годы и годы спустя, я влюблюсь в кандидата биологических наук, который станет любовью всей моей жизни. В одну из воскресных ночей я буду лежать на его кровати в его джемпере, и он достанет книгу для чтения перед сном о человеке, который открыл новый вид рыбы. Я вырву книгу у него из рук, пролистаю ее и увижу фотографию мужчины с лицом и фамилией, как у Грейсона. Мой парень спросит, почему смеюсь. А я отвечу: «Потому что все это было на самом деле. И это какое-то безумие».

12 декабря 2016 г.

Дорогие все!

Веселого Рождества от всех нас (на самом деле только от меня – сейчас я живу одна) из переоцененного и плохо отремонтированного дома 32 на Брейкен-стрит!

Ах, что это был за год. Все началось с чистого листа, когда я получила повышение в стартапе органического сока («Выжатые лаймы»), где работаю эсэмэм-менеджером уже на протяжении четырех лет. Меня повысили до намного более важной, хотя и расплывчатой должности «Руководитель проектов в соцсетях», на самом деле это означает, что моей главной обязанностью стало каждый день загружать по четрые видео с нарисованными фруктами в вязаных шапочках в сторис в Инстаграме.

(Папа, если ты это читаешь, то нет, я не буду объяснять, чем занимаюсь, в сотый раз! И да, я знаю, что мое образование стоило кучу денег. Я знаю, что могла «делать что угодно»! Можешь сказать своим друзьям из крокетного клуба, что я юрист. Они точно не будут гуглить мое имя, чтобы это проверить, но даже если и прогуглят, то не найдут его нигде, кроме старой странички в Bebo, потому что даже гугл не слышал о компании, в которой я работаю! Ха‐ха‐ха!)

Как уже было сказано выше, в начале года я съехала из уютной квартиры в Кентиш-таун, которую делила со своей лучшей подругой Кейт, потому что они с ее парнем сказали, что хотят больше времени проводить наедине и теперь могут себе позволить оплачивать аренду полностью (у них обоих есть нормальная работа). Так что я нашла себе новую квартиру в модном лондонском районе Пенж. Район зеленый, хотя скорее ветвистый, и ОЧЕНЬ многообещающий (The Metro, 2016). Наверное, это и было главной причиной, по которой снять большую студию со спальней на полуторном этаже над кухней стоило мне £1 200. К счастью, я тот еще гурман – какое удовольствие ложиться спать в комнате, которая насквозь пропахла пиццей!

После долгих и счастливых семи лет вместе мы с Джорданом мирно расстались в этом году. Мы оба немного завидовали нашим друзьям, которые встречались со случайными незнакомцами из Тиндера, страх смерти и удушающий синдром упущенной выгоды заставили нас понять, что мы не хотим состариться друг с другом всего-то после трех сексуальных партнеров. Мы прочитали несколько книг по полиамории и дали ей шанс, но из-за рабочих графиков не смогли больше выкраивать время друг для друга, поэтому решили, что лучше нам разойтись. Он забрал кота.

Так что теперь мне открылись все прелести мира онлайн-знакомств! Мужчины без обязательств, секс, как в порнофильмах, и в телефоне никогда нет места из-за миллиона фотографий выбритых мужских лобков, которые мне присылают по WhatsАpp. Я Керри Бредшоу из Пенжа!

(Больше о моих секс-подвигах можно прочитать на www.theadventuresofandrea.org. «Забавные, безрассудные» – The Huffington Post).

Если говорить о здоровье, то моя ипохондрия, находящаяся в прямой зависимости от степени моей тревожности, цветет буйным цветом. За прошедший год я сама нашла у себя пять типов рака, три венерических заболевания и четыре психических расстройства. А еще прекратила гулять по полям и паркам, когда прочитала о болезни Лайма (я до сих пор думаю, что она у меня есть, а вы как думаете?).

Мой рейтинг в «Убере» упал до 3,5, что меня расстраивает, но я надеюсь разобраться с этой проблемой в новом году с новым оптимизмом и рвением.

Что же касается социальных сетей, это была адская гонка. В ноябре мне удалось достичь двух тысяч подписчиков в твиттере (вы, наверное, помните, что это было моей главной целью в предыдущем новогоднем