Битва за любовь - Лилия Подгайская

– Договорились, сир, – сверкнул ответной улыбкой шотландец, – а мне будет приятно, если вы станете называть меня просто по имени. Я Ранальд Мюррей.

Король тихонько улыбнулся про себя, наблюдая, как эти два молодых зверя присматриваются друг к другу. У них получится хороший союз. Они почти равны по возрасту. Шотландец горд, но знает своё место. А Эдуарду будущий командир его гвардии понравился, это видно по глазам, как и сама идея иметь собственную гвардию.

Дальше пошло легче. Обсудили основную стратегию будущего отряда, границы его полномочий и возможностей. Картина получилась интересная. И Ранальд, с позволения обоих монарших особ, отправился собирать своих людей и начинать работу с ними.

Вскоре возле наследного принца уже была не бросающаяся в глаза, но постоянная охрана. Когда молодой Эдуард выезжал из дворца, его сопровождала группа воинов в одинаковой форме с его эмблемой на груди – три белых страусиных пера, окольцованные золотой короной, и с девизом на синей ленте «Ich dien» («Я служу»). Это смотрелось красиво и внушительно, и наследник престола гордился своими гвардейцами.

За время пребывания во дворце Ранальд наслушался множество историй о подвигах молодого принца. В том числе и от тех воинов, что были рядом с ним в его первой серьёзной битве при Креси. Там принц и нашёл свой нынешний геральдический знак. Ранальд испытал чувство удовлетворения и гордости от того, что ему доводится служить столь доблестному воину как принц Эдуард. Не напрасно о нём говорили, что он родился с мечом в руке.

Наследнику короны было шестнадцать лет, когда он выступил вместе с отцом в поход на Нормандию с тем, чтобы одолеть, наконец, французского короля.

Решающее сражение этого похода состоялось в конце августа 1346 года близ деревушки Креси. Армия короля Эдуарда, насчитывающая до тридцати тысяч воинов, была поделена на три части – центр и два фланга. Командование правым флангом король доверил своему сыну. Рядом с ним были графы Оксфорд и Уорик.

Это был тяжёлый день, вспоминали участники сражения. Ко всем волнениям в ожидании грядущего боя добавилось солнечное затмение. Среди ясного дня вдруг стало темно, как вечером, поднялся ветер, обезумевшие от страха птицы носились над головами готовящихся к бою мужчин, наводя ужас. Потом разразилась гроза и хлынул дождь. Но вскоре солнце вновь показалось на небосводе, и люди начали то, ради чего собрались здесь. Англичане заняли указанные королём позиции и ждали. В лагере французов была развёрнута орифламма – священный штандарт французских королей, дающий армии знать, что монарх с ними и что пленных в этом сражении брать не будут, – и атака началась. Так получилось, что на правый фланг англичан, обороняемый силами принца, двинулась рыцарская конница графа Алансона и графа Люксембургского, короля Богемии. Это были сильные опытные воины. Англичане же во многом полагались на свою хорошо организованную пехоту. Когда впереди конницы показались генуэзские арбалетчики, наёмники французов, принц двинул вперёд своих уэльских лучников. Это были великолепные воины, вооружённые длинными уэльскими луками. Их мастерство было непревзойденным. Мужчины большой физической мощи, они были способны выпускать до пятнадцати стрел в минуту, что было не под силу ни одному арбалетчику. Лучники встали перед своими войсками длинным скошенным клином, и тучи стрел полетели в противника, кося людей и коней. Генуэзцы обратились в бегство, мешая наступлению собственной армии. Но французская конница смяла их и врезалась в ряды английских тяжеловооружённых воинов. Началась рукопашная схватка. Граф Алансон рвался к штандарту принца, и он на мгновение был повержен, а сам принц сбит с лошади. Но тут подоспел граф Арундел со своими рыцарями и ударил в бок французам. Принц вскочил на коня, его штандарт взвился ввысь, и окрылённые воины с новой силой обрушились на врага. Это была очень жестокая битва. В результате атака неприятеля была отбита, оба французских графа полегли в сражении.

Принц Уэльский с огромным уважением относился к графу Люксембургскому, известному на всю Европу рыцарю, королю-воителю. Граф-король много раз выступал на стороне Франции в борьбе с англичанами. Это был человек огромной личной отваги и неизменной рыцарской чести. Даже потеряв зрение, он не отказался от дела, которому служил всю жизнь, и его называли ещё Жаном Слепым. В эту битву при Креси, его, ничего не видящего, вели оруженосцы, связавшие уздечки своих коней, а рыцарь рубил врагов направо и налево.

После сражения принц Уэльский нашёл на поле брани тело поверженного Жана Люксембургского. Он снял с его головы шлем, украшенный тремя страусиными перьями, и сделал его, равно как и девиз «Я служу», своим геральдическим знаком. Тем более что и в роду владетельных графов Геннегау, его родственников по матери, были в гербе три пера на чёрном фоне.

Об этой битве рассказывали ещё одну удивительную историю. Говорили, что сам король Эдуард проявил в этом бою не только недюжинный талант полководца, но и истинную твёрдость настоящего командира, для которого его армия превыше всего остального. Когда к нему прискакал гонец с известием, что правый фланг сильно теснят французы, возглавляемые очень опытными рыцарями, Эдуард спросил с тревогой в голосе, жив ли его сын и не получил ли серьёзного ранения. Услышав благоприятный ответ, перевёл дух и сказал, что перестроения войск не будет. Принц должен справиться сам. Он, как отец, верит в способность своего сына победить. И потом, мальчику же нужно заслужить свои шпоры.

Принц заслужил. Его возвели в рыцарское звание сразу после боя. А сохранность первоначального построения помогла англичанам устоять и победить.

Теперь задачей Ранальда было охранять принца, на которого так надеются и его коронованный отец, и вся Англия.

В опочивальне принца отныне всегда находились пять воинов из его гвардии. Два дежурили под дверью, два под окнами и ещё один в самой комнате. И такая предосторожность оказалась вовсе не лишней.

В одну из тёмных ночей, Ранальд, разбуженный своими солдатами, тихо вошёл с комнату принца. Он осторожно откинул полог и слегка коснулся плеча Эдуарда.

– Вставайте, сир, опасность, – тихонько сказал он.

Принц, надо отдать ему должное, никогда не строил из себя изнеженного вельможу. Он был, прежде всего, солдат, и потому молча встал и последовал за командиром своих гвардейцев. Через несколько минут очень тихо отодвинулась тяжёлая штора на окне, и в комнату скользнула невысокая юркая фигура с ножом в руке. Убийца приблизился к ложу и уже приготовился нанести удар, когда его скрутили сильные руки. Всё было проделано в полной тишине. На последующем за этим дознании, в котором участвовали и король, и принц, было выяснено, что наёмного убийцу подкупил не слишком видный барон, который считал себя обиженным королём, не позволившим завладеть наследством, казавшимся тому доступным и близким. Злость кипела в мужчине, и он решил отомстить королю, нанеся самый болезненный удар – лишив его наследника. Надеялся, что всё пройдёт для него без последствий. Не получилась. И несостоявшегося убийцу, и нанимателя без лишнего шума предали казни. Это, к счастью, не было происками политических противников, но отчётливо показало, сколь мудро поступил Эдуард, обеспечив охрану сына, и насколько правильный выбор он сделал. Когда король Эдуард поделился этими мыслям со своим надёжным помощником и кузеном Генри Гросмонтом, тот был чрезвычайно доволен.