Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Отчизны внемлем призыванье... - Нина Рабкина

Отчизны внемлем призыванье... - Нина Рабкина

Читать онлайн Отчизны внемлем призыванье... - Нина Рабкина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 46
Перейти на страницу:

Однако печали, как отмечает дочь его воспитанницы некая А. И. Скаткина, Свистунов предавался редко; характернейшими свойствами этого революционера из бар, мятежника из аристократов были живость, энергия, жажда деятельности.

П. Н. Свистунов. Начало 1830-х гг. С акварели Н. А. Бестужева.

П. Н. Свистунов. 1840-е гг. С акварели М. Знаменского.

Как рассказывают, он очень любил детей. Кроме своих, в доме декабриста росли еще две воспитанницы, одна девочка была дочерью ссыльного польского офицера. По праздникам в дом являлись дети-кантонисты, голодные и вшивые. Их обмывали, обильно и вкусно кормили, одаривали сладостями и деньгами. Свистунов был очень добр и либерален с прислугой, вспоминает Скаткина. Единственно, что его выводило из себя, — это неумение повара приготовить бифштексы. Тогда он вызывал повара к себе и, выговаривая ему, горячился, беспрестанно нюхал табак и грозил расчетом. Другой его слабостью была страсть к элегантной одежде: платья для него и жены выписывались из Парижа через сестру декабриста графиню де Бальмен.

Родственники не забывали сибиряка, высылали ему деньги, парижские журналы и газеты; зимой Свистуновы получали яблоки, что для Сибири в те времена было диковиной.

Жили они, согласно Скаткиной, открыто и широко: в доме было 14 комнат, две кухни, рядом просторный двор с каретным сараем.

Воспоминания Скаткиной хранятся в Отделе рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина. Это три аккуратно сшитых школьных тетрадки с пожелтевшими уже листами, разлинованными в косую линеечку. Воспоминания записаны с ее слов в 1936 году, очень наивны по манере изложения, иногда в них перепутаны имена и факты, но быт, нравы, легенды из жизни, описываемой мемуаристкой, переданы с безыскусной прелестью.

Вспоминает Скаткина и о тобольской женской школе и называет Свистунова ее попечителем. Утверждает она и то, что Петр Николаевич пользовался большим авторитетом и уважением в городе. Не забыла она и домашних музыкальных концертов, на которых Свистунов играл на виолончели, М. А. Фонвизин на скрипке, а Е. П. Оболенский на контрабасе. Рассказывается в записках и о том, как уезжал Свистунов из Сибири в 1856 году, как к нему явился прощаться весь город, как, проезжая Западную Сибирь, Свистуновы останавливались всюду, где проживали сотоварищи по ссылке. Освобожденных провожали стражники, а ночами вдоль пустынного сибирского тракта сверкали в глубокой темени красные волчьи глаза.

В Сибири у Свистуновых родилось четверо детей. Отец сам занимался их образованием и воспитанием, особенно образованием старшей дочери — Марии Петровны. Она обладала незаурядным музыкальным дарованием потом училась в Московской консерватории у Николая Рубинштейна, а в Будапештской музыкальной академии брала уроки у знаменитого композитора и пианиста Франца Листа.

Много позже, в 1876 году, писала она в Москву старому отцу. (Письма хранятся в личном архивном фонде Свистуновых в Отделе рукописей Библиотеки имени В. И. Ленина.)

«Дорогой мой Папа!

Слава богу, моя игра понравилась Францу Листу. Браво, сказал он, и ударил в ладоши…

Теперь Вы можете меня поздравить: я ученица Листа. Сегодня он мне дал первый урок…

Лист хвалил мою игру, говорил, что ему понравилась русская, хотя у нее маленькие руки…»[294]

Мария Петровна концертировала в русских городах, выступала в дворянском собрании Калуги, где поселились Свистуновы. Однако позже она почему-то отказалась от занятий музыкой и переводила для журналов. Одинокая, постаревшая и, очевидно, несчастная, доживала она век с отцом. Мы помним ее в описании внучки И. А. Анненкова. Видел ее и Лев Толстой и, наверное, домашняя обстановка Свистуновых запала в его художническую память.

Впрочем, вернемся снова к хронологии.

После амнистии Свистунов с семьей выехал в Нижний Новгород. Губернатором Нижнего был в то время Александр Николаевич Муравьев. По мнению Свистунова, военный губернатор, бывший на 10 лет старше амнистированного, не растерял прежних идеалов. «Губернатор очень, очень мне нравится, — писал Свистунов Пущину в начале 1857 года. — Юная душа, умный, добряк, и все семейство премилое, познакомился у него с Далем»[295].

Брат передал декабристу родовые имения в двух уездах Калужской губернии и 733 ревизские души, и Свистунов отправляется в Калугу вступать в «помещичьи права». Но помещичья миссия Петра Николаевича свелась не к управлению, а к подготовке освобождения. В начале 1858 года он пишет тому же Пущину: «Разговор один об эмансипации. Читали разные проекты, достаньте проект Тверского предводителя Унковского… Умно и любопытно»[296].

Заметим от себя, что проект Алексея Михайловича Унковского был наиболее радикальным, а его творец несколько позднее подвергся правительственным репрессиям.

Петр Николаевич Свистунов принимает самое активное участие в работе Калужского губернского крестьянского комитета, возглавляя левое его меньшинство, готовит выкупной проект и руководит губернской финансовой комиссией. Вместе с петрашевцем Н. С. Кашкиным и еще несколькими прогрессивными деятелями губернии он удостаивается чести быть страстно ненавидимым местными крепостниками. Но это только распаляет его неукротимую энергию. «Свистунов и Кашкин закабалили себя на обязательную работу уже не по 3 дня в неделю, а, кажется, по 30 часов в сутки»[297],— писал Г. С. Батеньков, тоже вынужденный «калужанин», М. И. Муравьеву-Апостолу в Тверь.

В Центральном Государственном архиве Октябрьской революции мы находим письмо Свистунова из Калуги от 24 апреля 1859 года. Оно содержит следующую информацию: «Как попал в Калугу, обступила меня докладная Комиссия, засадила за работу… Соловьевич (Н. А. Серно-Соловьевич. — Н. Р.) вернулся из Питера, рассказывает, что наш выкупной проект сделал там furor»[298].

Однако его горячий отклик на возбужденный в обществе вопрос освобождения крепостного сословия не находил должного резонанса. Местные крепостники после выступлений Свистунова вопили: «Каторжник!», а правительство отказалось допустить Свистунова и Кашкина в Петербург на заседания Редакционных комиссий как бывших «государственных преступников». Указующий перст петербургского начальства пытался поставить на место «зарвавшихся» не в меру «освободителей».

А после провозглашения постыдного «Положения 19 февраля», после того, как Свистунов предложил в губернском по крестьянским делам присутствии взять под опеку имение земельного магната, местного царька и заводчика С. И. Мальцева и объявил борьбу этому помещику, приказывавшему у себя в имениях вооруженным путем добиваться послушания крестьян, после этого он, как и несколько его единомышленников, должен был или уехать из города, или подать в отставку.

Петр Николаевич написал резкое откровенное письмо министру внутренних дел реакционеру П. А. Валуеву: «Я чувствую совершенную невозможность быть полезным на том месте… на котором трудился по мере сил в видах беспристрастного и правдивого применения к крестьянскому делу „Положения 19 февраля“… Не желая подвергаться впоследствии тяжелой ответственности за все, что могло бы в нем быть совершено в ущерб тем правам крестьян… я вместе с тем не в состоянии, при измененном составе калужского присутствия, поддерживать с достоинством правительственное начало»[299].

Свистунов под занавес получил орден, как все отставленные от крестьянского дела в период начинавшейся реакции, и вынужден был вместо уставных грамот и крестьянских наделов заняться преподаванием французского языка в калужской женской гимназии.

Но калужские крепостники еще продолжали негодовать по его поводу и даже печатно обвиняли его в потворстве крестьянам и противодействии интересам дворян.

«Крестьянская реформа, — отвечал через подцензурную московскую газету бывший декабрист, — не могла осуществиться без ущерба со стороны дворян. Те из них, которые признали необходимость пожертвований для общего блага и добровольно покорились силе обстоятельств, никого не винили за неуклонное применение нового закона. Но, разумеется, есть и такие, которые, исключительно озабоченные своим личным интересом… недоброжелательно смотрят на новый порядок. Кому неизвестно, что при всякой значительной перемене в общественном устройстве бывают люди, сожалеющие об отмененном порядке вещей?.. В этом неизбежном факте проявляется закон нравственного мира…»[300]

Однако не будем улучшать историю. Петр Николаевич Свистунов не разделял идеи крестьянской революции в период 1859–1861 годов. Ему были далеки воззрения Чернышевского и даже Герцена, но в проведении самой реформы он оказался радикалом, то есть желал ее наиболее полного и последовательного, а не куцего и изуродованного осуществления. Правда, с реформенными занятиями он вынужден был покончить: перевели из Калуги «красного» губернатора В. А. Арцимовича, вызвали в Петербург находившегося в оппозиции к местным консерваторам молодого князя А. В. Оболенского, уехал в деревню поэт и прогрессивно мыслящий гражданин, один из авторов «Козьмы Пруткова» А. М. Жемчужников, уехал к А. И. Герцену в Лондон самый крайний из калужского меньшинства Николай Серно-Соловьевич, а потом, вернувшись в Россию, был арестован. Против не желавших подписывать уставные грамоты крестьян использовались старые средства — древесные ветви. Наступала жизнь без иллюзий и обольщений…

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 46
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Отчизны внемлем призыванье... - Нина Рабкина торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит