По законам Дикого поля - Евгений Бажанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может, могилку себе копаю, – Мотя шмыгнула носом, но не позволила появиться слезам. Рассвет подгонял.
Мотя вырыла яму в длину своего роста и легла в нее, на сырую землю. Под головой маленькая котомка, в руках нож. Только вечером, в сумерках девушка встала из ямы. Возле родничка утолила жажду, погрызла стебли борщевника и других съедобных трав, накопала белесых корней и дикого чеснока. Чувство голова притупилось.
Всю ночь Мотя бежала, ориентируясь по звездам. Иногда она шла мелкими усталыми шажками, а то некий порыв толкал ее, и она опять бежала изо всех сил. Крики летающих сов, вышедших на ночную охоту, сопровождали ее.
Очередной день Мотя встретила в земляной яме. Солнце раскалило воздух с самого утра. К полудню из-за жары лежать в яме стало невыносимо. К тому же атаковали оводы и мелкие кусачие мошки. Но деваться некуда. Приходилось терпеть.
От сартов Мотя ушла, но неменьшая угроза исходила от кочевников. После полудня девушка слышала конское ржание и близкие крики погонщиков скота. Она даже приподняла лицо и скосила глаза в сторону дижения кочевников. И едва не поплатилась за это. Один из кочевников осматривал окрестности и чуть было не заметил беглянку. Девушка затаила дыхание, прижав острие ножа к сердцу.
Заглядывал в яму и орел-стервятник; покружил над ямой. Отблеск солнца на лезвии ножа на время отпугнул его. Совсем рядом прошла небольшая стайка сайгаков.
И следующую ночь Мотя бежала, следуя положению Полярной звезды. В темноте наколола босые ноги о колючий татарник. Ноги крестьянских детей с детства узнавали землю на ощупь, к осени подошвы ног становились твердыми. Но ступни уже сбиты и расцарапаны. Порой, казалось, силы кончились, и дуновение ветерка пошатывало девушку. Но ничто не могло остановить беглянку. Ее отчаянное стремление добраться до родительского дома, до совсем другой планеты, добавляло ей силы откуда-то из воздуха.
В конце концов упорство Моти было вознаграждено. Она добралась до быстрого Яика. Речная синева, сочная зелень прибрежного камыша взбодрили изможденную путницу. Она спустилась к воде, вспугнув семейство кабанов. Ладонями зачерпнула воды, показавшейся необычайно сладкой. Даже поднявшаяся мгла не испугала ее.
Но через реку еще предстояло перебраться. Находчивая девушка принялась ломать руками, резать ножом толстые стебли камыша. Она сплела маленький плот, легла на него грудью и отважно отправилась вплавь через Яик.
Течение проволокло беглянку с добрую версту, но все ближе противоположный берег. На том берегу ее заметили казаки, ловившие рыбу и промышлявшие в камышах кабанов и уток.
Казаки помогли девушке выбраться на берег. Обогрели у костра, выспросили о судьбе, дали хлеба и по желанию беглянки отправили по одной из сиротских дорог.
Мотя вышла на Яик ближе к истокам Большого Иргиза, впадающего в Волгу. До дома ей идти еще очень далеко. На сиротской дороге привечали сирых, беглых и странствующих и в ту и в другую сторону, но от дыма до дыма здесь больше, чем на Соку, добрая сотня верст наберется.
Зеленые степи между руслами Иргиза, Самары и Сока таили немало опасностей. В руки работорговцев и здесь можно угодить. Потому Мотя шла полем вдоль зигзагообразной кромки прибрежного леса, в котором в случае опасности легко укрыться.
23
Возле кочевья ордынцев Вожа появился словно с неба свалился. Он напал на ордынцев в открытом поле. Мгла еще закрывала солнце, мелкая пыль оседала на траву, на лошадей, на лица всадников, которые громкими криками с помощью собак правили большой отарой овец.
Вожа ударил с тыла. Налетел на всем скаку. Последовал один точный выстрел. Больше работал кистенем. Железная пуля на кожаном ремне выбила из седла оставшихся двоих противников.
Вожа вывел из обморочного состояния одного из поверженных ордынцев. Он помог ему забраться на коня:
– Передай Темиру, пусть отдаст Ерали и вернет мне добро. После полудня жду его на урочище Кривое озеро.
Кривое озеро находилось в двадцати верстах от кочевья корсаков. Зверолов поскакал в том направлении, но не дошел до него и половины пути. Свернул и укрылся за марой.
Спустя время в направлении Кривого озера проскакало около трех десятков вооруженных ордынцев. Ни захваченного Ерали, ни своих мешков зверолов у них не приметил. Вожа свистом поднял Тополя. Из походной сумки он переложил в боковую две гранаты, запасенные в крепости Красный Яр, запалил фитиль в медной трубке на груди и рысью поехал к центральному аулу кочевья.
К этому времени мгла почти рассеялась. Вблизи аула Вожа пригнулся к шее коня и пошел во весь опор, стараясь слиться с конем и как можно ближе подойти к юртам, оставаясь неопознанным. Это получилось.
В тридцати саженях Вожа остановился. Из юрт уже высыпали жители кочевья от мала до велика. Повскакивали и полоненные, которых криками и плетью усадили на траву. Среди снующих людей зоркие глаза зверолова насчитали не более десятка взрослых мужчин. Первая часть задуманного плана оказалась выполненной.
– Темир! – крикнул Вожа, – верни мне Ерали и мое добро!
– Сам пришел, – похохатывал Темир. По его знаку из глубины аула выволокли связанного Ерали. Темир сел на него, как на бревно, и посмотрел на зверолова. Затем он быстрым движением выхватил нож и стал покалывать острием связанного, нанося много мелких ранений. Притом стал оглушительно хохотатать, широко открыв рот и зажмурив и без того узкие глаза. Ордынцы за его спиной, расположившиеся среди юрт и полоненных, изготовились к бою.
Вожа вызов принял. Он пустил коня вскачь в сторону от аула, но так, чтобы тот остался сбоку на его пути и в то же время приближался, проходя по касательной. Перед атакой он зажег запалы двух гранат и теперь выгадывал время для броска. Вожа бросил гранаты, покатившиеся по траве, до того как вышел на ближайшую к Темиру точку.
По мере движения зверолова Темир поворачивал хохочущую голову вслед движениям всадника. Как только всадник открывал бок на ближайшем расстоянии, стрелки хана должны были поразить его. Если бы всадник пошел в атаку в лоб, то выстрелы раздались бы раньше. Но теперь противники выгадывали лучший момент, чтобы с близкого расстояния поразить цель наверняка.
Между стрелками оставалось не более полусотни шагов. Еще чуть-чуть и, расстояние, немного сократившись, начнет увеличиваться. Ружья нацелены, тетивы луков натянуты.
Вожа прочувствовал нужный момент раньше всех. Всадник отпустил поводья и, удерживаясь в седле одними ногами, молниеносно вскинул ружье. Последовала вспышка выстрела, и всадник исчез. Он бросил тело в сторону, навзничь повиснув за скачущей лошадью. При этом несколько изменил направление движения коня, который уходил в сторону от кочевья под другим углом. Прием известный, но проделан столь точно и стремительно, что выстрелы ордынцев прошли мимо.
Пуля зверолова вошла прямо в раскрытый хохочущий рот Темира и разнесла затылок. Выстрел оказался столь метким и роковым, что о нем будут вспоминать долго. Один из тех выстрелов, что входят в предания многих поколений. О нем станут рассказывать были и легенды, как и о подвигах Ермака и Барбоши.
Почти следом за выстрелом прозвучали два взрыва. Один раньше, другой позже. Один из осколков гранаты догнал самого всадника, порвал рубаху, ожег щеку, но сильно не затронул. В ауле кочевья больших потерь тоже не произошло, если не считать одного раненного. Гранаты взорвались в стороне. Но взрывы ошеломили кочевников и дали зверолову возможности уйти из-под обстрела.
Зато заслышав шум боя, вернулись ордынцы, ушедшие в сторону урочища Кривое озеро. Полтора десятка из них пошли вдогон по следам зверолова. Вожа уходил к Яику и уводил за собой преследователей, отыскивающих его следы. Расстояние между ними оставалось значительным, и зверолов ехал неспешной рысью, стараясь не запалить коня до срока.
Жители степной части Поля давно приспособились использовать для выживания самые, казалось бы, никчемные вещи. Там, где не рос лес, они мешали конский навоз с рубленой соломой или сеном и лепили кирпичи на топливо. Кирпичи сушили, назывались они кизяками, и получали на зиму отличное топливо. В чистом поле и простой высохший конский навоз годился на топливо.
На старом месте выпаса и ночевки табуна лошадей Вожа сделал стоянку. Тут же зверолов подстрелил огромного варана, длиной в полтора человеческих роста. Он с удовлетворением перевернул гигантскую ящерицу сапогом. Вараны безобидны для человека, хотя и выглядят похожими на крокодилов. Зато они способны поддержать силы голодному путнику.
Опытный зверолов выкопал в земле углубление и развел там костер. При солнце отблески такого скрытого огня в степи на достаточно близком расстоянии не видно. Пищу должно приготовить до заката солнца и потушить огонь, чтобы свет и запах гари, разносимой ветром, не привел чутких врагов к месту ночевки.