Эти Золотые короли - Рейчел Джонас

– Я доверяю тебе, – напоминаю я ему. – Поэтому я знаю: ты не станешь делать ничего, из-за чего мне захочется тебя убить.

Руиз слегка улыбается, и я тоже.

– Мы что-нибудь придумаем, – добавляю я, понимая, что это первый раз, когда я произношу эти слова. Обычно это делает Уэст.

Может, он так действует на меня, а может, мне просто хочется в это верить.

Во всяком случае, теперь мы все знаем правду. Что бы ни случилось дальше, как бы все это ни обернулось, мы справимся с этим вместе.

Глава 15

Уэст

– Где же ты, мать твою, была всю мою жизнь? – обращаюсь я к зажатой между пальцами сигарете и выдыхаю клубы дыма.

Потом передаю ее Дэйну. Клянусь, прошла целая жизнь с тех пор, как кто-либо из нас в последний раз закуривал. У нас есть время до начала лета, прежде чем мы отправимся в наш первый студенческий футбольный сезон. Но этим вечером покурить чертовски необходимо, ведь жизнь у нас сейчас просто невероятно хреновая.

Я смотрю в телефон, проверяя приложение системы безопасности в доме Саутсайд. Внезапно индикатор переключается с «выключено» на «включено». Это кажется мне странным, поскольку она уже включала систему, когда вечеринка Скарлетт закончилась чуть больше часа назад.

Уэст: Все в порядке? Заметил, что система включилась.

Саутсайд: Все хорошо. Рикки заходил, я отдала ему телефон. Направляюсь в постель.

Я улыбаюсь и не могу устоять перед возможностью немного подразнить ее.

Уэст: Ты идешь спать одна? Или Руиз все еще там?

Саутсайд: Ха-ха. Какой же ты, блин, забавный.

Несмотря на саркастический ответ, я знаю, что она смеется.

Уэст: Не хотелось бы сегодня людей убивать.

Саутсайд: Не сегодня, но если ты продолжишь болтать…

Уэст: Мне известно из достоверных источников, что твоя задница никуда не денется.

Саутсайд: О, да? Серьезно?

Уэст: Еще как. Ходят слухи, что секс слишком хорош.

Саутсайд: О БОЖЕ. Да пофиг.

Уэст: Это так?

Саутсайд: …

Уэст: Ладно. Спокойной ночи. Люблю тебя.

Она не торопится отвечать, и я знаю, что это на сто процентов намеренно.

Саутсайд: И я тебя;) А еще, Джулс застряла в городе на Рождество, так что, если ты хочешь купить билеты на самолет, то бери только для меня и Скар.

– Убери гребаный телефон. Ты портишь весь кайф, – жалуется Стерлинг, тряся передо мной сигаретой.

Я делаю еще одну затяжку и передаю сигарету Дэйну. Сразу после этого открываю приложение, в корзине которого лежат наши билеты на самолет, и нажимаю на кнопку, пока не забыл.

– Вы, придурки, должны мне за свои билеты. Джосс тоже. Бесплатного проезда не будет, – объявляю я, откидывая голову на матрас.

– Пошел ты, – выдыхает Дэйн, и когда он пытается удержать дым, который только что вдохнул, я смеюсь.

Упомянув Джосс в шутке, я задумываюсь, как она справляется с дерьмом, которое на нее скинул Икс в последнем посте. С учетом новостей о ее отце, у них в семье полный бардак.

Последние двадцать четыре часа под ее крышей были сплошным хаосом – много ссор и слез. Большей части этого кошмара Джосс удалось избежать, но, конечно, не всего. Мы предложили ей провести несколько дней у нас, чтобы отвлечься, но она настояла на том, что лучше ей быть дома. По-видимому, она не доверяет родителям, когда дело касается подробностей, поэтому решила остаться и услышать все из первых уст.

Учитывая все закулисное дерьмо, творящееся в последнее время, я, честно говоря, не виню ее.

Я думал, что изменение обстоятельств заставит ее передумать насчет приезда в Луизиану через неделю, но на самом деле это возымело противоположный эффект. Ее первоначальный план состоял в том, чтобы улизнуть и оставить родителям записку с объяснением, куда она уехала, но теперь она хочет сказать им все в лицо. Очевидно, Джосс наплевать, что родители подумают о ее поездке с нами.

Или, точнее, с Дэйном.

В комнате тихо, и это заставляет меня задуматься о других вещах.

– Что ж, похоже, мы вполне неплохо справились с устройством вечеринки для пятнадцатилетки.

Стерлинг кивает.

– Она вроде милая девчонка. Саутсайд проделала с ней отличную работу.

Поначалу мне немного странно слышать от него подобные слова, но он не ошибается – Блу растила Скарлетт одна. Даже когда они не были только вдвоем.

– Предки – отстой, – выдыхает Дэйн.

Его невероятно обобщенная фразочка заставляет меня рассмеяться, но, наверное, только из-за того, что я сейчас под кайфом.

– Кстати, о паршивых родителях, у Джосс все в порядке? – спрашивает Стерлинг.

Дэйн пожимает плечами, делает глубокий вдох и задерживает дыхание, прежде чем ответить.

– Будет.

Неужели нам было недостаточно любопытной задницы Пандоры? Теперь придется иметь дело с Иксом, пока сучка не восстановит контроль над своим аккаунтом. Оказывается, она была еще не такой бессердечной, какой ее все считали, и придержала многие сокровенные тайны, которыми в последнее время одарил нас Икс. Некоторые секреты принадлежали довольно серьезным людям. А еще из-за такого дерьма семьи разваливаются. Может, Джосс – последняя жертва, но, черт возьми, неизвестно, кто станет следующей.

Я смотрю на часы, и в голову приходит импульсивная мысль.

– Нам нужно наверх, – предлагаю я. – Давайте пороемся в вещах Вина и посмотрим, что найдем.

Оба брата смотрят на меня так, словно я спятил, но ведь это идеальный вечер. Мама и Вин на благотворительном мероприятии, которое они посещают каждый год перед Рождеством. Не уверен, конечно, в чем там дело, но они никогда не возвращались домой раньше трех часов ночи.

– У нас есть по крайней мере пара часов, – говорю я, со стоном поднимаясь с кровати. Я все еще одет в те же вещи, в которых ходил к Саутсайд.

– Что именно мы ищем? – спрашивает Дэйн.

– Да хрен его знает. Все что угодно, – рассуждаю я, пожимая плечами. – Думаю, узнаем, когда найдем.

Честно говоря, я понятия не имею, что несу, но убежден, что именно на обыск отцовского кабинета мы должны потратить остаток ночи.

– Стерлинг, на тебе вестибюль. Дэйн, дежурь у лифта.

Они смотрят друг на друга, как будто я с ума сошел, и, возможно, они правы, но меня не остановить. Я выхожу из комнаты, иду по коридору и нажимаю кнопку вызова частного лифта. Когда я в одиночестве поднимаюсь на этаж к родителям, в моей голове раздается тихий голос, твердящий, что это дерьмовая идея, но, как я уже