Эти Золотые короли - Рейчел Джонас

Я замираю, чувствуя себя невероятно разбитой.

– Я…

Что, если он отправится на поиски Вина? Что, если Рикки пострадает или еще хуже?

– Я… хочу сказать тебе, но… Сначала мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещал.

Моя просьба раздражает его еще больше.

– Просто скажи мне.

– Только если пообещаешь, – повторяю я. – Мне нужно твое слово, что ты не станешь… реагировать, – выдавливаю я из себя, решив, что это слово подходит лучше всего. – Пообещай мне, что после моих слов ты не пойдешь и не сделаешь какую-нибудь глупость.

Он сжимает челюсти и резко вздыхает, но затем кивает, и я принимаю это за условное «да».

У меня дрожат руки, и я знаю, что Рикки это видит. Он все видит, замечает все мои нервозные привычки.

– Когда Вин пришел той ночью, он… угрожал, – признаюсь я.

Я даже не посвятила Рикки в подробности, но уже вижу, как его ярость растет. Он хочет заговорить, хочет выплеснуть свою злобу, но, похоже, помнит о безмолвной клятве, которую только что дал.

– Он хочет, чтобы я порвала с Уэстом, но обязательно таким образом, чтобы у нас не было ни малейшего шанса наладить отношения. И, судя по всему, у меня есть два месяца, чтобы это сделать. – Я делаю паузу, задумываясь. – Ну, уже чуть меньше.

– Почему два месяца?

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Ему явно было не до игры в двадцать вопросов, когда мы закончили. Но он ясно дал понять, что, если я не подчинюсь, будут последствия.

Если раньше я думала, что выражение лица Рикки было напряженным, то я ошибалась. Вот оно, его напряженное лицо.

– О каких, черт возьми, последствиях мы говорим?

– Он угрожал, что заберет у меня Скарлетт. Сначала я подумала, что он просто хотел натравить на нас службу опеки, но потом он пообещал, что после этого я исчезну, – признаюсь я, добавляя самую зловещую часть. – Он упомянул о том, что на меня уже есть предложения, и о том, как легко найти кого-нибудь, кто забрал бы и Скар. Это произойдет, стоит Вину только захотеть. И… все это заставило меня вспомнить то слово, которое ты сказал тем вечером.

Рикки встречается со мной взглядом, прежде чем я успеваю произнести слово вслух.

– Груз.

Он водит челюстью и стискивает зубы. Я знаю, Рикки уже жалеет, что дал мне слово не поступать безрассудно. Но он пообещал. И я заставлю его подчиниться.

– Вот почему я пошла к Томми. Вот почему я была так расстроена, когда ты опоздал на днях. Скар заметила странный фургон возле школы, и я… я запаниковала, – признаюсь я. – Я целыми днями хожу, ожидая, когда же наступит мой черед, гадая, действительно ли Вин сдержит свое слово и даст мне время навредить Уэсту. Или он просто нападет и возьмет то, что хочет, просто потому, что может?

Я вся дрожу, и Рикки сжимает мои руки, приводя в чувство.

– Почему я только сейчас об этом слышу?

– Потому что обычно ты не самый уравновешенный человек в мире, – напоминаю я.

Он не спорит с этим – знает, что я права.

– Уэст знает?

– Не о пистолете, – признаю я.

– Но он знает все остальное?

Я киваю.

– Сначала я не собиралась ему говорить, думала, что лучше всего будет убежать, исчезнуть, пока все не стало еще хуже, но он поймал меня. Когда вы пришли ко мне в тот вечер, он уже видел мои собранные чемоданы в спальне.

Рикки приподнимает бровь.

– И куда ты собиралась бежать?

Я пожимаю плечами.

– В единственное место, куда могла. К бабушке.

– К этой паразитке, которая в Вирджинии живет?

Подобное замечание о родственниках наверняка разозлило бы других людей, но Рикки совершенно прав.

– Ага, к ней.

Я не говорю, что еще не исключила побег в Вирджинию из списка. По крайней мере, не для Скар. С каждым днем идея отправить ее туда жить кажется мне все более привлекательной. Особенно после появления жуткого фургона возле ее школы. Там, где подобных машин быть не должно.

– Это еще не все.

Рикки снова вздергивает бровь, встречаясь со мной взглядом.

– Что еще?

Я опускаю взгляд на ковер, прежде чем заговорить.

– Мы не понимали, как у Вина оказалась фотография, которую я тебе отправила, но, думаю, теперь разобрались, и тебе не понравится ответ.

Он расправляет плечи, и я уже могу сказать, что он злится еще больше. Об этом громогласно заявляет толстая пульсирующая вена на его шее.

– Мы уже сложили два и два и выяснили, что у Вина и дяди Пола есть общий бизнес, но… Я думаю, они прослушивают наши звонки, видят наши сообщения и отсылаемые фотографии. Только так у него могла оказаться та фотка, только так Вин мог узнать подробности нашей жизни. Но если за тобой следят, это означает, что твой дядя имеет к этому какое-то отношение.

Рикки не произносит ни слова, и я чувствую, как он начинает нервничать.

– Пол выдавал вам телефоны?

Какое-то время Рикки молчит, но когда все же отвечает, то лишь подтверждает мое предположение.

– Чуть больше года назад он сказал, что есть основания полагать, будто старые были скомпрометированы, поэтому он собрал телефоны у всех нас и купил новые, – с горечью усмехается Рикки. – Теперь понятно, что это он был скомпрометирован. Черт.

Я крепче сжимаю его руку. Рикки порывается уйти, и я опасаюсь, что он нарушит клятву и пойдет искать кого-нибудь, на ком можно выместить свою злость. Например, Пола или Вина.

– Рикки, ты обещал.

Мои слова останавливают его. Сердце бешено колотится, будто вот-вот выскочит из груди в горло.

– Мы должны действовать разумно. Если мы покажем, что знаем что-то, безопасность Скар будет под угрозой, – объясняю я. – Мы можем только послушно маршировать под бой барабанов Вина, пока у нас не появится другой вариант.

Рикки не нравится отсутствие контроля над ситуацией, но что есть, то есть. Добро пожаловать в мой мир.

– Я не буду делать глупостей, но мне нужно уйти. Проветрить мозги.

– Хорошо, но подожди секунду.

Он провожает меня взглядом, когда я выхожу из комнаты и исчезаю в коридоре. Затем, когда я возвращаюсь с телефоном, купленным Уэстом, Рикки оказывается в замешательстве.

– Я уже ввела в него свой новый номер и номера всех остальных, кто знает, что происходит. Это самый безопасный способ, которым мы можем общаться друг с другом, но наши старые телефоны тоже должны оставаться в рабочем состоянии. Если мы все просто исчезнем с радаров, люди Вина поймут, что что-то случилось.

Рикки медлит,