Воровской порядок - Михаил Серегин

С пятисотрублевой бумажкой в руке выскользнул из комнаты, притворив за собой дверь.

Уже на улице Хлюздин-младший вспомнил об обнаруженной в письменном столе отца страховке.

«Число стоит позавчерашнее, – задумался он. – Машины уже были здесь, в Веселогорске. Странно, зачем предку понадобилось страховать их? Обычно это делают до отправки, страхуясь от несчастного случая при транспортировке. Странно».

Однако долго думать над этим загадочным обстоятельством ему не пришлось – на углу дома его поджидали Лена и Антон.

На следующий день Крытый поднялся рано – у него было слишком много дел.

Во-первых, надо было сгонять в Питер и поговорить кое с кем. Во-вторых, необходимо было встретиться с Борькой – узнать, что тому удалось выяснить по поводу гибели парней. Но больше всего Григория волновала пропажа племянницы. Удивительным было и то, что похитители до сих пор не дали о себе знать. Крытый понимал, что, пока девочка находится в руках врага, активных действий предпринять нельзя.

Крытый приготовил себе кофе и съел огромный бутерброд с колбасой – война войной, а завтрак по распорядку. После этого он быстро оделся. Подумал: брать с собой ствол или нет? Решил, что все же не стоит. Мусора сейчас – как бешеные собаки – дай только за что-нибудь зацепиться!

Он уже собрался совсем было выходить, как в дверь позвонили.

– Кто там? – прижавшись к стене, спросил Крытый.

– Серега Лысый, – послышался лаконичный ответ.

– Проходи, гостем будешь, – пожимая ему руку, пробурчал Крытый. Он выглянул на лестничную клетку, но, никого там не обнаружив, закрыл дверь.

– Не разбудил? – разуваясь, поинтересовался гость.

– Какое тут! – кисло усмехнулся хозяин квартиры.

– Слышал, парней побили? – осторожно присаживаясь на кухонный табурет, поинтересовался у Григория Сергей.

– Не скажешь, кто? – вопросом на вопрос ответил Крытый, внимательно следя за гостем.

– Мысли есть, но сейчас я тебе пока говорить не буду. Хочу быть до конца уверен, – сдержанно ответил Лысый.

– Слушай, кореш, мне некогда в отгадки-загадки играть. Если знаешь что по делу – говори!

– Я тебе так скажу, – осторожно помешивая ложечкой сахар в бокале с чаем, начал Лысый. – Предположение у меня такие же, как и у тебя. Но для того, чтобы начать действовать, нужны достоверные факты. И потом, что мы вдвоем сможем с тобой сделать? Ничего! Если только вслед за корешами на тот свет себе путевку обеспечим! Я вот тебе что посоветую, если ты не против, конечно…

– Говори дальше, – пробурчал Григорий, тяжело глядя на гостя.

По своему складу характера Крытый был человеком действия, но он также обладал изрядным здравым смыслом. Поэтому он не стал пороть горячку, а продолжал внимательно слушать, что ему скажет Лысый. Он знал, что этот человек зря говорить не станет и за свои слова всегда привык отвечать.

– Сейчас расстановка сил не в нашу пользу. С мусорами воевать, сам понимаешь, не с руки. Тем более вдвоем. Ну, если даже наберу я из местных тех, кто впряжется за нас в это дело, то таких будет немного. Поверь мне на слово. Я что тебе предлагаю: подожди пару дней – может, ситуация повернется к лучшему.

– К лучшему?! К черту – к лучшему! Ребят убили, да еще и племянница пропала. Я голову уже сломал, не знаю, что теперь и думать!

Сергей не торопился с ответом. Он достал пачку сигарет и не спеша закурил. Потушил спичку, аккуратно положил в пепельницу и только после этого сказал:

– Думаю, что с твоей племянницей будет все в порядке.

– Что?! Ты что-нибудь знаешь или… – Крытый едва не задохнулся и еле сдержался, чтобы не ухватить кореша за грудки. Глаза его налились кровью, огромные кулачищи непроизвольно сжались.

– Крытый, – нисколько не смущаясь ярости «смотрящего», заговорил Лысый. – Ты меня не первый год знаешь. Мы в одном отряде в Княж-Погосте пятилетку вместе отмотали. Убивать твою племянницу смысла никому нет. А вот если ты начнешь дергаться раньше времени, то можешь спровоцировать своих врагов на непредвиденные действия. Это ты не хуже меня понимаешь. Доверь пока действовать мне. Город я лучше тебя знаю. – Серега криво усмехнулся. – Я в последнее время тут чаще тебя бывал, знаю, с кем поговорить нужно, у кого что узнать. Согласен?

– Ну что же, давай так и порешим, – подумав над его словами, ответил Крытый.

– Кстати, – тщательно затушив чинарик, заметил Лысый, – тебе сегодняшняя ситуация ничего не напоминает?

– А что она мне должна напомнить?

– Помнишь, как в ШИЗО загремели за то, что в пятом отряде ссученного выявили? Тогда Прохор еще вместе с нами сидел?

Крытый хорошо помнил этот случай. В тот раз он залетел на «пятерик».

Они провернули неплохое дело. По наводке взяли квартиру одного зубного протезиста. Он как раз получил приличное количество золота для коронок. На следующий день пришла телеграмма, что его отец, живущий с сестрой в другом городе, скончался. Телеграмма пришла от сестры, которая предлагала срочно приехать на похороны и заодно решить судьбу наследства.

Протезист в тот же день отправился в соседний город.

Каково же было его удивление, когда он застал родителя в полном здравии. Сестра, ухаживающая за ним не первый год, удивилась не меньше. Когда же рассерженный идиотской шуткой протезист вернулся домой, то его едва не хватил удар – квартиру основательно почистили. Воры выставили его не только на зубопротезное «рыжье», но и на бабки, отложенные на черный день.

Григорий поделил с подельниками взятое на хате у протезиста добро и отбыл на юга.

На станции Джанкой, что на Крымском полуострове, он вышел подышать свежим воздухом на перрон и вдруг увидел картину, которая ему совершенно не понравилась: здоровенный детина дубасил пацана лет четырнадцати. Вокруг собралась толпа, которая не только не пыталась вмешаться, но и всячески поощряла экзекуцию. Тут же, в эпицентре событий находилась и какая-то дамочка бальзаковского возраста, верещавшая на всю платформу, что малец пытался украсть у нее чемодан. Мальчишка, вырываясь из рук верзилы (как впоследствии оказалось, дамочкиного мужа), вопил о помощи и пытался доказать, что он просто хотел подработать носильщиком и не собирался красть собственность пухлой леди. Толпа гудела рассерженным ульем, и никто не собирался защищать мальчишку.

Григорий, смачно сплюнув на асфальт перрона, решительно двинул вперед.

Сцена закончилась тем, что на вселенский ор дамочки прибежал наряд милиции и скрутил Крытого. Толпа к тому времени испарилась, а здоровяк муж сидел на асфальте и размазывал по разбитой морде кровавые слезы.

С дамочкой и ее мужем вопрос еще можно было бы уладить, но к тому времени уже раскололся один из недавних подельников. Того, в свою очередь, вложил барыга, решивший перепродать принесенный блатарем золотой портсигар. Когда Григорий оказался в Джанкойском ГУВД, он уже был объявлен в розыск.

В общем, получил Григорий «пятак» и отправился в Княж-Погост. Лысый уже «отдыхал» там, отматывая «шестерик». Знакомых в отряде нашлось больше чем достаточно, братва Григория Рублева знала хорошо. В общем, потекла лагерная жизнь…

И все бы ничего, но стали зэки замечать, что уж больно участились залеты, причем по-крупному. И дело было не в обычных стукачах. Тех в большинстве своем знали и ни о чем серьезном при них не разговаривали. Ссучился кто-то из своих, близких к авторитетным людям зоны.

Воры собрали сходку. От каждого отряда выставили по делегату и от пятого однозначно решено было идти Крытому.

На «сходняке» решили, что ссучившегося нужно выявлять как можно скорее, да это и так было ясно. Один вор по кличке Босой предложил устроить подставу. В каждый отряд загонялась «муля» – заведомо ложная информация, которая должна была обязательно заинтересовать лагерное начальство. Причем в каждом отряде разная – так предполагалось выявить, где же именно находится стукач.

Ждали зэки недолго. Оказалось, что сука находится в пятом отряде. Встал вопрос: кто?

В отряде было три человека, которых Григорий знал по прошлым отсидкам. Он собрал их вместе и стал держать с ними совет. Сергея Лысого он раньше не знал, и, хоть за ним был не первый срок, в число доверенных лиц он тогда не попал.

На совете больше всех возмущался Камор – невысокого роста мужчина сорока с лишним лет, с круглым красным лицом и вечно вытаращенными глазами. Он клялся и божился, что первым вычислит суку.

Камор попадал в тюрьму довольно часто, но сроки схватывал небольшие. Особой воровской квалификации он не имел и промышлял на свой страх и риск на любом поприще. Засыпался на какой-нибудь мелочевке и отправлялся на нары в очередной раз. Человеком он слыл скандальным, но «косяков» за ним никогда не наблюдалось, и Крытый счел себя вправе доверять ему. К Лысому, как и ко многим незнакомым ему людям в отряде, Григорий пока приглядывался.