13 несчастий Геракла - Дарья Донцова

Последний аргумент был решающим. Я глубоко вздохнул и приступил к несанкционированному обыску.

Обычно люди, твердо уверенные, что никто не полезет в их вещи, разбрасывают последние где ни попадя. Валерий же был так аккуратен, что это походило на манию. В одном отделении стопкой лежали футболки и майки, в другом нижнее белье, причем трусы были подобраны по цвету: темные справа, светлые слева, а носки аккуратно соединены парой и скручены вместе. Я осторожно рылся в вещах, но никаких следов денег не обнаружил. Ничего похожего на купюры не было в ящиках письменного стола и комоде, а на книжных полках стояли педантично выстроенные по цвету книги. Меня слегка удивил их подбор: «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера», «Оцеола – вождь семинолов», «Айвенго». Такое ощущение, что библиотека принадлежит подростку, а не взрослому мужчине.

Тяжело вздыхая, я поднял матрац, затем ковер, заглянул за батарею, постучал по стенам. Никакого намека на тайник. Нашел лишь энное количество пыли, что, учитывая отсутствие горничной, неудивительно. Ларисе Викторовне одной трудно управиться с огромным домом.

Убедившись, что в спальне денег нет, я перебрался в санузел. Осмотрел бачок унитаза и крохотный шкафчик, затем замер перед корзиной для грязного белья. Делать нечего, придется пройти и через это испытание. Я откинул крышку и двумя пальцами начал вытаскивать рубашки и трусы. Да, похоже, Лариса напрочь забыла про стирку!

Внезапно рука наткнулась на нечто мягкое, шелковистое, нежное, словно тельце новорожденной мыши. В полном недоумении я вытянул вещь наружу, встряхнул ее и вздрогнул.

Это оказалось серое шелковое сильно измятое платье, сшитое по моде начала XX века. Оно было обильно украшено оборочками и рюшами. В полном обалдении я расправил его и обнаружил, что на рукаве чернеет дырка. Очевидно, тот, кто надевал платье, зацепился за гвоздь и вырвал клок. Или это был куст?

В голове тут же выстроилась логическая цепочка. Женщины в доме боятся Глафиры, она уже являлась Ларисе Викторовне и Кларе. Они обе абсолютно одинаково описывали привидение: фигура с закрытым густой вуалью лицом, в сером платье с несчетным количеством оборок.

Значит, они и в самом деле видели Глафиру! Вернее, Валерия, который, обрядившись вот в это платье, бродил сначала под окном у Ларисы, а потом у Клары.

Я принялся рьяно потрошить корзину для белья и сразу нашел серый полупрозрачный платок, служивший «Глафире» вуалью.

Я быстро запихнул грязные шмотки в корзину, схватил платье и платок и выглянул в коридор: никого. Стараясь не топать, я перебрался в свою комнату, сунул находки в пакет и, позвонив Норе, помчался к машине.

Хозяйка, выслушав рассказ, повертела платье в руках.

– Интересно, однако, – задумчиво протянула она.

– Зачем он их пугает? – пробормотал я. – Какова цель? Просто издевается?

– Ну, исходя из того, что несчастная горничная Катя погибла, а Маргарита в коме, вряд ли этот маскарад можно считать обычным розыгрышем. И кто же эта дрянь?

– Вы о ком?

– О Глафире.

– Не понял.

– Интересно, кто разгуливает в платье, доводя людей до обморока?

– Но это же ясно, – воскликнул я, – Валерий! Одежду-то я нашел у него в корзине.

Нора хмыкнула:

– Ваня, задействуй логику. Ты только что мне рассказывал, какой невероятно аккуратный человек Валерий.

– И что?

– Разве он мог вот так скомкать платье?

Я вспомнил, что даже в корзине вещи лежали педантично сложенными, и возразил:

– Ну… всякое случается, ведь оно валялось среди предназначенного для стирки белья, хотя…

– Вот еще одно странное обстоятельство, – кивнула Нора. – Посуди сам: Валерий очень хитер, он профессиональный игрок, но в доме, насколько я поняла, никто и не догадывается о его страсти. Он сумел соблюсти полнейшую тайну в течение не одного года, он крайне осторожен и вдруг запихивает в корзину это платьишко. Не думаю, что Валерий жаждет разоблачения, как считаешь?

– Похоже, что так, – признал я ее правоту.

– То-то и оно, – кивнула Нора, – прятать платье в корзине очень глупо, Лариса Викторовна начнет собирать белье для стирки и тут же обнаружит его. Ну и каковы ее действия?

– Начнет кричать.

– Правильно. Уж, наверное, Валерий подумал бы о таком исходе событий. И потом еще одно. Это что?

Задав последний вопрос, Нора принялась размахивать платком.

– Вуаль, которой он прикрывал лицо, чтобы остаться неузнанным.

– Ты ее внимательно осмотрел?

– Зачем? – пожал я плечами. – Карманов там нет, просто квадратная тряпка.

– А вот тут ты допустил ошибку! – радостно воскликнула Элеонора. – Эта штукенция прямо указывает, что Валерий не переодевался Глафирой.

Нора всегда ухитряется меня удивить.

– И каким же образом? – воскликнул я.

– Смотри сюда, – велела хозяйка, – что на этой стороне?

– Да ничего.

– Чистый платок?

– На первый взгляд да, – осторожно ответил я.

– На второй тоже, – ухмыльнулась хозяйка, – а теперь я его переверну. Ну как?

– Ничего не вижу.

– Ваня, открой глаза!

– Право же…

– С тобой иногда бывает невыносимо тяжело, – простонала Нора, – ну, смотри.

И она ткнула пальцем в небольшое, едва заметное пятно.

– Что это, по-твоему?

– Понятия не имею, вроде мел…

– Ваня! Это пудра.

– Какая? – Я окончательно перестал что-либо понимать.

– Вот марку не назову, – покачала головой Нора. – Понимаешь теперь?

– Не очень.

– Ваня! Лицо платком прикрывал человек, нос и щеки которого были сильно напудрены. Часть косметики осела на ткани. Очень часто макияж пачкает одежду, кофты, пуловеры, пиджаки. Некто, решивший прикинуться Глафирой, был женщиной. Я не встречала мужчин, кроме звезд шоу-бизнеса, которые бы пудрились. Негодяйка сначала исполнила свою роль, потом решила, что продолжать забаву опасно, и подсунула одеяние Валерию в надежде на то, что Лариса найдет его и устроит дикую истерику. Только про то, что макияж оставит на вуали следы, не сообразила. Вот так и ловят преступников, уликой может стать все, что угодно.

Довольная собой, она порулила к письменному столу. Я остался сидеть в кресле. Ну и Элеонора! В ее словах есть резон, и как только я сам не догадался? Впрочем, я никогда не пользовался пудрой и не знал, что она может «пометить» вещь.

Глава 17

Получив от Норы четкие указания, я вышел на улицу и глянул на часы. Так, надо быстро съездить к Жанне, отдать ей деньги, вернуть вещи бабушки Ване и забыть навсегда про эту историю. Хотя мне еще предстоит восстанавливать все документы. Это будет очень непросто, хорошо, что я езжу очень аккуратно и не вызываю никакого интереса у патрульно-постовой службы.

Я вытащил мобильный и набрал номер.

– Слушаю, – прощебетала Жанна.

Но я, наученный горьким опытом, решил подождать.

– Погодите-ка, телевизор выключу.

Ага, значит, снова автоответчик.

– Алло, говорите же, ну… вот идиоты! Эй, Костик, это ты?

Я возмутился до глубины души. Ошибся, это сама Жанна, но какой такой Костик может звонить ей и дышать в трубку? Вот ведь противная особа! Мы с ней только что расстались, и у нее уже появился Костик.

– Костя, – пела Жанна, – я знаю, что это ты!

– Это я.

– А-а-а, – поскучнела бывшая любовница, – и чего надо?

Сдерживая возмущение, я как можно более хладнокровно ответил:

– Деньги у меня.

– И что?

– Хочу отдать их тебе.

– Мне? Зачем?

– Как это? – вышел я из себя. – А шантажист?

– Он уже звонил, – огорошила меня Жанна, – только что, пяти минут не прошло. Я дала ему номер твоего мобильного и сообщила, что заплатишь. Разбирайся с ним сам. Извини, жду звонка.

И она бросила трубку.

Вы когда-нибудь сталкивались с подобной наглостью? Взяла и спихнула на меня неприятное, щекотливое дело! Дала номер моего мобильного человеку, который вымогает деньги!

От возмущения у меня пересохло в горле, я невольно посмотрел по сторонам, вспомнил, что в конце улицы есть кафе, и поехал туда.

Крохотный зальчик оказался почти весь заполнен, я с трудом отыскал свободное место, заказал себе кофе и, сняв пиджак, бросил его на соседний стул. Однако жарко. Ну почему нельзя провести жизнь, не связываясь с бабами? Отчего многие из них вздорны, истеричны и эгоистичны?

– Вы разрешите? – спросила официантка, снимая с подноса сахарницу.

Я машинально ей улыбнулся, убрал с крохотной столешницы руки, девушка взяла с подноса чашку с капуччино… И тут раздался дикий вой, хватающий за душу.

– Блин, – подскочила официантка и уронила чашку на столик.

Я моментально отодвинулся, чтобы горячая жидкость не ошпарила ноги.

– А-о-у-ы-а-о-у-ы!

– Мамочка, – прошептала девушка за соседним столиком, – это что?

– Не знаю, – ошарашенно пробормотала официантка.

– А-о-у-ы-а-о-у-ы!

Мне расхотелось пить кофе. Может, в подвале этого кафе находится пыточная и это кричит несчастный, которого вздергивают на дыбу?