Блудное Солнце - Шон Уильямс

Рош повиновалась, неловко опустившись на колени, через секунду её лицо коснулось холодного камня мостовой.

– Мы её убьем! – крикнул Эммерик, и его голос эхом прокатился по пустой площади.

Слова пугали гораздо меньше, чем его тон. Глаза мбатана неустанно осматривали тени, отчаянно пытаясь найти беглеца.

Что-то шевельнулось на дальней стороне площади, и женщина тут же наставила свое оружие на тень.

– Я не блефую, – продолжал Эммерик уже не так громко.

Рош услышала, как щелкнул затвор: винтовка стреляет пулями, автоматически отметила она; с такого расстояния выстрел будет летальным. – Клянусь.

– Они хотят взять тебя, Кейн, – сказала Майи, и её ментальный голос пронзил ночь. – Только тебя. Они не причинят вреда Рош, если ты выйдешь. В противном случае её могут убить.

Эммерик кивнул: – Она говорит правду. Слишком многие погибли – ещё Одна смерть ничего не изменит.

Тишина, наполненная угрозой, была единственным ответом ему.

Затем тень шевельнулась, и Кейн выступил вперед. Его руки Свисали вдоль тела, в глазах сверкал гнев.

– Ложись. – Эммерик выразительно повел дулом.

Не сводя глаз с мбатана, Кейн повиновался. Женщина ударила его прикладом по затылку, а мужчина быстро надел на руки и ноги наручники из углеродистой стали. Кейн не проронил ни звука, но Рош видела, что он кипит от ярости, не в силах смириться с мыслью о плене. Однако под дулом винтовки бегство невозможно.

Когда они закончили возиться с Кейном, грубые руки подняли Рош на ноги. Она застонала, с удивлением глядя на мбатана: – Какого дьявола?..

– Иначе нельзя, – сказал Эммерик, и в его глазах она увидела мольбу – он просил Рош ему поверить.

– Но он же поклялся вам помогать! – прошипела она. – Он не заслужил такого отношения!

– Он слишком опасен и непредсказуем, – заявил мбатан. – Ты сама видела, как быстро он двигается. Пока Кейн не расскажет нам, кто он такой, мы не снимем с него наручники.

Мне очень жаль.

Рош посмотрела на распростертого на земле Кейна, а потом перевела взгляд на Майи и Ведена. Эканди явно был доволен: ведь схватить хотели не самого Ведена, ни даже Рош и Ящик, а именно Кейна.

Рош отвернулась, чувствуя, как раздражение кипит в ней, словно перегретая вода. Она не могла заставить себя взглянуть на Кейна – одного из лучших бойцов, каких ей когда-либо доводилось видеть. Быть преданным горсткой жалких повстанцев...

– А как насчет честности? – напомнила она. – Прямоты?

Доверия?

– Поднимите голову, – сказала стоящая у неё за спиной женщина.

– Что? – спросила Рош.

– Посмотрите вверх, – повторила женщина. – Между башнями.

Рош так и сделала и с удовлетворением услышала, как вслед за ней ахнул от отвращения Веден.

На железных балках было распято тело обнаженного мужчины эканди, которое, впрочем, успело мумифицироваться.

– На Сиакке часто приходится платить высокую цену за слепое доверие, – сказал Эммерик, жестом показывая Рош, что она должна присоединиться к остальным.

ГЛАВА 9

Мир Сиакка Стена Бизада

'954.10.31 ДО

0750

– Обычно от тех, кто прибывает на нашу планету, следует ждать неприятностей.

Женщина отбросила упавшие на лицо пряди черных волос.

Рош слышала, как Эммерик называл её «Нэва», хотя формально их друг другу не представили.

– Таковы мрачные реалии нашей жизни, – добавила она.

Рош вопросительно посмотрела на Нэву со своего места. Та отвернулась и занялась делами. Рядом, положив на колени винтовку, сидел на корточках Эммерик и не сводил глаз с Кейна, оказавшегося напротив Рош. Сквозь открытую дверь, ведущую в комнату, где они находились, Рош видела Ведена и Майи, которые что-то обсуждали с полудюжиной повстанцев, но до неё не долетало ни одного слова.

Если слова женщины являются увертюрой к объяснениям, то Рош готова ещё немного потерпеть.

Их отвели в ту из башен, что пониже, – очевидно, она служила импровизированной базой повстанцев в городе. Глазам Рош предстала небольшая комната – повсюду горы пыли, десять походных коек, несколько винтовок, их Рош уже видела в руках повстанцев, кое-какие запасы пищи и воды, а также около дюжины контейнеров. В углу стоял обогреватель, который одновременно являлся единственным источником тусклого света; окно закрывал углеродный щит, вероятно, чтобы блокировать тепловое излучение тел.

Нэва подошла к Рош и мягко расстегнула её комбинезон, чтобы осмотреть раны. Рош поморщилась, когда осторожные руки коснулись её тела.

– Мне кажется, мы не заслужили такого сурового обращения, – проговорила Рош. – Я не стремилась попасть на вашу планету – и если, чтобы её покинуть, мне придется вам помочь, я согласна.

Нэва сухо усмехнулась.

– У вас все равно нет выбора, – заявила она и протянула Рош палочку пищевого концентрата.

Рош засунула её в рот, и концентрат превратился в густую сладкую массу.

– Заключенные тоже попали сюда не по доброй воле, – продолжила Нэва.

Рош кивнула, поблагодарив за пишу. До сих пор повстанцы помогали им, хотя их мотивы оставались для неё загадкой.

– Ну, – пожала она плечами, – ведь это планета-колония...

– Все далеко не так просто. – Нэва быстро сняла Ящик со спины Рош. – Если вы думаете, что мы обращаемся с вами жестоко, значит, вам неизвестно истинное значение этого слова.

– Не сейчас, – вмешался Эммерик. – Ей необходим отдых, а не лекции.

– Успокойся, Эммерик, – спокойно проговорила женщина.

Рош не сомневалась, что Нэва занимает более высокое ^сложение среди повстанцев, чем мбатан.

– Она хочет знать, кто мы такие. Она должна, если хочет, чтобы мы ей помогли.

– И если вы рассчитываете получить помощь от нас.

Рош улыбнулась, но глаза Нэвы остались холодными. Однако Рош видела, что женщина готова продолжать разговор.

– Почему бы вам не рассказать, что произошло?

– Война призраков, – ответила Нэва, присаживаясь на корточки рядом с Рош и продолжая обрабатывать её плечо. – До войны Сиакка была очень симпатичной планетой, с лесами, озерами и пшеничными полями. И реками.

– Невозможно себе представить.

Пальцы Нэвы сжали плечо Рош, и она поморщилась от боли. Помолчи – безмолвно потребовала Нэва.

– Налет на базы Доминиона, расположенные на Обители, изменил – уничтожил – все, – продолжала свой рассказ Нэва. – Его последствия были ужасны. Три крупных луны покинули свои орбиты и рухнули на поверхность планеты. Погибли миллионы людей, биосфера получила удар, от которого так и не смогла оправиться. Уцелело несколько небольших городов, вроде этого, но луны – а также землетрясения и извержения вулканов – уничтожили остальное. Атаманская теократия даже не позаботилась о том, чтобы прикончить оставшихся в живых. Наверное, им пришлось вести другие, более крупные войны. Я не знаю. История не дает никаких объяснений. Впрочем, это не имеет значения. Старый мир навсегда исчез.

Нэва убрала руки и принялась внимательно изучать раненое плечо Рош. Морган молчала, решив, что Нэва сама расскажет все, что посчитает нужным. Сидевший напротив Кейн внимательно её слушал. Он смотрел на Рош, но она не сомневалась, что он не упустит ни одного слова, произнесенного Нэвой или Эммериком.

Наконец Нэва вернулась к начатой работе – и истории Уль-эмато: – Для тех, кто уцелел, жизнь продолжалась. Постепенно обитатели планеты приспособились к новым условиям: пустыням, песчаным бурям и хищникам. Мир Сиакка был домом почти для двух миллионов людей, и, мне кажется, они рассчитывали, что сумеют вновь его приручить. Они стали более жесткими, чем их предки.

Началась и закончилась Первая Атаманская война. В соответствии с официальными соглашениями, мы вошли в состав Теократии, но её представители не слишком нам докучали, поэтому для жителей планеты это не имело решающего значения. Только во время Второй Атаманской войны ситуация изменилась. Содружество империй захватило нашу систему и ввело сюда свои войска. Однако на земле мы сохраняли некоторое преимущество, и нам удалось защитить от захватчиков небольшие территории в горах.

– Вроде Креста Хьютона? – поинтересовалась Рош, заметив, что Нэва бессознательно заменила «они» на «мы».

– Тогда эта территория называлась Уль-эмато, – покачала головой Нэва. – Она стала столицей региона. И хотя Содружество периодически совершало рейды в надежде дестабилизировать обстановку, мы долго сосуществовали сравнительно мирно.

– Именно тогда здесь и основали колонию для преступников, – вмешался Эммерик. – Заключенные работали шахтерами на Обители, а также на поверхностных отложениях, где добыча минералов дешевле.

Нэва вновь кивнула: – После того, как планета превратилась в то, что вы видите сейчас, Теократии стало на неё наплевать – не только на оставшихся в живых людей, но и на её ресурсы.

Нэва замолчала, сосредоточившись на обработке плеча Рош.

– Затем, после восстановления Порта Парвати – и сооружений на Обители, – они были переданы Опусу, горному консорциуму. Планета превратилась в коммерческое предприятие, и совет директоров не собирался терпеть ни конкурентов, ни вмешательства со стороны непокорных соседей. Уль-эмато стало предметом соперничества.