Повелитель теней. Том 2 - А. Никл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отпустив Виктора Викторовича, Карпов взял меня под локоть и потащил на улицу, к шикарной серебристой «Волге», припаркованной на платной стоянке. По дороге мы едва не столкнулись в Владимиром — преподавателя «Ранговых способностей и их комбинаций». Одет, как и всегда, модно-молодёжно, что больше подошло бы юнцу, а не взрослому мужчине: рваные джинсы в облипку, футболка с мультяшками и кепка с надписью «Хишный, но симпатишный». В сочетании с его мощной мускулистой фигурой, ужасными шрамами от ожогов и суровым лицом выглядело это забавно. Он поздоровался с Карповым, бросил насмешливый взгляд на меня и протянул:
— Вижу, Ломоносов, больничный у тебя проходит великолепно. Куда направитесь дальше? В стриптиз-клуб, к проституткам или просто гонять по ночному Краснодару? — он ухмыльнулся и добавил: — Надеюсь, болезнь не помешает тебе выступить на Арене. Не сдохни во время боя.
— Постараюсь, — кивнул я.
— Вова, мальчик мой! Не ожидал тебя здесь увидеть! Слышал, что ты скачешь по боевым полям, как горный козёл, а тут — в Академии! Сам! Даже силком тащить не пришлось! — Карпов подскочил к Владимиру и потрепал его за щёки. — Совсем не изменился… Прям как в прошлое вернулся!
Владимир криво усмехнулся, мягко вывернулся из рук Карпова, обогнул нас по широкой дуге и бросил через плечо:
— Хорошего вечера.
Мы с Карповым уселись в машину, водитель сразу же завёл двигатель, колёса мягко зашуршали по гладкому асфальту. В открытое окно дул приятный прохладный ветерок. Я прикинул, как лучше начать разговор о кредитовании, но пока решил не спешить и прощупать почву. Карпов покряхтел, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
— Точь-в-точь как в Москве! Ну, помнишь, когда мы сбежали в закат от психиатрической бригады? Весело было! — он покосился на меня, тяжко вздохнул и с тоской сообщил: — Женился я.
— На той девушке? Из стриптиз-бара? — осторожно уточнил я.
— Именно! За одну ночь так околдовала чертовка, что я готов был к её ногам весь мир положить! Мне мой управляющий все уши прожужжал, отговаривал жениться, но я, понимаешь, старых взглядов — если обесчестил порядочную девушку, то обязан жениться! А управляющий нудел без конца: мол, обкрадёт, отравит, изменит, растранжирит всё состояние… — Карпов ударил кулаками себя по коленям и с горечью завопил: — Да лучше бы отравила!
Я закашлялся от неожиданности и с трудом выдавил:
— Что?
— Она ведь действительно оказалась порядочной! — Карпов горячечно раскраснелся, наклонился ко мне и запыхтел, как рассерженный паровоз. Его глаза горели праведным возмущением. — Порядочной, понимаешь⁈ Попала в тот бар не от хорошей жизни, чуть не покатилась по наклонной, но как только вышла за меня замуж — так всё, как отрезало! Никакого веселья! Сама не развлекается и мне не даёт! Считает каждую копейку, запрещает мне пить, по бабам гулять не пускает! Мой управляющий теперь на неё молиться готов — говорит, что наконец-то кто-то меня в узде держит!
— А это плохо?
— Ломоносов, мальчик мой, — снисходительно протянул Карпов. — Конечно, это хорошо. Для моего Рода, бизнеса, репутации… У меня такое ощущение, что я впервые поставил на правильную лошадь, но радости от этого вообще нет! Люба — так звать жену — настаивает, чтобы я не кутил, не сорил деньгами и ходил на все эти важные приёмы, но какое в этом удовольствие? Разве это счастье — бросить все свои любимые занятия?
— Сложная ситуация, — посочувствовал я.
— И не говори, — вздохнул Карпов. — Эх, любовь-любовь…
— Но в Краснодар вас выпустили, значит, не всё так плохо?
— Я сбежал, — понизив голос, признался князь. — Сказал жене, что у меня важные переговоры об экспорте зерна, и слинял. Она заподозрит неладное только завтра, а карточки, скорее всего, заблокирует ближе к вечеру. Так что сутки загула мне обеспечены! Мы тут отдыхали неподалёку, в пятизвёздочной гостинице, в Сочи. Знакомых у меня здесь нет, уж думал, придётся развлекаться в одиночестве… Но потом меня осенило! Я ж Ломоносова отправил в Академию, в Краснодар! Приехал сюда, значит, а меня охрана не пускает и тебя не зовёт. Мол, не положено! Внеурочное время! Ух, я их!
— Вы знакомы с Владимиром и Виктором Викторовичем? — поинтересовался я.
— Ещё бы, — хмыкнул Карпов. — Я был директором Академии, когда они учились.
— А почему ушли?
— Скучно, — отрезал Карпов. — Никакого веселья, сплошная бюрократия. А после одной вечеринки мне пришлось написать сорок восемь объяснительных. Представляешь? Сорок восемь! Так что я проработал в Академии чуть больше двух лет и ушёл, да и то — потому что Император об этом попросил, уж ему-то я не мог отказать. Витя, наивная душа, видимо, решил отыграться за отработки, — поймав мой вопросительный взгляд, князь пояснил: — Бедовым мальчишкой он был, постоянно влипал в неприятности. Один раз вообще поспорил, что сварит сложное боевое зелье и взорвал всё правое крыло Академии. Восстанавливали потом полгода! А когда его девушка бросила, он кровать из окна выбросил, чуть нашего завхоза не прибил.
— Как его ещё не отчислили, — развеселился я. Было забавно послушать о подвигах преподавателей. Это сейчас они такие строгие и серьёзные, а когда-то были такими же оболтусами, как и первокурсники.
— Талантливый. Потому и не отчислили, — с уважением произнёс Карпов. — Пару лет и меня догонит по силе. Очень талантливый, — он встряхнулся и строго посмотрел на меня: — Я могу тебе доверять?
— Да, — я кивнул.
— Перед тем как отправимся в казино, нужно заехать к одному дельцу. Ну, дельцу, — Карпов с намёком пошевелил бровями. — Главарь местного преступного мира, через него можно сбыть кое-что дорогое и получить расчёт наличкой, даже крупные суммы. Ох, до чего я дошёл! Если бы я знал раньше, что порядочные женщины — такая непосильная ноша! — он сокрушённо покачал головой и добавил: — В казино я обычно оставляю большие деньги, управляющий моментально увидит огромные списания и доложит жене. Сговорились ироды… Так что пришло время продать несколько ненужных побрякушек.
— Остановите! — я хлопнул по водительскому сиденью, и машина резко затормозила. Карпов удивлённо на меня взглянул, и я извинился: — Простите, но мне вот прям сейчас очень нужно вернуться в Академию, — я выдержал театральную паузу и произнёс: — Ну, чтобы не появляться в казино с пустыми руками.
Мы быстро смотались в Академию, я отобрал из заветного чемодана с сокровищами небольшой пакетик драгоценностей — золотые серёжки, бриллиантовые колье, диадемы, платиновые браслеты — и поспешно спустился обратно, в машину. Вопрос с кредитованием можно считать закрытым — продам побрякушки и сделаю ставку. Правда, передо мной встала другая проблема — что делать с налоговой? Если в первый раз я сделал относительно небольшую ставку на Московской Арене и мог соврать, что взял деньги из личных сбережений, то сейчас… Гм, сейчас я собирался поставить пятьдесят тысяч — а ведь налоговой не составит труда проверить, что предыдущий выигрыш я уже потратил на особняк. С отмыванием денег возиться не хотелось.
— Князь, простите за наглость, — позвал я его, когда мы вышли из «Волги» в неприметном переулке позади ночного клуба. От мусорных баков несло затхлостью и гнилью. — Могу ли я сказать, что занял у вас пятьдесят тысяч рублей, чтобы сделать ставку?
— Конечно, Ломоносов, ты ж мне жизнь спас, — добродушно отмахнулся Карпов и посмотрел на наручные часы. — Пойдём, пойдём, нам туда, за угол. Нужно поспешить, Гаврош долго трезвым не ходит, а когда напивается, никого не обслуживает, даже меня к чёрту посылает. Скоро полночь, значит — вот-вот к бутылке приложится.
В переулке была слышна громкая музыка, которая играла внутри клуба. Пританцовывая под бодрую мелодию, Карпов привёл меня к высокой железной двери, рядом с нею, на стене, блестел звонок. Князь нажал на него и не отпускал минуты три, пока дверь с грохотом не распахнулась и перед нами не показался здоровенный амбал с татуированной рожей.
— Чего растрезвонились⁈ — рявкнул он.
— Мы к Гаврошу, — высокомерно процедил Карпов, в одно мгновение превратившись в высокомерного говнюка, и указал на меня: — Парень со мной.
Амбал прищурился:
— Карп, ты, что ли? Проходи! — он отошёл в сторону.
— Карп? — с иронией прошептал я.
— Приходится соответствовать окружению, — задорно усмехнулся князь.
Миновав длинный тёмный коридор, мы вошли в тесное помещение, половину которого занимала высокая застеклённая стойка — стекло было чёрным, тонированным, абсолютно непрозрачным. Единственное квадратное окошко было неплотно прикрыто. Карпов со всей силы долбанул несколько раз по стеклу, и в ту же секунду из окошка показался огромный орлиный
