Журнал "Наш Современник" #3 (2006) - Журнал Современник

Бушу нужнабыла поддержка Конгресса. Лоббисты поработали усердно, и вскоре президентпринимал в Белом доме несколько десятков законодателей. Его сопровождали двасамых последовательных сторонника решительных действий против Ирака: сенаторМаккейн — республиканец от Аризоны, еще недавно бывший конкурентом Буша напервичных выборах, и сенатор Джозеф Либерман — демократ от Коннектикута, едване победивший Буша и Чейни на выборах 2000 года, когда он был кандидатом ввице-президенты при А. Горе.

ЛоббистыБелого дома провели разъяснительную работу с двумя сотнями конгрессменов и совсеми 100 сенаторами. После двухдневного обсуждения Палата представителейодобрила 296 голосами “за” при 133 голосах “против” резолюцию, разрешающуюпрезиденту использовать американские вооруженные силы против Ирака, “если онсочтет это необходимым и полезным”. Из сенаторов 77 проголосовали “за” и 23“против”. Последний из могикан клана Кеннеди сенатор Эдвард Кеннеди проявилпроницательность и стойкость, доказывая, что администрация не предъявилаубедительных доказательств, что национальная безопасность США находится подтакой серьезной угрозой, что следует прибегнуть к превентивным авиационнымударам и войне. “В принципе, — говорил он, — доктрина Буша о превентивном нападенииозначает не что иное, как призыв к империализму XXI века. Ни одна нация неможет и не должна поддерживать эту доктрину”.

Тактическаяпобеда Пауэлла

Получивподдержку Конгресса, сторонники войны сочли полезным, хотя и не обязательным,заручиться санкцией ООН и приступить к созданию новой антииракской коалиции.Возможно, Буш и не стал бы искать поддержки ООН, как советовал ему Чейни. Ноосторожные англичане лучше оценивали обстановку в мире. В начале сентября 2002года Тони Блэр прилетел в Кэмп-Дэвид, где в течение трех часов обсуждалпроблему Ирака. Буш старался узнать, готов ли Блэр участвовать в военнойинтервенции против Ирака. “Мир станет много лучше без Саддама”, — заверял он.Англичанин задумался, видимо, в последний раз взвешивая шансы на успех, инаконец твердо заявил: “Я буду с вами”. Теперь Буш был уверен, что он будетвоевать в Ираке не в одиночку. Блэр только просил Буша заручиться поддержкойООН.

Президентрешил выступить в ООН 12 сентября. Кабинет стал срочно готовить речь. За пятьдней и ночей были обсуждены десятки текстов. Райс считала нужным заявить, чтоСША выдвинут Саддаму ультиматум разоружиться, как требуют прошлые резолюцииООН. И если он этого не сделает в течение 30 дней, начнут военные действия. Ноникто не знал, как доказать, что Саддам не выполнил прошлых резолюций ООН.Решили поэтому ограничиться призывом к ООН “действовать”. Два дня спустя Пауэллполучил под грифом “совершенно секретно” 21-й вариант речи Буша. В нем не былопризыва, чтобы ООН приняла новую резолюцию против Ирака, на чем настаивалПауэлл и чему упорно противился Чейни.

Буш,поразмыслив, велел в 24-м варианте речи, на 8-й странице сделать такую вставку:“Необходимо, чтобы ООН приняла соответствующую резолюцию”. Это былатактическая победа Пауэлла. Но каким-то образом эта важнейшая вставкаотсутствовала в тексте, с которым Буш вышел на трибуну. Как принято, Пауэлл вложе с карандашом в руке следил по своему 24-му варианту за тем, что скажетпрезидент. С отчаянием он слышал, что Буш не произнес самого важного: призываООН принять новую резолюцию по Ираку. Но уже закончив речь, Буш почувствовал,что предложения, за которое бились члены его кабинета, он не выдвинул. И,постояв молча, он добавил одну спешно и неловко сформулированную фразу: “Мыбудем сотрудничать с Советом Безопасности ООН при подготовке необходимыхрезолюций”. Позже Буш с удовольствием вспоминал, что “это была великая речь”. Ксожалению, он не заинтересовался, как это случилось, что ему дали неокончательный вариант. Кто это сделал? Об этом инциденте спорят и по сей день.Обычно за такие оплошности снимают с самых высоких постов. А тут все обошлосьтихо и мирно.

Послевыступления президента американская дипломатия принялась работать в ООН,добиваясь необходимой резолюции. Но в кабинете Буша была разноголосица.“Ястребы” требовали такой редакции, которая бы однозначно позволила США начатьвойну. Пауэлл, со своей стороны, считал, что такую резолюцию американцы несумеют провести через ООН. Он указывал на то, что нет убедительныхдоказательств, что Саддам не выполнил прежних резолюций ООН, нет доказательств,что он связан с террористами и исламистами. А то, что он диктатор, для многихчленов ООН ничего преступного не представляет. Чейни, Рамсфельд, Райс, неговоря уж о Вульфовице и его группировке, настаивали, что в резолюцию ООНнужно записать право предпринять против Саддама “все необходимые меры”. Этоавтоматически давало право начать войну. Такую формулировку использовалБуш-отец для оправдания войны против Ирака в 1991 году. Но обстановка в мире стех пор изменилась. Пауэлл понимал, что такой текст в ООН не пройдет, иподозревал, что сторонники войны именно этого и добиваются. За такую резолюциюне проголосуют даже Англия и Испания. Только вечно мятущаяся Болгария (котораябыла тогда среди 15 членов Совета Безопасности) могла поддержать США, да и то,если на нее поднажать. Пауэлл знал, что главная угроза будет исходить не отРоссии, даже не от Китая, а от союзника по НАТО — от Франции, одного из пятипостоянных членов Совета Безопасности ООН.

Так и случилось.Самым упорным противником войны против Ирака оказался тогдашний министриностранных дел Франции Доменик де Вильпен. Пауэлл вел длительные переговоры сВильпеном и при встречах, и по телефону. Но Вильпен был непреклонен. Оннастаивал на необходимости двух ходов: во-первых, вновь послать в Иракинспекторов ООН, чтобы они доказали, что Саддам нарушает обязательства. И,во-вторых, Совет Безопасности должен изучить доклад инспекторов и принятьсоответствующую обстановке резолюцию. Чейни и прочие стали говорить Бушу, что,как они и предвидели, не стоило связываться с “прогнившей” ООН. Потому что, -уверяли они, — и так ясно, что Саддам врет и прячет оружие массовогоуничтожения, следовательно, нечего с ним церемониться: пора действовать, иначебудет поздно! Они поручили Райс уговорить строптивого Вильпена. Но он былнепоколебим. Французские дипломаты сражались с американцами пять дней и ночейиз-за слова в две буквы “et” или “ou” (“и” или “или” — фр.). Французынастаивали, что нарушением следует считать “ложные сведения и нежеланиесотрудничать”, т. е. две причины.

Пауэллуверял коллег, что надо уступить Вильпену. Главное — заполучить резолюцию ООНпо Ираку, а уж потом будем ее трактовать. В Белом доме наконец согласилисьуступить. Пауэлл немедля бросился к телефону. “Мсьё, — сказал он французскомуколлеге, — мы согласны на “et” (и), но с одним условием, что больше ничего втексте менять не будем. Это окончательно, переговорите с вашим президентом”.Вильпен отвечал, что президент находится рядом, и обещал, не кладя трубку,переговорить с ним. Несколько минут спустя француз сказал Пауэллу: “Ce bon” -“Мы согласны”.

Официальныефранцузские деятели всегда говорят с иностранцами на своем родном языке, в томчисле и с англосаксами, хотя знают английский. Это вопрос достоинства. ЯзыкФранции, как и русский язык, — официальный язык ООН. Нашим новорусским деятелямстоило бы поучиться у французов, а не щеголять знанием, весьма сомнительным,английского языка. К тому же, ведя переговоры на чужом языке, много легче совершитьнепоправимые ошибки и нанести ущерб национальным интересам России. Сразу послеэтого Пауэлл позвонил российскому министру иностранных дел Игорю Иванову:“Игорь, мы только что согласились с Домиником на “and”. “Ну что ж, — сказалИванов, — это прогресс, поздравляю, я иду немедленно сообщить об этом нашемупрезиденту”.

8 ноябрявсе 15 членов Совета Безопасности ООН, включая Сирию, одобрили резолюцию 1441,в которой Саддама предупреждали, что если он не будет выполнять своихобязательств по разоружению, то это чревато серьезными последствиями. ЛовкийПауэлл в последний момент уговорил заменить эту формулировку на более четкую:“будут предприняты все необходимые меры”.

Ваххабитыпротив наследника Насера

В Иракепонимали, что американцы ищут повод начать войну. Вице-премьер Ирака назвалречь Буша в ООН бездоказательной. “У нас нет оружия массового уничтожения”, -твердо заявил он. Однако и в мусульманском мире некоторые из арабских странподталкивали США на войну против “наследника Насера Саддама”. Ваххабитскоекоролевство Саудовская Аравия, где все принадлежит монарху и всем заправляют4000 принцев крови, оказалось зажатым, как в тисках, между исламистами самогорадикального толка и сторонниками демократических преобразований. Всем нынеясно, что стабильности режима приходит конец. В Саудовской Аравии проживают 5миллионов иностранных рабочих-мусульман. Они составляют треть населениястраны, на них опираются исламисты, которые объявляют все проамериканскиеэмираты и королевства “слугами сатаны”. Под натиском Аль Каиды саудовский режимлавирует, старается замаскировать свою зависимость от США. Наследный принцАбдалла не позволил американцам пользоваться гигантской американской базой вКобаре, не предоставил им и порты для ведения войны в Афганистане. Саудовскиедипломаты пошли так далеко, что согласились подписать “Бейрутскую декларацию”арабских стран, в которой США и Англия предостерегались от новой войны в Ираке.Принц, а теперь король Абдалла, старается шаг за шагом ослабить зависимость отСША.Вот в январе с. г. он отправился в Китай, где договорился об отказе отиспользования в расчетах долларов. Некоторые политики считают его даже скрытымарабским националистом. Но его власть в последней на свете абсолютной монархиидалеко не абсолютна. Ему за 80 лет. По матери он представитель могущественногосоюза племен Шаммар и имеет разветвленные родственные связи с вождями племен вИраке, в Сирии и Иордании. Американцы, конечно, предпочли бы иметь на тронепринца Султана, сына принцессы Хассы аль Судейри. Он потомок клана “семи князей- основателей монархии”. Он консервативен, против реформ и “саудизации”,которые неспешно проводит король Абдалла. Принц Султан имеет репутацию корыстного,падкого на деньги и роскошь человека, готового без колебаний выполнять требованияамериканцев. Его ненавидят клерикалы. Султан с 1962 г. является министромобороны. Король нашел противовес в 40-тысячной национальной гвардии, набраннойиз племен бедуинов, родственных Абдалле.