Сердце вьюги - Алексей Глушановский

— Хорошо бы… — улыбнулась Ольга. — А если расспрашивать начнут?

— Начнут наверно, — пожал плечами Рау. — Ну и что? Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, была в истерике и убежала. А что там было, — от расстройства не обратила внимание, и вообще ничего не понимаешь… Так что держись этой версии, и все будет в порядке…

— Эх… — вздохнула Ольга. — твоими бы устами, да мед пить… А вдруг, мной органы заинтересуются?

— Ну, интересоваться они могут, сколько влезет, — мягко улыбнулся эльф. — А вот если с тобой какая-нибудь беда приключится… От их внимания, или не от их… То просто вспомни меня, и мысленно позови. Я услышу. Обязательно услышу. И приду за тобой. И тьма насытится душами тех, кто посмеет встать на моем пути, а вечные снега впитают их кровь. — Рау произнес это просто, без какой либо аффектации, но в тот момент, когда он это говорил, его лицо неуловимо изменилось. И Ольга неожиданно остро ощутила, что сидящий рядом с ней невысокий паренек, — не только её названный младший брат, но и опытный воин и убийца, лучший полководец народа снежных эльфов, невесть сколько лет стоящих на страже интересов тьмы в молодом, жестоком, и загадочном мире.

Мире, где никогда не было ни Гаагских, ни Женевских конвенций, мире, где уже много лет бушевала страшная война на уничтожение, где геноцид был обыденностью, а массовые убийства — не стоящим упоминания в летописях пустяком. Древним, смертоносным холодом вечных снегов Хладоземья тянуло от этих слов.

Но вот Рау вновь весело улыбнулся, и наваждение схлынуло, как не бывало.

— Впрочем, я практически уверен, что ничего подобного не потребуется. Ты можешь не беспокоиться сестренка. Поверь мне.

— Хорошо. — Кивнула девушка. — Я верю. А эти слова… Про тьму и снег, откуда они? Ты как будто ритуал какой говорил.

Рау молча кивнул. — Это и есть, отрывок из одной старой клятвы… Старой, но не потерявшей своей силы. Это клятва отряда, которым я командовал. Лучшего рейдерского отряда во всем Хладоземье. — Лицо его затуманилось от воспоминаний, и Ольга поняла, что ей не стоит продолжать расспросы.

— Ладно, волчонок. — Она слегка потрепала его по голове. — Хватит кукситься. Вернешься еще ты к своему отряду. А сейчас, — помоги мне с уборкой. Бардак мы тут развели, первостатейный. А завтра, — тебе в школу, а мне на работу. Если конечно, меня и впрямь не выгнали. — Она широко улыбнулась, стараясь подбодрить названного брата.

— Как скажешь. — усилием воли прогнав от себя не вовремя нагрянувшие воспоминания, Рау поднялся с дивана, и обвел взглядом изрядно разгромленную квартиру…

— Ой-ёёё — Выразил он свое мнение по поводу представшего перед ним беспорядка.

— Ммдааа — согласилась с ним Ольга. — Ничего, надеюсь до утра убраться успеем!

— Я тоже… очень надеюсь! — Еще раз обведя взглядом поле деятельности с тяжким вздохом откликнулся Рау.

— Есть!!! — в кабинет Квашенникова ворвался возбужденный Серпенцев. — Нашли мы эту 'Снегурочку'!!!

— Как? — только и выдохнул тот.

— Тридцать третья городская больница. У меня там знакомый работает. Коля Пахомов. Помнишь, он еще по делу Давыдовых свидетелем был. Так вот, сейчас он мне позвонил. Его коллега, при нем, отбила кончик носа у вздумавшего приставать к ней какого-то пьяного грузина. Он сразу, как она вышла, мне звонить бросился.

— А причем тут мы? — не понял Петр Иванович. — Бытовуха какая-то…

— А притом, что она в прямом смысле отбила… вначале заморозила, а потом по морде- РАЗ!!! И нос — тю-тю… — для иллюстрации Сергей Аркадьевич схватил карандаш, и сломал его одним быстрым движением.

— Так!!! — Немедленно выскочил из-за стола Квашенников. — Сейчас же звони в милицию, чтоб не вздумали ничего предпринимать по поводу этого убийства. Дело забираем себе. Пусть они к ней и близко не подходят!

— Какое убийство? — Не понял Серпенцев.

— Этого… кавказца. Как его звали-то хоть?

— Аслан Рустамович Гогаберидзе. А нашу клиентка — Ольга Алексеевна Ястребова. Только никакого убийства не было. Этот Гогаберидзе сейчас лежит в 'травме' с перебинтованным носом, и довольно-таки занудно матерится, совмещая это с угрозами по Ольгиному адресу. Похоже что нос ему был дорог как память о прожитых годах, и эта утрата его несколько расстроила.

— Ты хочешь сказать он жив? — недоумевающее переспросил Квашенников.

— Жив и даже относительно здоров. Если конечно не считать многочисленных обморожений, отбитого носа и делириум тременс[21], из которого его сейчас пытаются вывести.

— Странно… — вновь усаживаясь на свое место, заметил Квашенников. — До сих пор никто из подвергшихся магическому воздействию, по нашим сведениям, не выживал.

— Может, у этой Ольги, настроение было хорошее… Или маг, который её защищает, послабее Давыдова будет… Мало ли… — откликнулся Серпенцев.

— А как же бригада Оценщика? — напомнил подполковник. — Кстати, о бригаде. У тебя фотографии этой Ястребовой есть? Похожа она на тринадцатилетнюю девочку-блондинку?

— Фото пока нет… он же мне только-только позвонил… Но к утру — будут. Впрочем, я понял, о чем ты. Я его об этом в первую очередь спросил. Нашей снегурочкой она однозначно быть не может. Как сказал Пахомов, — 'Такую фигурку с детской не спутаешь!'. Да и волосы у Ястребовой не белые, а русые. Так что не то. Но связь — однозначно есть!

— Отлично. — Подвел итог под беседой Квашенников. — тогда ты займись этим Пахомовым, сделай фото Ястребовой, пройдись по соседям… Рома с Пашей, — пускай за ней походят, а Коля — проверит по базам, есть ли у нас на неё что-нибудь. И еще. Говоришь кавказец этот, отомстить грозился?

— Ну да… — Серпенцев кивнул, не понимая замысла начальства.

— Отлично. Предупреди милицию, чтобы не вздумали к ней лезть. И коллег, чтобы относились так же, как и раньше. Главное — не напугать. А если этот… как его… Гогаберидзе вздумает что-либо предпринять… пусть предпринимает. А мы посмотрим. Понятно? — Квашенников преобразился. Известие, принесенное ему Серпенцевым, давало нить. Да какую нить, целый канат, и упускать этот шанс он не намеревался.

— Так точно! — немного шутливо откликнулся его зам, выходя из кабинета.

— Ай-ай-яй, убили негра, убили… За-мо-чили… — где-то в отдалении надрывался магнитофон. Рау оторвал взгляд от книги, и печально обведя взглядом пустынный пейзаж школьного читального зала, поморщился. Он прекрасно понимал неведомого убийцу. В данный момент ему тоже нестерпимо хотелось кого-нибудь убить. Если не негра, то хотя бы певца. Или, на худой конец, стоящего перед ним одноклассника с 'группой поддержки', отвлекших его на одном из наиболее интересных рассуждений автора.