Зов ангела - Гийом Мюссо

Кабина поднималась бесшумно. Он встретился с Аной-Люсией Моралес в первые месяцы своего пребывания в Сан-Франциско. Это был трудный период в его жизни. Психиатра ему посоветовал Элиот Купер, хирург, постоянный клиент его ресторана, который в итоге стал его другом. «Она не в состоянии разобраться во всем борделе своей собственной жизни, но она знает, как помочь другим, даже при том, что она, пожалуй, слишком красива для психиатра», — предупредил старый доктор.

Джонатан прошел несколько сеансов терапии, на которых он немного приоткрыл душу, затем появлялся лишь для того, чтобы получать транквилизаторы, а потом перестал приходить вообще. Психоанализ — это было не для него, во всяком случае, он был к этому еще не готов.

Однажды вечером, через несколько недель после своего последнего визита, он случайно встретил Ану-Люсию в баре в Норт-Бич. То заведение больше походило на забегаловку для байкеров, чем на приличное кафе. Одинокий гитарист на сцене выдавал что-то из старого доброго «Лед Зеппелин», одной ногой ударяя по барабану, а другой управляя семплером.[29] Джонатан никогда не носил траура по своей бывшей жене. Ану-Люсию только что бросил ее бойфренд, какой-то спекулянт, собственник и эгоист, живший на другом конце страны, но сильно запавший ей в душу. Они выпили по несколько кружек пива, немного пофлиртовали и обнаружили, что вполне готовы совершить какую-нибудь глупость. У всех в жизни случаются такие провалы…

— Ты выглядишь как-то не очень, — сказала она, чтобы нарушить молчание.

— Да, я знавал времена и получше, — признался он. — На самом деле у меня к тебе просьба.

Двери лифта открылись, и они вышли в длинный коридор, ведущий в кабинет Аны-Люсии: небольшую комнату, освещенную мягким светом и выходящую окнами на Гайд-стрит.

— Я тебя слушаю.

— Если я правильно помню, когда я приходил на консультации, ты записывала наши беседы, не так ли?

— Да, но такие беседы можно пересчитать на пальцах одной руки, — вспомнила Ана-Люсия, введя имя Джонатана в компьютер. Получив доступ к его досье, она заявила: — Да, у меня имеются три записи.

— Можешь дать мне файлы?

— Конечно, я пошлю их по электронной почте сейчас же. Это часть терапии. Тебе нужно что-нибудь еще?

— Спасибо, все в порядке, — заверил ее Джонатан, вставая.

— Хорошо, я не настаиваю. — Она тоже встала, снимая халат и вешая его на вешалку. — Моя работа закончилась, я тебя провожу? — предложила она, надевая плащ из коричневой кожи, который делал ее похожей больше на топ-модель, чем на врача.

— Я согласен. — Он прошел за ней до подземного паркинга, до ослепительно-новой «Ауди Спайдер».

— Сколько же надо проводить консультаций в неделю, чтобы позволить себе такой автомобиль?

— Это не мой, — уклонилась от ответа она, включая зажигание.

— Понимаю: твой спекулянт вернулся.

— А твоя жена?

Найдя вопрос абсурдным, Джонатан пожал плечами.

Машина выехала на Буш-стрит и повернула на Левенворт. Ана-Люсия любила опасность. Вот и сейчас она воспользовалась длинной прямой на Калифорния-стрит, чтобы резко дать по газам.

— Эй, что ты делаешь?

— Прости. — Она замедлила ход, в задумчивости повернула, молча поднялась по Грант-авеню, потом выехала на Ломбард-стрит. Через некоторое время она решилась поделиться своим наблюдением: — Ты, Джонатан, как и многие другие люди, потерялся в своих темных сторонах. И тебе не станет легче, пока ты не избавишься от груза этих своих фантомов.

— Фантомы не могут быть очень тяжелыми, — пошутил он.

— Но цепи, которые за ними тянутся, весят тонны, — ответила она.

Он размышлял об этом на протяжении остальной части пути, а потом Ана-Люсия высадила его на вершине Телеграф-Хилл.

— А ты, тебе стало лучше? — спросил он, открывая дверь «Спайдера».

— Нет, — призналась она. — Но это уже другой вопрос.

— Хорошо, я не настаиваю.

Она улыбнулась и, словно смерч, исчезла в городских огнях.

Вернувшись к себе, Джонатан открыл дверь в дом. Маркус лежал на диване, заснув под старый сериал «Звездный путь». Джонатан выключил телевизор, а потом заглянул в комнату сына, чтобы убедиться, что все хорошо. Чарли крепко спал. Он лежал прямо на своей игровой приставке, помогая злым птицам в их борьбе против зеленых свиней.

Немного рассердившись, Джонатан приставку отключил. Когда он был в таком же возрасте, то засыпал с книгой, а не перед экраном! И он подумал о тех далеких временах, когда с головой погружался в «Тантана», «Трех мушкетеров», Марселя Паньоля и Жюля Верна, а затем, чуть позже, в Стивена Кинга и Джона Ирвинга. Как же все это было далеко. Все эти телевизоры, приставки, компьютеры, телефоны и мониторы вторгаются теперь в нашу жизнь в очень молодом возрасте. И это в большей степени плохо, чем хорошо.

«А не превратился ли я в старпера?» — спросил себя он перед тем, как, в свою очередь, уступить соблазну своего компьютера, желая убедиться, что электронная почта от Аны-Люсии дошла до него.

Дошла, и там находились три файла в формате MP3, соответствующие трем сеансам психотерапии, которые он прошел с ней. Он точно знал, что ищет. Отрывок, который он хотел прослушать, находился в начале второго сеанса.

Он надел наушники, выключил свет и сел на диван, чтобы прослушать запись.

Первые несколько минут был слышен в основном голос Аны-Люсии, невероятно успокаивающий, когда она пыталась погрузить пациента в состояние полной релаксации, можно даже сказать, в легкий гипнотический сон.

Потом началось то, что он искал.

— На прошлой неделе вы рассказали мне о худшей неделе в своей жизни: о тех нескольких днях, когда вы потеряли как жену, так и работу. О той неделе, в течение которой вы также узнали о смерти своего отца, с которым не разговаривали пятнадцать лет. Вы сказали, что долго колебались, идти ли на его похороны. И наконец вы прилетели в Париж, не так ли?

Помолчав немного, Джонатан начал свою исповедь. Со времен своего медиауспеха он был привычен к различным телешоу и хождениям по интервью. Но вот уже два года, как не слушал себя говорящим, и теперь ему было странно обнаружить, насколько его манера говорить и произношение были тогда полны эмоций и страданий:

— Я прибыл в Париж 31 декабря, в конце дня. В этом году зима была холодной по всей Франции. За неделю до этого шел снег, и в некоторых местах столица стала похожа на горнолыжный курорт…

19*

Пересечься на дороге

Успех не всегда является доказательством расцвета, он часто представляет собой побочный результат скрытого страдания.

Париж

Двумя годами ранее

31 декабря 2009 года

Прямо в аэропорту я арендовал автомобиль, немецкий седан, удобный и надежный, способный помочь мне проделать путь в приятных условиях. Я мог бы совершить перелет до Тулузы, но из-за праздников похороны моего отца были перенесены на 2 января, и идею провести рождественскую ночь с сестрой и ее мужем пришлось отбросить.

Так что я решил доехать до Оша на автомобиле, выехав на следующий день вечером. А пока мне оставалось как-то убить двадцать четыре часа. Я не спал три дня и рассчитывал положить конец своей затянувшейся бессоннице. Я мечтал о наборе таблеток, которые могли бы сразить целый полк, но у меня не было с собой лекарств, а найти врача в такое время было нелегко. Прежде всего мне нужно было найти отель, потому что тот, в котором я обычно останавливался, в VI округе, был полностью забит.

— У нас под завязку, — сухо ответили мне на ресепшн.

Обычно, даже когда я приезжал неожиданно, менеджеры отеля как-то выкручивались, чтобы принять меня с большой помпой, потому что я был Джонатаном Лемперером, потому что для них было большой честью то, что я выбрал именно их заведение, потому что они вывесили мою фотографию с автографом у себя в салоне, рядом с прочими VIP-персонами, которые останавливались здесь. Но новости распространяются быстро, и теперь сотрудники были осведомлены о моем «разжаловании», а посему никто не сделал ни малейших усилий, чтобы помочь мне. Я знал нескольких людей в гостиничном и ресторанном бизнесе, но у моего мазохизма были границы, и я решил не отдавать то, что от меня осталось, им в подарок. После нескольких телефонных звонков я наконец нашел комнату в скромной гостинице на углу бульвара Барбес и улицы Пуле. Мой номер и в самом деле был скромным и выглядел почти по-спартански. Прежде всего в нем стоял страшный холод. Я попытался поднять температуру, но это мало что изменило. Было пять вечера, то есть было уже темно. Я сел на кровать и обхватил голову руками. Мне не хватало сына, мне не хватало жены, мне не хватало моей жизни. За одну неделю я потерял все. Несколько дней назад я жил со своей семьей в ТрайБеКа,[30] я управлял целой империей, у меня была Black Card и тридцать запросов на интервью в неделю… Сегодня вечером мне хотелось плакать, и мне предстояло встретить Новый год в одиночестве в убогом гостиничном номере.