Дорогой друг Декстер - Джеффри Линдсей

— Если не возражаешь, я приму душ первой, — произнесла Рита. — Пока ты будешь мыться, я приготовлю ужин.

— Никаких возражений. А я пока посижу и немного обсохну.

— Я принесу тебе пива, — улыбнулась Рита.

Она вручила мне банку, а затем вошла в дом, закрыв за собой дверь. Я уселся на ступени и стал потягивать пиво. Несколько последних дней пронеслись в каком-то диком тумане, и моя нормальная жизнь пошла кувырком настолько, что сейчас, сидя на ступенях и попивая пиво, я получал подлинное удовольствие от тихих размышлений, в то время как где-то в этом городе человека по фамилии Чатски разделывали на части. Жизнь вращалась вокруг меня в виде многочисленных резаных ран, удушений и расчленений, но в домене Декстера наступило «Время Миллера».[7] Я приподнял банку в молчаливом тосте за сержанта Доукса.

Из глубины дома до меня донесся какой-то шум. Вначале я услышал крики, а затем и визг, словно Рита только что обнаружила в своей ванной комнате стадо жуков. Входная дверь резко распахнулась, из нее выскочила Рита, заключив мою шею чуть ли не в удушающее объятие. Я выронил пиво и, задыхаясь, выдавил:

— Что?! Чего я такого натворил?!

Затем я увидел стоящих на пороге Эстор и Коди. Детишки не сводили с меня глаз.

— Умоляю о прощении, — пролепетал я. — Клянусь, это никогда не повторится.

Рита продолжала визжать.

— О, Декстер, — пробормотала она и заплакала.

Эстор улыбнулась и сложила ладошки под подбородком. Коди просто смотрел, лишь изредка кивая.

— О, Декстер, — повторила Рита.

— Умоляю, — прошептал я, безуспешно пытаясь захватить воздух широко открытым ртом. — Клянусь, что это чистая случайность, и я сделал не нарочно. Но что именно?

— О, Декстер, — в очередной раз произнесла Рита, возложила ладони на мои щеки и посмотрела на меня с ослепительной улыбкой, сопроводив ее потоком слез. — Ты, ты… Прости, но все вышло случайно, — шмыгая носом, продолжила она. — Надеюсь, ты не планировал чего-либо особенного.

— Рита, умоляю, что происходит?

Ее улыбка становилась все шире и шире.

— О, Декстер. Я… это было просто… Эстор надо было воспользоваться туалетом, и когда она снимала с крышки твою одежду, оно просто выпало на пол и… О, Декстер, оно такое красивое!

Рита произнесла «О, Декстер» столько раз, что я уже начал ощущать себя ирландцем, хотя по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, что происходит.

Наконец Рита подняла руку. Левую, на безымянном пальце которой сверкало прекрасное кольцо с бриллиантом.

Кольцо, принадлежавшее Чатски.

— О, Декстер, — повторила она еще раз и уткнулась лицом в мое плечо. — Да! Ты сделал меня такой счастливой.

— Все в порядке, — негромко произнес Коди.

Скажите, что после этого можно сделать, кроме как принести свои поздравления?

Вечер прошел под знаком «Миллер лайт», восторгов и восклицаний о невозможности поверить в подобное счастье. Я сознавал, что где-то в космосе парит серия спокойных, точных и логичных слов, сложив которые я мог бы объяснить Рите, что вовсе не собирался сделать ей предложение. Она прекрасно поняла бы, и мы оба, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи, весело посмеялись бы над подобным недоразумением. Но чем упорнее я ловил эту магическую фразу, тем быстрее она от меня убегала. Затем я стал рассуждать так: еще одна банка, и передо мной, вероятно, распахнутся врата понимания. Но все пошло не так. После нескольких банок «Миллер лайт» Рита отправилась в лавку на углу и вернулась с бутылкой шампанского. Мы опустошили бутылку и стали безумно счастливыми. Одно тянуло другое, и в конце концов я каким-то непостижимым образом снова оказался в постели Риты, чтобы стать свидетелем чрезвычайно маловероятных и весьма недостойных событий. Погружаясь в не совсем трезвый сон, я задавался вопросом: почему все эти ужасные вещи случаются именно со мной?

Пробуждение после такого рода ночей никогда не бывает особенно приятным. Но особенно неприятно было проснуться среди ночи с мыслью: «О Боже, Дебора!» Если вы подумали, что я чувствую себя неловко из-за того, что забыл о ком-то из тех, кто от меня зависит, то глубоко заблуждаетесь. Я чужд всяких эмоций, однако страха не лишен. Мысль о последствиях ярости, в которую могла впасть Дебора, послужила для меня своего рода спусковым крючком. Я оделся и ухитрился скользнуть в машину, никого не разбудив. Сержант Доукс покинул свою позицию на противоположной стороне улицы. Мне было приятно узнать, что даже Доукс иногда нуждается во сне. Впрочем, не исключено, он подумал о человеке, которому порой тоже хочется иметь немного личной жизни. Однако, зная его, я решил, что этот вариант вряд ли возможен. Видимо, его избрали папой римским, и он улетел в Ватикан.

Быстро добравшись до дома, я проверил автоответчик. Там оказалось послание, убеждающее меня купить, пока не поздно, новые шины. Предложение звучало довольно угрожающе. Никаких сообщений от сестры не поступило. Я сварил себе кофе и стал ждать, когда о мою дверь с глухим стуком ударится утренняя газета. Утром присутствовал элемент какого-то сюрреализма, что нельзя было полностью отнести на счет выпитого шампанского. Неужели я обручен? Так, так… Мне хотелось обругать себя и спросить, понимаю ли я, что творю? Но истина заключалась в том, что ничего плохого я, к сожалению, не натворил. Я с ног до головы был облачен в одежды усердия и добродетели. Даже не сделал ничего такого, что можно было бы назвать беспросветной глупостью. Шагал по жизни в благородной и даже заслуживающей подражания манере, не суя нос в чужие дела, помогая сестре вернуть бойфренда, занимаясь физическими упражнениями, поглощая множество зеленых овощей и даже не разрезая на куски других монстров. И вот это беспорочное и достойное поведение, забежав каким-то образом со спины, укусило меня в задницу. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, любил говаривать Гарри.

Ну и что же теперь я мог сделать? К Рите, надеюсь, вернется присущий ей здравый смысл. Я имею в виду себя. Скажите, кто, находясь в трезвом уме, захочет сочетаться браком со мной? Существуют иные, гораздо более приятные варианты. Можно, например, стать монахиней и или поступить в Корпус мира. Ведь речь идет о Декстере. Неужели в городе размера Майами она не могла бы найти никого, кто хотя бы был человеческим существом? Да и вообще почему Рита торопится выйти замуж? Нельзя сказать, что ее первый брак удался, но ей не терпится снова окунуться с головой в нечто подобное. Неужели женщинам так отчаянно хочется выскочить замуж?

Конечно, ей надо думать о детях. Народная мудрость утверждает, что им нужен отец. В этом утверждении, видимо, что-то есть, поскольку, где бы я был сейчас, если бы не Гарри? Эстор и Коди выглядели счастливыми. Поймут ли когда-нибудь дети, если мне даже удастся убедить Риту в том, что произошла комическая ошибка?

Газету принесли, когда я допивал вторую чашку кофе. Быстро просмотрев главные разделы и узнав, что ужасные события по-прежнему происходят почти везде, я испытал некоторое облегчение. У всего остального мира крыша не съехала.

В семь утра я решил, что звонок Деборе по сотовому телефону будет достаточно безопасным. Ответа не последовало. Я оставил сообщение, и через пятнадцать минут она мне позвонила.

— Доброе утро, сестренка, — произнес я, восхитившись, насколько искусно придал своему голосу веселое звучание. — Удалось ли тебе поспать?

— Немного, — проворчала она. — Вчера проснулась около четырех и проследила путь посылки вплоть до Хайалиа. Большую часть ночи каталась по округе в надежде увидеть белый микроавтобус.

— Если он отправил посылку по пути в Хайалиа, то скорее всего ехал из Ки-Уэст.

— Мне, черт побери, и без тебя это известно! — выпалила она. — Но что еще я могла сделать?

— Не знаю, — был вынужден признаться я. — Но сегодня к нам прибывает парень из Вашингтона. Помнишь?

— Нам о нем ничего не известно. Если Кайл хорош, то это вовсе не значит, что все остальные окажутся такими же.

Она, видимо, запамятовала, что какими-то особыми успехами Кайл похвастать не мог. Во всяком случае, теми успехами, которые имели бы общественное звучание. Вообще-то он не добился ничего, кроме того, что позволил себя захватить и предоставил злодею возможность отхватить у себя палец. Но пускаться в пространные комментарии на тему, насколько он был хорош, стало бы с моей стороны проявлением неправильной политики, поэтому я ограничился тем, что сказал:

— Нам остается лишь предположить, что новый парень знает об этом деле нечто такое, чего не знаем мы.

— Это не сложно, — фыркнула Дебора и добавила: — Я позвоню, когда он объявится.

Она отключилась, и я был готов отбыть на работу.

ГЛАВА 17

В 12:30 Дебора ворвалась в мое скромное убежище в лаборатории криминальной службы и бросила передо мной на стол аудиокассету. Я поднял голову и увидел, что сестра чем-то недовольна.