Красная шкатулка - Рекс Стаут

— Мы скоро закончим. Через несколько минут мне придется покинуть вас. Что до кажущейся неуместности моих вопросов, то я предупреждал, что они могут коснуться чего угодно. Позвольте задать еще два вопроса о завещании. Вы вступите во владение наследством седьмого мая?

— Очевидно.

— Кто становится наследником в случае вашей смерти до этого срока?

— Если бы я была замужем и имела ребенка, то мой ребенок. Если нет, то половина отходит моему дяде, половина — его сыну, моему двоюродному брату Лу.

— Вот оно как. Даже в этом случае вашей матери ничего не достается?

— Ничего.

— Так. В той ссоре ваш отец принял сторону брата? — обратился Вулф к Луэллину. — Советую вам в ближайшие пять недель беречь двоюродную сестру как зеницу ока. Если с ней что-нибудь случится за это время, вы станете обладателем миллиона долларов, а ночные кошмары и угрызения совести надолго лишат вас покоя. Крупные завещания — штука сплошь и рядом пренеприятнейшая. Подумать только: однажды погорячился человек, и вот его уже давно на свете нет, а другим людям столько несчастий! — Вулф пристально посмотрел на клиентку и поднял палец. — Очень скоро вам самой придется составить завещание, распорядиться своим состоянием на случай смерти — ну, допустим, восьмого мая или чуть позже. У вас, полагаю, есть адвокат?

— Нет, в нем не было необходимости.

— Теперь будет. Богатство для того и придумано, чтобы содержать адвокатов, призванных охранять его от разграбления. — Вулф посмотрел на часы. — Должен вас покинуть. Считаю, мы недаром потратили столько времени. Я вижу, вы думаете иначе. Напрасно, поверьте мне. Благодарю вас за долготерпение. А пока мы томимся в ожидании вестей об этой злополучной шкатулке, хочу попросить вас о небольшом одолжении. Не могли бы вы сегодня пригласить мистера Гудвина к себе на чай?

Последние полчаса Луэллин сидел с очень недовольным видом, но, услышав эти слова, сделался просто мрачнее тучи. Елена взглянула на меня и снова повернулась к Вулфу:

— Не знаю, но если вы настаиваете…

— Настаиваю. Надеюсь, мистер Джебер тоже будет у вас?

Она кивнула.

— Он уже там. Во всяком случае, был там, когда я разговаривала с мамой. Правда, маме может не понравиться…

— Догадываюсь, что миссис Фрост будет не в восторге. Она ведь считает, что вы лезете в осиное гнездо. Но настоящее осиное гнездо — это полиция. А мы, в отличие от нее, вас пока не ужалили. Что касается мистера Гудвина, то он вполне здравомыслящий и рассудительный молодой человек, не лишенный к тому же наблюдательности. Мне бы хотелось, чтобы он побеседовал с мистером Джебером и с вашей матерью, если она согласится, конечно. Мисс Фрост, вы уже не маленькая и затеяли сложное и небезопасное предприятие. Надеюсь, вам удастся убедить ваших родственников и друзей хорошенько все взвесить. И если они находятся в неведении относительно обстоятельств смерти мистера Макнейра, то, не исключаю, им будет интересно узнать некоторые подробности, чтобы потом вместе с нами нащупать тропинку к истине.

Посему, если вы соблаговолите пригласить мистера Гудвина на чашку чая…

— Я думаю, и отец сейчас с ними, — ворчливо вставил Луэллин, — он собирался подождать нас. Представляю, что там начнется. Если вам нужен Джебер, почему бы не позвать его сюда? Он куда угодно пойдет, если Елена попросит.

— Нет, в ближайшие два часа я буду заниматься моими цветами. — Вулф снова посмотрел на часы и поднялся.

Наша клиентка перестала кусать губы и обратилась ко мне:

— Мистер Гудвин, мы бы хотели пригласить вас на чай.

— С удовольствием, — кивнул я. — Премного благодарен.

Подходя к двери, Вулф заметил:

— Мисс Фрост, должен признаться, что мне приятно иметь такого клиента, как вы. Приятно, что вы не ходите вокруг да около, а прямо говорите «да» или «нет». Я убежден: когда мы завершим наше дело, вам не придется ни о чем жалеть. — На пороге он повернулся: — Кстати, Арчи, пока ты не ушел, принеси тот пакет из своей комнаты и положи на мою кровать.

Он проследовал к лифту. Я встал и, пообещав гостям вернуться через минутку, взлетел по лестнице. Миновав без остановки второй этаж, где была моя комната, я поднялся на самый верх почти одновременно с лифтом. Вулф ждал меня у входа в оранжерею.

— Во-первых, посмотри, как будет реагировать вся эта компания на возвращение молодых Фростов, — распорядился он. — Во-вторых, постарайся все-таки выяснить, не видел ли кто-нибудь из них шкатулку раньше. А может быть, она и сейчас у них. В-третьих, вызови их на откровенность.

— Понятно. А мне насколько быть откровенным?

— В рамках разумного. Поскольку там будут все, вполне вероятно, что тебе доведется разговаривать с убийцей. Имей это в виду. Ведь убийца откровенничать не станет. В то же время ты должен рассчитывать на их искренность.

— Само собой, я человек здравомыслящий.

Когда я сбежал вниз, наша клиентка уже надела шляпку, пальто и перчатки, а ее двоюродный братец в решительной позе стоял рядом. Впрочем, на физиономию его уже легла тень сомнения.

Я ухмыльнулся:

— Вперед, ребятишки!

ГЛАВА 12

Строго говоря, такие дела не для меня. Я прекрасно знаю, на что гожусь. Прежде всего я исполняю роль того гвоздя в Вулфовом кресле, что не дает ему пребывать в постоянной спячке, просыпаясь лишь к обеду или ужину. А кроме этого, я создан еще для двух вещей: схватить что-нибудь раньше, чем это попадет в лапы другому, и собирать разрозненные сведения Вулфу для размышлений. Нынешняя же экспедиция на Шестьдесят пятую улицу — особый случай. Не буду скрывать, я не силен во всяких тонкостях. По натуре я человек прямой, и потому мне никогда не стать действительно хорошим детективом. Я изо всех сил стараюсь бороться с этим недостатком, чтобы он не мешал моей работе, но при расследовании убийств меня всегда охватывает желание подойти по очереди к каждому подозреваемому и, глядя ему в глаза, рубануть что-нибудь вроде: «Это не вы подложили яд в склянку с аспирином?» — и расспрашивать так до тех пор, пока один из них не скажет «да». Я пытаюсь бороться с таким желанием, но сил, признаться, уходит немало.

Вопреки моим ожиданиям, основанным на близком знакомстве с финансовым состоянием Фростов, квартира на Шестьдесят пятой улице оказалась не такой уж роскошной. В некотором шике ей, впрочем, нельзя было отказать: стена в прихожей вся в зеркалах, включая дверцу шкафа, куда я повесил пальто; в гостиной — стулья и столики с хромированными ножками; богатая обивка; портьеры благородного темно-красного цвета; кованая металлическая решетка перед камином, который, судя по всему, не использовался; картины маслом в модных серебряных рамах.

В общем, квартира произвела на меня не такое унылое впечатление, как ее обитатели. Дадли Фрост расположился в большом кресле у стены рядом со столиком, на котором стояли бутылки виски, графинчик с водой и пара стаканов. Перрен Джебер, засунув руки в карманы, маячил у окна в другом конце комнаты к нам спиной. Когда мы вошли, он повернулся, а мамаша Елены направилась в нашу сторону, недоуменно глядя на меня.

— О, — выдохнула она, поворачиваясь к дочери, — ты пригласила…

— Да, мама, — решительно кивнула Елена и с вызовом вздернула подбородок, чтобы не потерять самообладания. — Вы все знаете мистера Гудвина. Видели его вчера утром во время этих конфетных дел с полицией. Я попросила мистера Ниро Вулфа взяться за расследование смерти дяди Бойда, и он согласился. А мистер Гудвин работает у него.

Дадли Фрост зарычал из своего угла:

— Лу! Подойди-ка сюда! Черт побери, что это за чушь?!

Луэллин поспешил к отцу, чтобы остановить начавшееся словоизвержение. Перрен Джебер подошел к нам и улыбнулся.

— Ба! Да это тот самый молодой человек, который не выносит сцен. Помнишь, Калида, я тебе о нем рассказывал? — Он перевел взгляд на мисс Фрост. — Елена, дорогая моя! Ты наняла мистера Вулфа? Хочешь выступить в роли Эринии? Которой из них — Алекто, Мегеры или Тисифоны? Но я не вижу змей у тебя в волосах[3]. Так, значит, за деньги можно купить все, что пожелаешь, даже месть?

— Перестань, Перрен, — остановила его мисс Фрост. — Я не собираюсь покупать месть. — Елена слегка покраснела. — Я уже говорила тебе утром, Перрен, ты просто невыносим. Не доводи меня опять до слез, а то я… Да, я наняла мистера Вулфа, и мистер Гудвин пришел поговорить с вами.

— Со мной? О Бойде? — Перрен пожал плечами. — Ну, если ты настаиваешь, то ради бога, только на многое он пусть не рассчитывает. Полицейские были здесь почти целый день, и я вдруг понял, как мало, в сущности, знаю о Бойде, хотя и знаком с ним больше двадцати лет.

— Я уже давно привык на многое не рассчитывать, — ответил я. — К тому же вы все равно ничего толком не скажете. Мистер Вулф поручил мне поговорить и с вами, миссис Фрост. И с вашим деверем тоже. Мне придется кое-что записать, а когда я пишу стоя, то у меня пальцы сводит…