Основной закон - Дмитрий Николаевич Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это что же?
– Да больно вовремя помер тот, второй.
– А что врач?
– А врач говорит, ишемическая болезнь сердца. Помнишь, недавно хоккеист из молодежной сборной коньки отбросил? Там была примерно та же клиническая картина.
– И что же тебя цепляет?
– Да именно своевременность этой смерти. Для твоего парня самый наилучший момент. Чую я, что здесь что-то не так, но зацепки никакой у меня нет.
– Чувство к делу не пришьешь.
– Не пришьешь. Но ты бы по своим каналам присмотрел за парнем.
– Думаешь, от него можно ждать сюрпризов?
– Думаю, да.
– Хм… Ладно, я подумаю. Спасибо тебе, Сергей Владимирович. Будет в чем нужда – обращайся.
– Будет нужда – обращусь. До свидания, Борис Федорович.
– До свидания.
Подполковник ФСБ Борис Федорович Усольцев положил трубку телефона и повернулся к дочери, которая, забравшись с ногами в кресло, активно грела уши, пытаясь по коротким репликам отца понять весь разговор.
– Жив твой кавалер, можешь позвонить, успокоить подругу.
Вероника ощутимо расслабилась.
– Но выжил он буквально чудом, так что вины это с тебя не снимает. Как с тобой быть, я еще решу, но легко на этот раз не отделаешься. А теперь расскажи-ка мне, милая дочь, честно и подробно, что за деньги ты ему относила.
Глава 9
Валерик не спал полночи, выискивая на медицинских сайтах подробности, и нюансы. Дело было как минимум нелегкое. Не верите – попробуйте сами почитать какую-нибудь специализированную медицинскую книжку. Если вы не врач, то, ручаюсь, споткнетесь на обилии специальной терминологии уже на первой странице. Но было бы желание, и тогда все становится возможным, а идея с головой захватила начинающего не то физика, не то экстрасенса.
Утром он поднялся невыспавшийся, с красными, как у кролика, глазами и долго плескал в лицо холодной водой, выгоняя остатки сна, и все равно остался квелым. Двигаясь как сомнамбула, он добрался до кухни, плюхнулся на табурет, подтянул к себе чашку, налил заварки.
– Ну чего встал в такую ранищу? – укорила его мать. – Это мне на работу, а у тебя – каникулы. Отсыпайся, пока есть возможность. Учиться закончишь – уже так не поспишь.
– Дело у меня с утра есть. А я свое днем доберу.
– И какое же у тебя дело?
Мать отложила в сторону расческу и взглянула на сына.
– Ты вчера про свою подругу рассказывала. А связаться с ней можешь?
– Могу, конечно. Только зачем тебе?
– Хочу попробовать одну идею. Если я прав – смогу девчонку вылечить.
– Как это?
– Ну, примерно так же, как тебе рубцы убирал.
– Хм-м…
Мать прекратила собираться и присела напротив.
– Позвонить-то я могу, и договориться тоже. Ты только хорошенько подумай. Ты-то хочешь силу свою проверить, а о людях подумал? Может, на чем-нибудь попроще потренируешься? Это ведь не игрушки. Попытаешься лечить – значит, надежду подашь. Пусть маленькую, но все же. А если не получится, эту надежду и убьешь. Как бы в итоге не вышло хуже, чем если бы ты вовсе не брался.
Валерик загрузился. С этой стороны он проблему не рассматривал.
– Давай вот как сделаем: ты сейчас как следует выспись, и до вечера хорошенько все обдумай. А как я с работы вернусь, еще раз поговорим. Договорились?
– М-м-м… хорошо. Тогда до вечера?
– До вечера. Иди, досыпай.
– Сейчас тебя провожу и пойду.
Вот почему так всегда? Казалось бы, спи, сколько влезет. Но вот обязательно что-нибудь да помешает. Вот и Валерик никак не мог уснуть. Ворочался, заново перебирая свои резоны, пересчитывая прикидки. Что у него есть? По сути, только гипотеза. Три случая: исчезновение его собственного шрама, оставшегося после аппендицита, омоложение Ольги Венедиктовны (ох и жаркая женщина! Как она тогда выражала свою признательность!) и такой же эксклюзив, сделанный матери. Как это происходит? Какие резервы организма используются? Какие тайные механизмы задействуются? Неизвестно. Наверное, тут и дипломированные врачи ответа не дадут, не то, что он, который знает о человеческом теле в объеме школьного курса анатомии. Но вот факт: шрам был – шрам исчез. Безо всякого следа. Быстро, за секунды. Да, с болью. Но это, скорее, из-за того, что произошло быстрое, почти мгновенное перестроение нервных волокон в новообразованных тканях. И, опять же, новый вопрос: что при этом происходит? Идет перерождение клеток рубцовой ткани или замещение их новыми? И откуда берется такая бешенная скорость изменений?
Ни на один вопрос внятного ответа у Валерика не было. Он предположил, что подача энергии – той, внутренней, золотистой, заставляет организм запускать какие-то механизмы самовосстановления, приведения к эталонному состоянию. Может быть, происходит какая-то разовая ударная регенерация. А откуда берется информация о том, как должно быть? Ну, это каждый старшеклассник знает – в ДНК. Чисто теоретически, может быть и какое-то другое хранилище информации. Может, ДНК содержит лишь часть информации. Вот сам он явно изменился за последние дни. Даже зуб, вон, прорезался. Неприятное, надо сказать, ощущение. Неудивительно, что маленькие дети так на это реагируют. Но это все лирика. Главное – есть прямая связь: он подал энергию в организм, организм исправил повреждения. Механизм этого действия можно будет изучить позднее, а сейчас он не важен. Есть причина, есть однозначное следствие. А поскольку ДЦП не является генетическим заболеванием, то можно попробовать использовать тот же механизм. По крайней мере, шансы выглядят весьма приличными. Вот только как быть с тем, что сказала мать?
Валерик, вконец запутавшись, решительно отбросил простыню и поднялся. Заправил кровать, прошлепал на кухню, заварил чаю. Соорудил бутерброды и уселся за стол. Так, все-таки, как ему поступить? Попытаться или нет? А если в результате его действий состояние девочки ухудшится? Млин, ведь еще только вечером все было просто и ясно! Так ни к чему и не придя, он решил пройтись. Авось, на ходу думать будет легче.
Центральная улица поселка была практически образцовой: идеальный асфальт, ухоженные газончики, окаймленные свежепобеленым бордюрным камнем тротуары. Перед зданием поселковой администрации или, как говорили местные, управы, разбита большая круглая клумба с цветами политически верных цветов. Было даже освещение – цепочка фонарей вдоль всей улицы. А чуть в стороне уже и деревянные тротуарчики в две доски не везде имеются, и свет лишь там, где какой-нибудь сознательный хозяин приколотил к столбу плафон с ртутной лампой. Поэтому по вечерам одна часть населения поселка выходила, нарядившись, в центр и
