В человеческих джунглях - Дей Кин

- Тогда, перед последней ночью, или другой, я слишком устал, чтобы уточнять это, словом, в ту ночь, когда в Энди стреляли, брат миссис Латур позвонил вам по телефону и сообщил, что Энди покинул дом в два часа утра по полицейскому делу, и вам пришла в голову мысль, что весьма возможно, он повидает Лакосту, а тот мог уже немного отдохнуть, протрезветь.

И вы стали ожидать его у поворота. Потом вы вышли из машины и стали поджидать его у домика. Когда Энди постучал в дверь и назвал себя, миссис Лакоста, вы подкрались к нему и оглушили. Потом вы убили Лакосту, стреляя через дверь. К сожалению, миссис Лакоста не видела вас, но вы заметили ее. Маленькая девочка, которая спала совсем голой. Вы должны были войти в домик, чтобы убедиться, что Лакоста мертв. Но как только вы дотронулись до девушки, кровь бросилась вам в голову и вы стали думать уже о другом. Вы поступили с ней так же, как с тремя другими девушками: вы старались вообразить себе, что это та женщина, о которой вы мечтали, миссис Латур.

Шварт сделал усилие, чтобы заговорить, но когда он открыл рот, его слова были также бессмысленны, как и раньше.

- Я ничего никогда не слышал более абсурдного, - сказал он.

Мулен пожал плечами.

- Как я вам уже сказал, это дело следователей и судей. Они будут решать вашу судьбу. Но вы всегда умели воспользоваться обстоятельствами. И вы отлично использовали тот момент, у домика. Вы уже промахнулись по Энди три раза. Теперь представляется случай уничтожить его при помощи закона Штата Луизиана.

Итак, покончив с миссис Лакоста, вы стерли повсюду отпечатки пальцев, которые могли вас выдать, сунули в руку молодой женщины значок Энди, как вещественное доказательство, чтобы не было никаких сомнений, что это он убил Джека Лакоста и изнасиловал его жену. Вы еще несколько раз ударили его по голове, всунув обратно в кобуру его оружие, вы поволокли его к машине. Там вы его облили виски и позвонили в контору шерифа, представившись крестьянином, который случайно услышал выстрелы и дикие крики, доносившиеся с лужайки Лакосты.

Шварт повторял, как попугай:

- Я ничего не слышал более нелепого.

- Тогда, - продолжал Мулен, - вы может быть, скажете мне, почему Джека и меня отправили в Пончатулу по ничтожному поводу? Вы, может быть, сможете мне сказать, почему вы предложили Энди некоторую сумму за его земли прошлой ночью, когда компания, в которой работает Филдинг, предложила ему столько, сколько он запросил бы? Быть может, вы сможете объяснить, где Виллер, Георг и еще несколько головорезов из Нью-Орлеана могли взять столько фрика, который они потратили в кабачках Френч Байу, спаивая народ и вооружая его против Латура? И сколько вы заплатили Георгу, чтобы он убил хорошего человека, настолько уважаемого, что он мог воздействовать на людей.

Адвокат повернулся к Латуру:

- Энди, ведь ты не можешь на самом деле поверить в такие вещи? Ты отлично знаешь, как я пытался защитить тебя вчера вечером!

- О! Я отлично тебя понял! - возразил Латур. - Говоря с толпой, ты действовал так, чтобы еще больше возбудить ее, и когда ты убедился, что это не подействовало, тебе оставался лишь один выход: заставить кого-нибудь убить шерифа Велича, чтобы толпа больше не боялась захватить меня.

- Я, лично, держу пари на Георга, - проговорил Джек Пренгл. - И мне кажется, что после нескольких часов разговора в отделении со мной и Биллом Даркосом он запоет нам песенку про то, как это произошло. А если это был не он, то это был Бил Виллер.

Шварт провел рукой по волосам.

- Хорошенько поймите, я ни в чем не признаюсь. Все сказанное совершенно абсурдно. Но мне бы очень хотелось узнать, как вам могла прийти в голову мысль, что я виноват во всех этих преступлениях?

- Это мне пришла в голову эта мысль, - сказал Латур. - В тот момент, когда я стоял с петлей на шее фургона Лакосты. Ты помнишь, когда ты приходил ко мне на свидание в тюрьму?

- Естественно.

- Ты пытался купить у меня мои земли, чтобы я на эти деньги нанял частных детективов, которые бы смогли обнаружить того, кто желал моей смерти. Последняя фраза, которую ты сказал, звучала так: "Всегда очень неприятно видеть человека, в особенности своего друга, умирающего на электрическом стуле. Это как будто ты видишь, как сигара падает в глину и гаснет с легким шипением".

И когда я был оглушен перед домиком Лакосты, я выронил зажженную сигару. Это была первая сигара, которую я курил за два месяца. И единственный человек, который вспомнил ее шипение, мог быть лишь человеком, оглушившим меня. И тогда, как я только смог, скажем, освободиться, я немедленно отправился поговорить с мистером Филдингом.

Пренгл спросил у инженера:

- Значит, вы действительно уверены, что на земле Энди есть нефть?

- Я знаю, что она есть. Мы должны были дойти до нее через несколько дней, когда нас вынудили прекратить работы по бурению. Даже, начиная с нуля, уверен, что доведу скважину до нефтяного слоя. И через несколько недель следующую. А потом за ними и другие!! По нашим сведениям, поместье Латура более всех других богато нефтью. А ведь у него земли более шестидесяти гектаров!

- Итак, вместо того, чтобы с трудом добывать себе на жизнь, этот парень рискует стать миллионером?

Мистер Филдинг немного задумался.

- Да, я полагаю, что вы можете говорить подобным образом.

- Это как раз я и собираюсь сделать перед судом! - Мулен встал и поднял свою шляпу. - Неплохая идея, Джон. Если бы вам удалось убить Энди, или заставить линчевать его, у вас могли появиться шансы не только овладеть его женой, которую вы так жаждете, но еще и огромным богатством! - Он надел шляпу. - Итак, как говорят в высшем свете, не позволите ли вы мне пригласить вас на вальс?

- Я догадываюсь, что этими словами вы хотели сказать о моем аресте?

- Совершенно верно, - согласился с ним Мулен.

- В таком случае, будет лучше, если я оденусь, сопровождая вас в город.

Человек закона открыл ящик своего комода. Но Мулен с быстротой, которую трудно было ожидать от человека его комплекции и возраста, пробежал через комнату, выхватил из рук Шварта пистолет и выбросил его в окно. Потом он закатил адвокату такую оплеуху, что с обеих сторон его рта появилась кровь.

- Ну, нет! - воскликнул Мулен. - Это было бы слишком удобно. Старик был моим другом. Ты помнишь это? Мы были товарищами в течении тридцати пяти лет... И я хочу узнать об этой истории с сигарой, которая гаснет, упав на глину. Поверь мне, когда тебя будут казнить, я обязательно буду сидеть в первом ряду, даже, если мне придется для этого просить разрешения у губернатора покинуть свою камеру, чтобы видеть, как поджаривают тебя.

Мулен толкнул Шварта из комнаты.

- Ну, отправляйся. Уведи его, Джек. Возьмем его так, как он есть. И посади его в самый изолированный угол. Возможно, мне недолго уже придется быть помощником шерифа, но за то немногое время, которое осталось, я хочу быть безукоризненным.

- Да будет так! Все хорошо! Шевелись, Шварт. Ты слышал, что тебе сказали?

Когда Пренгл и Шварт вышли, Том Мулен сдвинул свою шляпу на одно ухо с бесшабашным видом, совсем так, как это делал шериф Велич. Он собирался в свою очередь выйти из комнаты, как внезапно остановился, как будто присутствие Латура удивило его.

- А что ты собираешься тут делать, Энди? Ты ведь сегодня не на дежурстве, а?

- Я это хорошо знаю, - ответил Латур, - но учитывая ситуацию, в которой я нахожусь, считаю, что меня ожидает суд...

- Ты просто не знаешь, что тебе делать?

- Нечто вроде этого.

Мулен обдумал вопрос.

- Ну, что ж! - наконец проговорил он. - Я все же попытаюсь сказать тебе, что тебе делать. Если бы мне инженер из нефтяной компании сказал, что я стану миллионером, и если бы мне было тридцать лет, и я был бы женат на прекрасной блондинке, которая звонила в контору шерифа в течение пяти часов каждые пять минут, чтобы узнать, жив ли ты или нет, ты не знаешь, что я бы тогда сделал? Я думаю, что пошел бы домой, чтобы показать ей, что все идет хорошо.

17

В гостиной включенное радио передавало информацию, но Ольга там не было. Латур заглянул на кухню и в курительную, потом поднялся в спальню.

Сидя перед зеркалом, Ольга пыталась при помощи косметики скрыть следы многочасовых слез.

- Вы собираетесь куда-то идти, миссис Латур? - спросил ее Латур.

При виде его она невольно перекрестилась.

- Мне сказали, что ты спасся, но я не могла этому поверить. Я как раз собиралась отправиться в город, чтобы узнать всю правду. Ты чувствуешь себя хорошо?

Латур бросил шляпу на стул и сел на край кровати.

- Я отлично себя чувствую.

Ольга повернулась на своем табурете и посмотрела на него.

- Они не причинили тебе вреда, те, которые тебя увезли из тюрьмы?

Дневное солнце начинало ощущаться. В комнате стало жарко. Латур снял то, что осталось от его форменной рубашки, и бросил на стул, поверх шляпы.

Несмотря на жару, его пробрала дрожь. Воспоминание о том, как он стоял на крыше фургона с петлей на шее, еще долго будет преследовать его.