Круто! Как подсознательное стремление выделиться правит экономикой и формирует облик нашего мира - Анетт Асп

Зачем нужны друзья?

Конкуренция, связанная с выбором партнеров при социальном отборе, может привести к некоторым отклонениям, – точно так же, как к ним порой приводит конкурентный выбор партнеров при половом отборе (к примеру, развиваются какие-либо экстремальные особенности). Социальный отбор значительно повлиял на эволюцию человека и его социальное развитие{120}. Действительно, что касается эволюционных теорий, в настоящее время основной интерес сместился от стратегий отслеживания случайным образом подобранных партнеров к процессу выбора партнеров и тому, как это меняет социальное поведение. На наш взгляд, выбор партнеров стал ключевым фактором изменения социальной жизни и радикально повысил число взаимодействий, касающихся дружбы, знакомств и выбора в однородных социальных группах.

Основная идея такова. Если бы мы выбирали друзей, союзников и социальные группы случайным образом, то нам пришлось бы тратить огромное количество сил на отслеживание поведения других, так как в таких группах были бы совершенно разные люди. Социальный отбор позволил переключить энергетические затраты в первую очередь на расчет того, кто может стать наилучшим социальным партнером. Это очевидно в случае полового отбора, так как мы тратим очень много сил на ухаживание (некоторые эволюционные психологи уподобляют его нравственной полосе препятствий){121}. Причина таких высоких энергетических затрат на поиск долговременного партнера очевидна: неправильный выбор в данном случае обходится дорого. С подобными же ловушками связаны и неверные решения в отношении социальных партнеров – будь то друзья или коллеги.

И в случае романтических отношений, и в случае других типов социального партнерства возникает схожий набор переживаний и проблем. Готов ли ваш избранник к долговременному сотрудничеству? Или он окажется не тем, кем вы его посчитали, и в результате ваше сердце будет разбито, испытаете глубокое разочарование или понесете финансовые потери? Эта проблема стратегической неопределенности стоит настолько остро потому, что мы не способны разглядеть все особенности другого человека. Мы лишь догадываемся о них по внешним поведенческим проявлениям – в том числе по характеру потребления. Конечно, отчасти мы можем обезопасить себя от последствий такой неопределенности с помощью законодательных мер и договоров, однако это зачастую не слишком эффективно и довольно сложно. Доверие, преданность и неформальные правила сотрудничества – социальный капитал – лежат в основе эффективных и продуктивных обществ, не говоря уже о дружбе и романтическом партнерстве.

Избирательность людей в отношении своих социальных партнеров переворачивает проблему альтруизма с ног на голову. Вы помните, что альтруист – это тот, кто совершает некие действия на пользу окружающим без выгоды для себя. Это представляется абсолютным эволюционным тупиком. Но подумайте вот о чем. Представьте себе, что, находясь в оживленной части города, вы видите старика, медленно переходящего улицу. Старик успевает проделать лишь половину пути, когда зажигается красный свет. Тут же какая-то женщина выбегает на дорогу и начинает махать приближающимся машинам, призывая их остановиться. Она берет старика за руку и доводит его до безопасного тротуара. Скорее всего, при виде этого у вас сложится положительное мнение об этой женщине. Формирование таких мнений происходит настолько естественно, что мы обычно не задумываемся о том, откуда они берутся и какую роль играют в социальной жизни.

Чтобы понять скрытую логику таких мнений, вспомните игру на доверие, в которую мы предложили вам сыграть ранее. Исследователи из лаборатории Стива провели эксперимент с получением изображений головного мозга в ходе такой игры. Одни испытуемые находились в Пасадене, а другие – в лаборатории Рида Монтегю в Хьюстоне. Во время игры мы видели, как в мозгу возникают сигналы, свидетельствующие о построении предположений о том, с кем играет данный человек. Только лишь глядя на эту активность, мы могли сказать, уяснили ли люди, что их партнеры по игре надежны и склонны к сотрудничеству (либо же эгоистичны и не заслуживают доверия). Мы даже могли предсказать, сколько денег один игрок предложит другому, только лишь следя за активностью его мозга. Иными словами, мозг каждого испытуемого формировал мнение о партнере по игре.

Способность к формированию мнений о других людях крайне важна, так как позволяет собирать информацию, помогающую в общении с окружающими. Интересно, что, как только у нас складывается мнение о каком-то человеке, мы все больше и больше полагаемся на это мнение в общении с ним. На основании своего опыта мы стараемся понять, что это за человек – способен ли он к сочувствию, или это двуличный негодяй, заботящийся только о себе. Когда мнение окончательно складывается, мы прощаем хорошим людям редкие оплошности, но в то же время никогда не доверимся тому, кого посчитали негодяем, несмотря на все его попытки завоевать наше расположение.

То мнение, что сложилось у вас о женщине, которая помогла старику перейти дорогу, раскрывает важную особенность человеческого сотрудничества. Наше мнение о людях складывается путем как прямых взаимодействий с ними, так и наблюдения за их взаимодействиями с другими. Кажется, что это очень просто, однако, скорее всего, данная способность свойственна исключительно человеку, и, кроме того, она очень важна для потребления и возникновения понятия «крутизна». Альтруизм женщины мог быть рискованным для нее самой – ведь она выскочила на дорогу прямо перед машинами, – однако для людей, наблюдавших за ней со стороны, такой «затратный сигнал», как называют это эволюционные психологи, увеличивает ее ценность как социального партнера. Оказывается, что у людей этот феномен можно наблюдать уже в полуторагодовалом возрасте, когда дети начинают помогать другим выборочно, в зависимости от ранее наблюдавшегося у партнеров поведения. То есть они не пытаются помочь тем малышам, которые обычно держатся в сторонке и сами никому не помогают{122}. В конечном итоге общие мнения, которые есть у нас о других, складываются в репутацию. Для достижения в жизни успеха необходима хорошая репутация, чтобы другие ценили вас как социального партнера. Если мы используем альтруизм в качестве критерия для выбора социальных партнеров, то, стоило этому процессу начаться, он мог привести к конкурентному альтруизму{123}. Итак, с точки зрения социального отбора побеждать должны хорошие парни. Но альтруизм – не единственный используемый нами критерий. Как мы увидим далее, многие черты и типы поведения, в том числе и характер потребления, могут быть результатом социального отбора, если они используются для выбора социальных партнеров.

Социальный отбор решает проблему альтруизма. Более того, его эволюционная логика помогает понять, почему наша общественная жизнь сконцентрирована на попытках разобраться в людях. Социальный отбор объясняет, почему нас так сильно заботит репутация. Почему мы сплетничаем (чтобы узнать о чужой репутации и улучшить собственную за счет других). И почему социальная жизнь насыщена демонстрацией (как правило, бессознательной) нашей ценности как социальных партнеров. К этому относится и свойственное только человеку использование потребительского выбора – от модных логотипов до крутых товаров – для передачи окружающим сообщений о том, кто мы есть.

Социальные сети у народа хадза

Вопрос о том, сыграла ли «придирчивость» в выборе социальных партнеров роль в эволюции сотрудничества, иллюстрирует замечательное исследование социальных сетей у танзанийского народа охотников и собирателей хадза. Сохранившиеся до сих пор охотничье-собирательские племена служат важным источником данных об условиях и факторах, которые играли роль в эволюции нашего общества (в последующих главах мы еще встретимся с такими племенами). Исследователи хадза предлагали им подходящий для них вариант игры «Общественные блага». Поскольку хадза не используют деньги, для игры были взяты медовые палочки[22], высоко ценимые членами племени. Исследователи раздали примерно двумстам хадза по четыре палочки и сказали, что они могут оставить их себе, но каждая палочка, которая будет положена в общую кучу, станет тремя, и затем весь этот «общественный фонд» будет поровну разделен между всеми участниками. Затем ученые пытались разобраться, есть ли зависимость между готовностью каждого из участников к сотрудничеству и природой социальных сетей, к которым он принадлежит.

Изучив принципы дарения и социальные связи в поселениях хадза, ученые выяснили, что склонные к сотрудничеству представители племени обычно дружат друг с другом. Создание таких товарищеских групп позволяет им получать взаимную выгоду. Те, кто не был склонен к сотрудничеству, также дружили с себе подобными (возможно, потому, что склонные к сотрудничеству исключали их из своих социальных групп). Как и современные социальные сети (в том числе и интернет-сообщества вроде Facebook), социальные сети у хадза формируются не случайным образом: люди тщательно выбирают партнеров. Это и другие подобные исследования дают основания предположить, что значительная часть нашего поведения в обществе обусловлена социальным отбором. Как мы увидим далее, наша социальная жизнь, в том числе потребительское поведение, во многом зависит именно от социального отбора.