Мобильник - Лю Чжэньюнь

– Ты думаешь, я не хотел приехать раньше? У меня было собрание, которое вел директор.

В это время к нему подкатила расфуфыренная Сяо Су:

– Какие люди! Нам нужно сделать совместное фото.

Янь Шоуи покосился на Шэнь Сюэ, быстро встал со своего места и взял Сяо Су за талию:

– Если ты не боишься, то и я, пожалуй, рискну!

Щелкнула вспышка, народ вокруг засмеялся. Тут к ним подошел Лао Го – средних лет преподаватель из театрального института с волосами, забранными в хвост. Отталкивая Янь Шоуи от Сяо Су, он распорядился:

– Лао Янь, не порть нам праздник, у нас тут намечается свадебный поцелуй!

С этими словами он потащил Сяо Су на небольшую сцену, где подвесил над молодоженами банан. Пока они чмокались, промахиваясь мимо банана, Лао Го, размахивая руками, командовал:

– Раз, два, три!

– Горько! – подхватывала толпа.

– Раз, два, три!

– Сладко! – кричали зрители.

Шэнь Сюэ кричала вместе со всеми, да и Янь Шоуи не оставался в стороне. Молодожены поцеловались три раза подряд, и только когда жених захватил банан зубами и передал его в рот невесте, зрители наконец удовлетворились и радостно зааплодировали. Лао Го был заметно навеселе, шаткой походкой, от которой его забранные в хвост волосы раскачивались, словно маятник. Он снова подошел к Янь Шоуи:

– Как-то ты неубедительно сейчас кричал среди всех! Может, тебя что-то тревожит? Или ты собираешься отыграться, когда будешь жениться на Шэнь Сюэ?

Вот уж действительно, удружил так удружил. Янь Шоуи, который внутренне смутился, нарочито уверенно поднялся со своего места. Словно в подражание псевдозаморскому стилю ресторана, он стал демонстрировать свою псевдопылкость:

– Да, я, пожалуй, отставал сейчас от остальных. Еле удержался, чтобы не крикнуть: «Завидно!»

Все одобрительно захлопали и засмеялись. Сяо Су смеялась аж до коликов. А Янь Шоуи возьми да поверни свою шутку в другом направлении:

– Как рассказала мне Шэнь Сюэ, наша Сяо Су знает, как усмирять студенток по ночам. Отлавливая непослушных, она заставляет их отжиматься. Считаю, что с сегодняшнего дня ее усилия следует направить на кое-что другое. Пусть теперь по ночам следит за нашим «железным защитником», а студенток я могу взять на себя!

Все снова засмеялись. А «железный защитник», под которым явно подразумевался Май Цзан, тотчас подошел к Янь Шоуи, чтобы чокнуться. Янь Шоуи его поддержал и осушил бокал.

К окончанию банкета Янь Шоуи уже еле держался на ногах. Но даже в таком состоянии он смог заметить, что Шэнь Сюэ осталась им очень довольна. Когда они добрались до общежития, день уже клонился к вечеру. Шэнь Сюэ помогала ему преодолевать ступени и, пихая его наверх, приговаривала:

– Откуда столько рвения? Пока ты добросовестно поддерживал все тосты, другие лишь мочили губы, а ты глушил рюмку за рюмкой!

Янь Шоуи, покачивая головой, сокрушался:

– Нелегко, ох нелегко!

Когда они уже зашли в комнату, Шэнь Сюэ, помогая ему переобуться в тапки, продолжала:

– Во всей этой суматохе я взяла и подменила Сяо Сюэ водку на воду. Она здорово подыграла. Она ведь на самом деле была совершенно трезвая, ты разве не заметил?

Янь Шоуи замахал руками:

– Очень похоже, никто не заметил!

Шэнь Сюэ, провожая его в ванную, сказала:

– Сяо Су пообещала, что, когда я окажусь в подобной ситуации, она тоже позаботится обо мне.

Янь Шоуи, который еще что-то соображал, понял ее намек, но, решив замять тему, притворился совершенно упитым и продолжил орать свое:

– Нелегко, ох нелегко!

С этими словами он повалился на кровать и сделал вид, что отрубился. И он действительно отрубился минуты через две.

Проснулся он уже поздним вечером. В голове его еще не все прояснилось. Открыв глаза, он сразу заметил, что его портфель лежит на другом конце кровати, а его содержимое вывалено рядом. Шэнь Сюэ наводила порядок. Янь Шоуи занервничал:

– Послушай, откуда такая любовь наводить порядок в моем портфеле?

Его вопрос повис в воздухе, а он вдруг заметил в руках Шэнь Сюэ новый мобильник, тот самый, который сегодня утром он купил для Юй Вэньцзюань. В одну секунду весь хмель из него улетучился. Шэнь Сюэ недоуменно смотрела на телефон:

– Эй, Янь Шоуи, с каких пор у тебя два мобильника?

Янь Шоуи винил себя за то, что среди всей этой суматохи смог допустить такой ляп. Прямо сейчас подводить разговор к родившемуся у Юй Вэньцзюань ребенку ему показалось совсем нехорошо, поэтому он снова решил соврать:

– Телефон Фэй Мо сломался, съемочная группа купила ему новый.

Шэнь Сюэ отложила мобильник в сторону и переключилась на другие вещи. Вместе с тем она заметила:

– Интересно, кто покупал? Зачем Фэй Мо такая яркая расцветка?

Вдруг она снова взяла мобильник, внимательно его осмотрела и переменилась в лице:

– Тут что-то не то. Янь Шоуи, это женский телефон!

Она снова пристально посмотрела на Янь Шоуи, у того даже волосы встали дыбом от ее взгляда. Шэнь Сюэ резко отшвырнула телефон на кровать.

– Какой-то ты сегодня сам не свой, и на свадьбу опоздал. Говоришь, был на собрании? Горбатого могила исправит. А ну говори, для какой девицы ты это прикупил?

Оставив Янь Шоуи в одиночестве, она вышла на балкон. Янь Шоуи ударил себя по голове. Похоже, водка на свадьбе была паленая, у него снова заболела голова. Набросив одежду, Янь Шоуи последовал за Шэнь Сюэ. Пекин сверкал огнями. Шэнь Сюэ стояла, замерев в одной позе, и не шевелилась. Янь Шоуи положил ей руку на плечо, собираясь раскрыть всю правду:

– Я признаюсь. Съемочная группа никакого телефона для Фэй Мо не покупала. Его купил я для Юй Вэньцзюань. Она вчера родила.

Эта новость совершенно сразила Шэнь Сюэ. Она открыла рот, собираясь как-то отреагировать, но, словно забыв все слова, так ничего и не сказала. Выдержав значительную паузу, спросила:

– И как все это понимать?

– Так и понимать, – откликнулся Янь Шоуи.

Видимо, в одном они были совершенно единодушны – этого ребенка не могло быть на этом свете.

Повернувшись к Янь Шоуи, Шэнь Сюэ сказала:

– Так вот почему ты так напился сегодня, у тебя, оказывается, такая радость. А ты актер еще похлеще Сяо Су будешь!

– Какая радость? Одна мýка.

Словно опомнившись, Шэнь Сюэ спросила:

– И что ты собираешься делать?

Янь Шоуи напрягся и стал потирать руки:

– Сложно все это, сложно!

– Чего тут сложного? Я ухожу, а ты возвращайся к ней, чего тут думать? Жена, ребенок, вся семейка в сборе!

– Я не в этом смысле. Просто этот ребенок, он уже родился, я же не могу совсем остаться в стороне?

– Янь Шоуи, ты лжец! Пока я жила с тобой, ты мне ничего не говорил! – резко закричала Шэнь Сюэ.

Янь Шоуи развел руками:

– Да я ведь и сам этого не ожидал. Мы с тобой сейчас в одинаковом положении, оба застигнуты врасплох. Хочешь ты этого или нет, все случилось так, как случилось. Так что тебе решать!

Видя, что Шэнь Сюэ впала в ступор, Янь Шоуи продолжал:

– Что тут скажешь? Этот ребенок зародился еще до того, как я развелся, потом у меня появилась ты. Часто ли такое в жизни встретишь?

Сделав паузу, он вдруг ни к селу ни к городу ляпнул:

– У нее кесарево, с разрезом не все в порядке.

У Шэнь Сюэ покатились слезы:

– Ну почему меня все обманывают?!

– Кто тебя обманывает? Никто тебя не обманывает.

– Почему я чувствую себя такой одинокой? – сказав это, она упала на перила балкона и в голос разрыдалась.

Янь Шоуи, глядя на все это, хотел было как-то ее успокоить, но не нашел подходящих слов. Прямо как тогда, когда они расставались с Юй Вэньцзюань. Тут Янь Шоуи вновь почувствовал опьянение и увидел, как внизу перед ними закружились тысячи огней.

Когда ребенку исполнился месяц, Юй Вэньцзюань на время декрета забрал в Нанкин ее старший брат. Там она прожила полгода. Янь Шоуи смог взять передышку. За это время Янь Шоуи дважды посылал ей потихоньку ото всех деньги, но каждый раз получал их обратно.

Пришла весна.

По словам У Юэ, ту судьбоносную эсэмэску из Лушаня она послала Янь Шоуи совершенно импульсивно. В августе, когда в Пекине стояла невыносимая жара, У Юэ повезла в Лушань одну модную писательницу, чтобы отредактировать ее рукопись. Писательница, по отзывам У Юэ, ничего из себя не представляла. Мало того, что сюжеты у нее были ерундовые, так еще и текст кишел опечатками. К тому же трижды на странице встречалась ее излюбленная фразочка «слезы текут рекой». Однако та подчеркивала, что ее творчество подвластно телесным ощущениям, а точнее, женскому естеству, что обеспечивает большой спрос на ее книги. При этом внешне писательница была далека от идеала: лицо тыковкой, сама от горшка два вершка, какое уж там женское естество. Когда директор издательства, Лао Хэ, передал ее заботам У Юэ, последняя тотчас стала отнекиваться:

– Да у меня только от ее вида мурашки по коже, никуда я не поеду. К тому же в Лушане я уже бывала и мне там не понравилось.