Мобильник - Лю Чжэньюнь

– Знаю ведь, скучаешь по нему, но сейчас лучше подождать со встречей. Я потихоньку подготовлю Вэньцзюань, так что будем с тобой действовать постепенно.

Янь Шоуи, не отрываясь от фото, согласно кивнул.

– Зарегистрирован он пока тоже только на ее имя, но мы будем с тобой действовать постепенно.

Янь Шоуи снова кивнул.

После этого разговора они пошли и вместе выбрали няню, уроженку Ганьсу44 девятнадцати лет. Лицом не красавица, зато на вид вроде как порядочная, звали ее Ма Цзиньхуа, она сидела и прижимала к себе пестрый узелок с пожитками. Когда уладили все формальности, брат Юй Вэньцзюань увел ее с собой, а Янь Шоуи возвратился в машину. Там он снова достал фотографию. Он стыдился, что к этому ребенку на фото он по-прежнему ничего не чувствовал. Как и тогда, полгода тому назад в роддоме, он испытывал лишь тягость и беспокойство. Но он поспешил избавиться от таких мыслей, чтобы не выглядеть законченным негодяем.

Где-то через неделю Янь Шоуи потихоньку стал подыскивать работу для Юй Вэньцзюань. Его отношения с Шэнь Сюэ после той ночи разборок постепенно наладились. Три дня они находились в состоянии холодной войны и не разговаривали. На четвертый день за ужином Янь Шоуи увидел, что Шэнь Сюэ прикупила для него бараньи копытца. Раньше об этом его пристрастии знала Юй Вэньцзюань, ну а теперь узнала и Шэнь Сюэ. Понимая, что ему представился удобный случай, Янь Шоуи положил себе на тарелку несколько бараньих копытец и начал проводить с Шэнь Сюэ разъяснительную беседу. Начал он с У Юэ. Итак, там все кончено, все их отношения действительно полная чушь. Шэнь Сюэ слушала молча. Янь Шоуи перешел к Юй Вэньцзюань и ребенку:

– Сколько раз я тебе уже говорил: женщине одной трудно растить ребенка. Я общаюсь с ними от случая к случаю, и то делаю это не ради Юй Вэньцзюань, а ради ребенка. Если я совсем останусь в стороне, что обо мне скажут?

Шэнь Сюэ молча ела, наклонившись над тарелкой. Янь Шоуи продолжал:

– Не переживай, что касается моих отношений с Юй Вэньцзюань, то, как говорится, вылитую воду обратно в таз не соберешь. То есть я-то был готов ее собрать, но Юй Вэньцзюань не дала мне этого сделать. А сейчас как мне еще узнавать про ребенка, если не через ее брата?

Шэнь Сюэ наконец подняла голову и заговорила. В ее словах слышались одновременно нотки согласия и несогласия:

– Я и не говорю, что ты не должен проявлять заботу. Но меня злит, что ты все делаешь за моей спиной!

Янь Шоуи развел руками:

– Это кто действует за твоей спиной?

– А то не так? Пока вода не спадет и не обнажит камни, ты все молчишь, все что-то копишь в себе.

Янь Шоуи неловко улыбнулся:

– Раз коплю в себе, значит, забочусь о тебе. Если раньше что-то и скрывал от тебя, то делал это из благородных побуждений. Что ж, впредь буду обо всем докладывать.

Шэнь Сюэ снова уставилась на него:

– Да я не из-за этого злюсь, просто мне кажется, что ты как-то легкомысленно ко мне относишься!

– Это я-то? Никакого легкомыслия, – засмеялся Янь Шоуи.

– Если даже так, то мне все равно. И не думай, что я не смогу жить без тебя. Я вот все думаю, а может, мне порвать с тобой, и делу край?!

Обсасывая копытце, Янь Шоуи поддакнул:

– Как точно сказано: я не смогу жить без тебя!

Янь Шоуи и Шэнь Сюэ вернулись к прежним отношениям. Они договорились, что Янь Шоуи будет обо всем докладывать Шэнь Сюэ и ничего от нее не скрывать. Но о таких моментах, как, например, поиск работы для Юй Вэньцзюань, он, естественно, не мог ей рассказать. Иначе они снова поссорятся. Янь Шоуи прекрасно представлял, чем будет крыть Шэнь Сюэ, мол, «разве мы не договаривались, что ты можешь заботиться лишь о ребенке, при чем тут еще и Юй Вэньцзюань?».

В общем, он действовал у нее за спиной, и не только у нее. Поиск работы для Юй Вэньцзюань он должен был скрывать и от самой Юй Вэньцзюань. Что называется, оказался меж двух огней. И смех, и слезы.

Но более всего Янь Шоуи удручало то, что его широкая известность отнюдь не оправдала его надежд, и найти работу для Юй Вэньцзюань оказалось сложнее сложного. Ничем особым Юй Вэньцзюань не отличалась, разве что проявляла упорство в работе и умела печатать, а это заметно сужало число вариантов. Когда он звонил некоторым знакомым начальникам и директорам, их первой реакцией было приятное удивление от весомого звонка. Но Янь Шоуи звонил с просьбой, да еще и по трудоустройству, а это была повсеместная проблема. И тогда все эти люди уже по-другому говорили с Янь Шоуи. Нет, сразу никто не отказывал, все уклончиво обещали «посмотреть». И никто не мог четко сказать, до каких пор будут продолжаться эти «смотрины», а подгонять с этим вопросом было как-то неудобно. Только теперь Янь Шоуи понял, что вся его слава – дутая. С виду с тобою все рады знаться, а по сути в тебе ничего особого и нет. Вот тут-то все неравенство сил и обнаруживается. Когда Янь Шоуи поделился своими горестями с Фэй Мо, тот вздохнул:

– Вес кабинетного ученого в обществе не больше, чем у листа бумаги! – Через секунду он добавил: – Дутая слава, дутая слава, ты только сейчас это понял?

А в это время из Лушаня вернулась У Юэ. Она позвонила Янь Шоуи, чтобы поторопить его с написанием предисловия к книге Фэй Мо. Сначала он обозвал ее дурой за выходку с той злосчастной эсэмэской. У Юэ громко рассмеялась, но, опомнившись, заявила, что на нее просто нашло временное помутнение. Тут Янь Шоуи пришла в голову мысль попросить издательство под предлогом, что он пишет предисловие, решить вопрос трудоустройства Юй Вэньцзюань. Юй Вэньцзюань как раз умеет печатать, так что это вариант. И хотя он рисковал своей репутацией, потому как явно торговался, иного выхода в создавшейся ситуации он уже не видел. А разве они не преследовали свои интересы, когда просили написать его это предисловие? И, кстати, если бы дочь Лао Хэ не являлась аспиранткой Фэй Мо, этой книги бы вообще не было. Так уж случилось, поэтому нечего тут раздумывать. А сколько Юй Вэньцзюань пришлось пережить из-за него, и сколько раз ему приходилось терять лицо из-за наглости У Юэ? Но высказывать все это по телефону Янь Шоуи не стал, он решил встретиться с ней лично. Для встречи с У Юэ ему нужно было придумать, как улизнуть от Шэнь Сюэ. Прикинув ее расписание, он вспомнил, что на завтрашний вечер у нее запланирован поход со студентами на экспериментальный спектакль. С ее слов, спектакль назывался «Один доу риса»45, суть его состояла в том, чтобы рассыпать по земле доу риса, а потом по зернышку собрать его обратно. Если с Шэнь Сюэ будут студенты, Янь Шоуи там в общем-то и не понадобится. Он прикинул, что в одном доу уж наберется несколько сотен зерен, так что одним часом это дело не ограничится. Решив, что это подходящий момент, он предложил У Юэ встретиться на следующий день за ужином:

– Давай завтра вместе поужинаем. Как писать это предисловие? Я пока что-то не соображу. Можем заодно пригласить директора вашего издательства.

У Юэ обрадовалась:

– Ну что ж, договорились.

Они решили пойти в ресторан типа «самовар», рядом с мостом Сыцзицин, их излюбленное место прошлых романтических ужинов. На следующий вечер, едва Янь Шоуи подошел к назначенному месту, он увидел, что У Юэ одна, директора Лао Хэ с нею не было.

– А где Лао Хэ? – спросил Янь Шоуи.

– А зачем он нам нужен? – парировала У Юэ. – Подумаешь, предисловие, я и сама подскажу тебе, как его написать.

Янь Шоуи был несколько обескуражен. Но делать нечего, не отказываться же от ужина? Поэтому вместе с У Юэ он вошел в ресторан и через большой зал направился в отдельный кабинет. Но тут его заприметила одна из официанток и, конечно же, пожелала сфотографироваться. Поскольку эта штука заразная, после одной подошла другая. А вслед за ними из кухни вылезло еще и несколько поваров в колпаках. Потом к нему потянулись некоторые из посетителей. Янь Шоуи это напрягло. С одной стороны, он ругал себя, что впопыхах забыл надеть темные очки, а с другой – ему неудобно было возмущаться, поэтому он дружелюбно обратился ко всем желающим:

– Идите сюда все сразу.

Но не тут-то было, каждому хотелось сфотографироваться лично. Так что только на эту фотосессию у Янь Шоуи ушло полчаса. Когда же он вместе с У Юэ устроился в кабинете, У Юэ вдруг уставилась на него и спросила:

– Ну как? Удовлетворил тщеславие?

– Какое, твою мать, тщеславие, сплошь дутая слава, хоть кто-нибудь бы отнесся ко мне по-человечески!

Когда стол уставили всем необходимым для трапезы, Янь Шоуи выложил свою просьбу относительно трудоустройства Юй Вэньцзюань взамен того, что он напишет предисловие к книге Фэй Мо. Если бы с ними находился Лао Хэ, то Янь Шоуи изъяснялся бы завуалировано, но поскольку они остались с У Юэ наедине, он мог выкладывать все начистоту. Выслушав его, У Юэ ткнула в него палочками, на которых болтались кусочки бараньей нарезки, и усмехнулась:

– Да уж, Янь Шоуи, мельчаешь, брат, мельчаешь. Дело касается твоего лучшего друга, а ты еще и условия ставишь!