Бегство колдуна - Андрей Снекиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отомсти за меня, — его голос напоминал рычание зверя, готовящегося к прыжку.
Роза вскрикнула и со всей силы ударил его свободной ногой по его лицу, но он словно и не почувствовал, она ударил еще раз. И еще раз. Ему было хоть бы хны. отец схватил обе ее ноги, потянулся вверх, хватая ее за одежды, вот он уже лежал на ней, его острый подбородок больно упирался ей в живот.
— Отомсти за меня, — повторил он, повышая голос. Его скулы напряглись, лоб покрылся морщинами, и он закричал, — Отомсти за меня! Убей их всех! Убей Тайлора! Разве ты забыла как он отнял мою жизнь?! Убей… Убей!!! УБЕЙ ИХ ВСЕХ РОЗА!
Ей не оставалось ничего, кроме отпустить деревяшку и начать обеими руками молотить по его голове. В ужасе она не могла издать ни звука, только испуганный скулеж на высокой ноте вырывался из ее плотно сжатых губ. Их накрыла очередная волна, сбивая девочку с твердой поверхности, и они вдвоем оказались в воде. Их вертело, кружило в забурлившей воде, переворачивало вверх ногами. Роза чувствовала себя куском теста, которого мнет опытная пекарша своими сильными мозолистыми руками.
Отец продолжал что-то кричать, но все его слова превращались в неразборчивый бубнеж на фоне шторма и раскатов грома.
Наконец, ей удалось избавиться от мертвой хватки мужчины. Вновь нахлынувшая волна отрезала его от нее, словно болезненную грыжу, и отец погрузился в тьму.
Роза выплыла на поверхность, оставшись один на один с беспощадной природой. Или не совсем.
Снизу послышался звук рассекаемых толщ воды, вновь показалось чешуйчатое тело морского дракона.
Сверкнула молния, на короткие секунды озаряя все вокруг.
И последнее, что видела Роза, была раскрытая пасть с длинными зубами и глубокой глоткой, движущаяся прямо на нее из глубин и увеличивающаяся с каждым мгновением.
***
Розе потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя ото сна. Она лежала, широко раскинув руки и ноги, на куче мягких тряпок и с гулко стучащим сердцем, и широко распахнутыми глазами смотрела в потолок.
Начало зимы. Четыре дня назад Марфа сказала, что была первая половина первого зимнего месяц. Значит, сегодня уже чуть больше. Значит, они в этом доме почти два месяца. Два месяца тихой и безопасной жизни — первая разборчивая мысль после того, как в голове у девочки все переварилось.
Роза приподнялась на локтях, вытирая рукавом рубахи мокрые глаза и откинув теплую шкуру, служащую ей одеялом. Села, сгорбившись на полу, причмокивая сухими потрескавшимися губами. В голове все шумело, глаза слипались и не хотели раскрываться. Наверное, это все последствия выпитой медовухи, которое украдкой дал ей Морда вчера.
«Ни слова Марфе!», — сказал он и улыбнулся, подмигнув.
Она повернулась туда, где обычно рядом с ней спал Клинк в облике волка. На вопрос почему именно так, хмурый подросток коротко буркнул, что ему так удобнее. Как девочка уже поняла, ему в принципе быть волком комфортнее, Клинк по дому ходит только на четырех лапах, но взрослые запрещают ему выходить на улицу в звериной ипостаси, боясь, что его увидит кто-нибудь из местных и забьет тревогу. Сейчас место рядом с Розой было пустым. Значит, он уже проснулся и наверняка тренировался в дворе. И не разбудил ее!
Девочка потянулась, вытянув руки вверх и сладко-сладко зевнула, нисколько не стесняясь и не прикрывая рот. Поднялась, накинула на себя вещи потеплее и спустилась вниз с чердака, на котором они вдвоем устроились около теплого дымохода. Окно с стеклом, в противоположной стене от трубы, заледенело, и невидимый художник разрисовал его своими узорами.
В зале на первом этаже была настоящая идиллия. Роза еще долго не могла уснуть от пьяных песен и танцев снизу, поэтому спящие прямо на полу Морда и Глеб в обнимку, ее ничуть не удивили. Морда громко храпел, из уголка раскрытого рта на пол стекала желтоватая слюна, а Глеб тихо посапывал, лежа головой на его волосатом пузе. Она вспомнила, как они подрались в таверне, перед тем, как Тайлор привел Ринату (как же давно это было!) и ей стало смешно. Эта парочка ее веселила. Они то дрались, грозя выбить друг другу глаза, то чуть ли не целовались в пьяном угаре. Она перешагнула через их ноги, Глеб при этом громко всхрапнул, и вышла на кухню.
И встретилась там с глубокими синими глазами.
Тайлор сидел за столом, поставив перед собой кружку, от которой валил пар. В руках держал книгу в фиолетовой обложке, от которой оторвал взгляд и сейчас смотрел на нее. Он ничего не говорил, она тоже не спешила. Молчание затягивалось.
Ей было стыдно за вчерашнее. Она забыла. Совершенно забыла в чей компании находится. Разбойники и убийцы — вот кто они все такие. А она забылась совсем, расслабилась от их лживых улыбок и лживого смеха.
Они вырезали всю мою деревню, убили моих соседей и друзей, моего отца.
“Убей их всех РОЗА!”
Тайлор раскрыл было рот, потом закрыл, задумчиво отхлебнул из кружки и заговорил. Правда, ей показалось, будто он хотел сказать что-то другое.
— Клинк на улице, во дворе. Тренируется.
— О, а вот и еще одна ранняя пташка, — Марфа выглянула из-за угла, — завтрак еще не готов. Иди, нагуляй пока аппетит, Фешта.
И, когда Фешта уже развернулась, чтобы покинуть кухню, травница крикнула:
— А! И разбуди этих двоих голубков, пусть помогут хоть.
Девочка пнула Морду. Безуспешно. Подергала его за плечо. Тот дернул им и отвернулся от нее набок. Глеб, упав с его живота на пол, что-то проворчал и поморщился сквозь сон.
— Они не встают!
Последовал лишь вздох, тяжесть которого Роза ощутила даже через комнату.
— Ну и пусть валяются тогда! Как проснутся, заставлю воду таскать!
Роза ничего и не ответила, лишь молча накинула на себя плащ, завязала ноги в изрядно протоптанные тряпки, которые назывались у нее уличной обувью и вышла наружу.
Девочка уже не раз и не два задумывалась о том с кого начать. И всегда останавливалась на Морде. Это существо, гадкое и обезображенное, что внутри, что и снаружи, бесило ее с самого первого появления. Потом Глеб, как его дружок… Такой же уродливый. Затем Бродд, Остьен, Марфа, Кеган и, наконец, как самый главный деликатес — Тайлор. Но было одно “но”.
Роза, будучи девятилетней девочкой, не настолько глупа, чтобы начинать поножовщину против семи
