Пылкий любовник - Сандра Мэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только мысль о Мюриель привела их в чувство. Билл слегка ослабил железные объятия и прошептал, тяжело дыша:
– Может, припрем дверь?
– Нет... Тогда она точно заинтересуется... Пойдем...
– Пойдем?! Ты смерти моей хочешь, женщина? Я могу и умереть, если ты уйдешь.
– Я больше не уйду. И от этого не умирают. Если смогу я – сможешь и ты... Поцелуй меня.
– А ты сможешь?..
Возможно, по времени это был действительно быстрый секс, но ни Биллу, ни Морин он таким не показался. Ночь вспыхнула фейерверком, а потом они покатились по мокрой траве, отчаянно сцеловывая с губ друг друга последние стоны и вздохи этой быстрой и бурной любви. И вовремя – потому что на темной стене вспыхнул квадрат света, а в нем возник силуэт девочки. Звонкий голос Мюриель заявил:
– Сколько можно мыться, па! Я не смотрю, но хватит уже! Морин тоже куда-то делась... Ты только не думай, что тебе удастся отвертеться от примерки. Жду три минуты!
С этими словами Мю гордо удалилась, а Билл и Морин в панике переглянулись в кустах мальвы.
– Влипли!
– Точно. У тебя в комнате окно открыто?
– Не помню. Наверное.
– Пошли, я тебя подсажу.
– Я же мокрая вся...
– Вот и вытрешься там. Скорее, Морри...
Через минуту он уже подсаживал Морин в ее собственное окно, а она давилась хохотом, потому что это было очень щекотно и до невозможности сексуально. Наконец операция успешно завершилась, и Морин высунулась из окна по пояс, чтобы еще раз обнять Билла за шею и поцеловать прямо в губы. Он тоже поцеловал ее, а потом отстранился и прорычал:
– Уйди, женщина, а то я вытащу тебя обратно!
– Не забудь надеть что-нибудь. Твои джинсы...
– И ты не забудь. У меня очень умная дочь.
Через пару минут Билл Смит в джинсах на голое тело и с напряженно-независимым лицом прошествовал мимо Мюриель в свою комнату. Девочка проводила его изумленным взглядом, а потом кротко поинтересовалась:
– Па, ты не нашел в темноте воду и потому валялся по траве?
– А? Э! Это я поскользнулся. Упал, в общем. А полотенце действительно не нашел. Где там эта учительница? Сейчас выйду.
Морин наскоро замотала волосы полотенцем, завернулась в новенький махровый халат и вышла из Маленького Дома, нарочито зевая. Мю вскинула брови.
– Ты была в комнате? Как же я тебя не увидела...
– Твой отец так долго моется? Я едва не заснула.
– Ох, нет, Морин, пожалуйста! Мы должны на него взглянуть! Я ведь никогда в жизни не видела его в красивом костюме!
– Надеюсь, он не задержится. Но потом сразу спать!
– Хорошо-хорошо... Bay!!! ПАПА...
Морин обернулась, следуя за взглядом девочки, – и тоже онемела.
В дверях гостиной стояла настоящая кинозвезда. Влажные волосы слегка вились, легкая небритость необычайно украшала загорелое лицо. Из-под густых бровей сверкали звездами темно-серые глаза – Морин знала, почему.
Костюм был скроен по мотивам моды 30-х, и теперь Биллу Смиту не хватало только мягкой шляпы с широкими полями, чтобы походить на какого-нибудь неотразимого мафиози. Широкие плечи подчеркивал пиджак, ослепительно белая рубашка контрастировала с загорелой кожей. Широкие брюки одновременно подчеркивали гибкую узкую талию и скрывали некоторую кривизну ног, присущую любому ковбою. Ослепительные черные туфли завершали наряд, и было так странно видеть сверкающую обувь на ногах человека, вся жизнь которого проходит в ковбойском седле.
Билл ухмыльнулся, глядя на своих застывших женщин.
– Ну, как вам Билли-Бой?
– Потрясающе... Мю, ты только посмотри!
– Мой папка самый лучший! Хо, он будет лучше Фрэнка!
– Не сомневаюсь в этом. Ну, теперь спать, Мю.
– Спокойной ночи!
Девочка порывисто обняла Морин, поцеловала смеющегося Билла и убежала к себе. Билл развернулся, подошел к Морин, остановился прямо перед ней. Девушка не смела поднять на него горящие глаза. Казалось, от тела мужчины исходит испепеляющий жар, тело Морин плавилось, превращаясь в желе, кровь почти закипала в венах. Она упорно не сводила глаз с плохо застегнутой пуговицы на рубашке Билла, а перед ее мысленным взором стояла совсем иная картина: обнаженный мужчина в саду, блестящие в лунных лучах капли воды на гладкой коже...
Билл протянул руку и коснулся ее щеки. Голос его был тихим, но в нем кипела едва сдерживаемая страсть.
– Мы немного поторопились, мисс Килкенни...
У нее от ужаса зазвенело в ушах. Что он такое говорит?! Неужели он сожалеет о том, что между ними произошло...
– Мы очень спешили. Хотелось бы уточнить некоторые детали. Есть предложение: все то же самое, но помедленнее. И закрепить, скажем, пару раз.
Она подняла голову, медленно стянула с головы дурацкий тюрбан из полотенца. Черные влажные пряди упали на плечи и грудь, и Билл запустил в них пальцы, лаская, перебирая, поражаясь шелковистости этих волос. Морин усмехнулась – и первая направилась в сторону его комнаты. Билл последовал за ней.
9
На самом пороге его комнаты Морин, не оборачиваясь и не останавливаясь, повела плечами, и халат соскользнул бы на пол, не подхвати его Билл. Он скомкал мягкую ткань, поднес к лицу, вдохнул запах тела Морин, не сводя горящих глаз с обнаженного тела девушки. Волосы прикрывали ее до самой талии, зато всем остальным он мог любоваться беспрепятственно.
Потом Морин повернулась – и Билл в который уже раз перестал дышать. Ему доводилось видеть Морин обнаженной, но сейчас она была совсем близко, в его собственной комнате, в двух шагах от него.
Девушка улыбнулась и подошла ближе. Билл молча, осторожно, накрыл ладонями ее маленькие груди, стал бережно ласкать напряженные соски. Морин молча расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки... вторую... третью. Билл торопливо освободился от пиджака, содрал рубашку через голову и снова принялся ласкать ее грудь. Морин откинула назад голову, подалась к нему, закрыла глаза. Ее нижняя губа была прикушена, прерывистое дыхание вырывалось из груди с тихими, блаженными стонами. Билл почувствовал, как в глазах у него темнеет. Он едва сдерживался, чтобы не овладеть ею, как совсем недавно, в саду, но ведь на этот раз все должно было быть медленнее...
Ее пальчики ухватились за пуговицу на брюках, расстегнули молнию, а потом Билл едва не потерял рассудок от неожиданности – рука Морин скользнула к нему в брюки, чудом держащиеся на бедрах. Зеленые глаза, потемневшие от страсти, открылись, и ирландская ведьма с шутливым ужасом в голосе воскликнула:
– Ты всегда надеваешь костюм на голое тело, ковбой?
Он вцепился в ее руку, ласкавшую сейчас самую чувствительную часть его тела, и прорычал:
