Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

— Конечно, идём, Данилка, — Ани тепло улыбнулась приобняв мальчика сзади за плечи. — Дядя Зиг как раз ждёт нас с тобой в твоей комнате с гитарой, чтобы чуть-чуть закрепить урок.

— Только не перезанимайтесь, — я чуть усмехнулась, но затем внезапно почувствовала резкую боль в голове и поспешила отвернуться и слегка зажмуриться. Мои глаза непроизвольно засветились алым светом, и мне не хотелось пугать малыша. — Простите… Что-то мне не очень хорошо.

— Регина… — вовремя появившийся Себастьян тут же подхватил меня и помог сесть в кресло. — Сильно кружится голова?

— Нет-нет… Просто немного резко разболелась… — прошептала я, слегка зашипев от боли.

— Такое будет некоторое время, — Михаэлис протянул мне таблетку и быстро поднёс воду из графина: — Запей. Скоро подействует и боль отступит.

Я взяла таблетку и запила её водой, выдохнув:

— Значит, потерплю такие вспышки.

— Данилка, идём, — Анателла поспешила увести мальчика, чтобы он не волновался. — Твоей маме просто нужно отдохнуть.

— Хорошо… Поправляйся, мама! Пап, позаботься о ней, — Данила помахал нам на прощание.

— Обязательно позабочусь, Данила, — Себастьян кивнул ему и чуть улыбнулся.

— Совсем не хотела, чтобы ещё и Данилка переживал, — негромко сказала я, прислонившись к спинке кресла и со вздохом прикрыв глаза, когда Ани всё же увела нашего приёмного сына.

— Данила хоть и приёмный сын, а понимает, что тебе тоже плохо. Он отличным будет человеком в будущем.

— В этом нет никаких сомнений.

Я выдохнула, чувствуя, как головная боль постепенно начала отступать, а затем прошептала:

— Порой духовное родство бывает куда сильнее, чем кровное.

— В этом также нет никаких сомнений, — Михаэлис аккуратно помог мне подняться с кресла и с тяжёлым вздохом посмотрел на меня: — Тебе лучше вернуться в постель. Ты ещё слишком мало сил набралась.

— От того, что я пролежу в кровати лишнюю пару часов, легче мне тоже не станет, — я старалась не обращать внимания на головную боль и подступившую слабость в теле и только больше выпрямилась.

— Здесь ты очень ошибаешься, — брюнет одарил меня строгим взглядом, давая облокотиться на него. — Не стоит сейчас насильно гонять человеческую форму. Поверь мне на слово, если не хочешь, чтобы и твоя демоническая сущность почувствовала слабость, и тебе стало ещё хуже, чем даже сейчас.

— Но ведь… — начала, было, я.

— Снова споришь? — глаза моего возлюбленного стали похожи на два уголька, готовых разгореться гневным пламенем.

— Я просто хочу сказать, что сейчас для меня отдых будет… — я хотела, было, спокойно и сдержанно продолжить фразу, как он снова перебил меня, и признаться честно, на данный момент это вызвало у меня куда больше раздражения, чем обычно.

— Ну? Скажи мне, — вполне серьёзно сказал этот «повелитель теней», выпрямившись в полный рост с некой гордостью, которая меня начала бесить.

— Ты и сам прекрасно понимаешь, что я хотела сказать, Себастьян, — я резко отстранилась от мужчины, может быть, даже слишком резко и подошла к камину, скрестив руки на груди. — Именно поэтому и перебиваешь меня почти через КАЖДОЕ слово.

Себастьян смолчал, одарив мою спину холодной довольной улыбкой.

Он не посмел ничего возразить и, просто подойдя ближе, очень сильно шлёпнул меня по ягодицам, словно пытался отхлестать непослушную девочку, которую нужно было позлить.

Казалось, этот засранец специально добивался того, чтобы я взбесилась, чтобы я либо наорала на него, либо даже хорошенько избила его, лишь бы выпустить эмоции.

Однако пока я только сдержанно, но раздражённо зашипела в ответ на такие действия Михаэлиса. Хотя уже вот-вот могла окончательно «вскипеть».

— Ну, давай, — вдруг прошептал мне на ухо он. — Выпусти на меня всю свою злость…

— Хватит, Себастьян… Хватит выводить меня из себя… — сказала едва ли слышно я, чувствуя, как невольно моя человеческая часть начинает бороться с моей демонической сущностью.

— Не хватит… — Себастьян изо всех сил схватил меня за руки и повернул к себе, как врага, которому хотел нанести удар. — Дерись, слабенький демонёнок.

В этот момент мои глаза резко и ярко засияли алым светом, а я сама с силой вырвала руки из хватки своего возлюбленного, при этом непроизвольно отшвырнув его от себя на несколько метров.

— Слабенький? Ты серьёзно, Себастьян? — злоба и раздражённость проскальзывала в моём голосе слишком явно, так ещё и тёмная дымка, исходящая от моей фигуры, точно говорила о том, что меня всё же удалось вывести из себя.

— Давай же, Регина. Злись на меня. Выплесни всю злобу… — вновь приблизившись, Михаэлис пошло прошептал мне в лицо, укрывая свою фигуру такой же тёмной дымкой. — На своего господина.

— Наглеешь, Михаэлис, — уже более громко отозвалась я со злой и опасной ухмылкой на губах и одной силой мысли материализовала в одной своей руке привычный хлыст, а другой неожиданно для нас обоих, схватила этого чёртового засранца за горло. — До сих пор уверен, что главный ты?

Он гордо выпрямился и, смотря на меня с неким повелением, медленно, но, тем не менее, с силой отстранил мою руку от своего горла:

— Забыла, что ты мне не госпожа больше. А значит, я имею право говорить и вести себя так с тобой. Особенно, когда демон желает излить накопившуюся злобу. Дурочка.

— Желает?! Да ты сам вынуждаешь меня! — мои глаза вспыхнули ещё ярче, и я в то же мгновение нанесла удар хлыстом по лицу брюнета, тем самым оцарапав его щёку.

— Какого хрена тут происходит? — послышался вдруг голос Зиры за спиной Себастьяна. — Вас слышно даже на втором этаже.

— Не мешай, Зира. Регине нужно высказать всё, что она думает обо мне, — ответил ехидно демон, смотря мне в глаза, и вызывающе улыбнулся: — Говори. Или действуй.

— Такие методы с демонами-новичками уже давно никто не использует, — рыжеволосая скрестила руки на груди. — Хочешь, чтобы она действительно выпустила свои эмоции, тогда перестань так няньчиться с ней и ходить попятам. И дай ей хотя бы пару часов просто побыть в одиночестве, в конце концов.

— Тогда оставляю её на тебя, — впервые столь холодно произнёс Себастьян, посмотрев на часы. — Будет больше времени заняться делами и дать ей отдохнуть от меня.

— Быстро же ты согласился, — Зираэлла слегка ухмыльнулась. — Что же, так будет даже лу…

— Блядь… Да вы оба издеваетесь надо мной?! — выкрикнула практически нечеловеческим голосом я, ощущая, как моя дымка стала ещё гуще, а затем с громким звуком ударила хлыстом по полу: — Не смейте говорить так, словно меня здесь нет! И не смейте передавать меня друг другу в руки, словно я просто какая-то вещь!

Стоило мне посмотреть в сторону дверей гостиной, как те с