Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

— Скорее уж ты рискуешь быть съеденной заживо за всё то, что ей сделала, — ответил Зигирилл, заметив, как мои зрачки стали похожи на кошачьи и обрели алый оттенок, стоило мне медленно подняться на ноги и устремить слегка затуманенный взор на девушку. — Именно тебя она желает убить не меньше, чем Клода. И ты это сама прекрасно понимаешь, Алиса.

— А-а-а-а-а-али-и-и-и-ис-с-с-са-а-а-а-а-а-а-а-а! — угрожающе и не своим голосом проревела я, чувствуя, как мои клыки становятся больше, а звериное желание растерзать эту девчонку возросло во сто крат.

— Тебе-е-е-е-е пи-и-и-издец! — пропел Грелль, что с маньячным смехом бросился на Клода: — Иди-и-и-и к папочке, очкари-и-и-ик!

— Явно не сегодня, жнец, — холодным голосом отозвался Фаустус, ловко уклонившись от красноволосого, и в одном лишь прыжке подхватил Алису, перенеся её на безопасное от меня расстояние.

— Тебе её уже не уберечь, Клод, — сказал с лёгкой ледяной ухмылкой Себастьян. — Голод и ярость Регины возросли в разы и, в конечном итоге, сделают своё дело, оставив тебя без твоего драгоценного контрактора.

— Посмотрим, — всё также холодно проговорил тот, когда в прыжке избежал моей попытки впиться в его глотку своими клыками. — Надо же, сколько гнева, и всё это в ней. Настоящий упырь.

— Часть гнева породил в ней ты сам, — Зигирилл одарил этого ублюдка презренным взглядом, отбиваясь от его шавок.

— Заткнись! — Азбиль тут же поспешил кинуться на Клода. — Грелль, помоги Себастьяну и Зигу! Он мой!

— А-а-а-а-а-али-и-и-иса-а-а-а-а! — рычала злобно я, ловко прыгая по стенам, словно бешеная хищная мартышка, желающая вгрызться в плоть врага и вырвать из его шеи огромный кусок.

— Кажется, бедняжке Регине не повредит немного контроля, — тихо, но зловеще засмеялась Ханна и направилась в мою сторону, одним лишь щелчком своих пальцев ударив меня о стену и отбросив подальше от Алисы.

Однако это лишь ещё больше разозлило меня, и я, быстро поднявшись на ноги, за одну только секунду очутилась подле пепельноволосой демоницы, столь же резко схватив её за горло и подняв над землёй.

Мои глаза засияли ярче, а речь стала чётче и яснее:

— Как глупо было с твоей стороны, Ханна, полагать, что это меня угомонит, — мой разум ещё немного прояснился, и я с силой сжала её глотку.

Я сильнее сжала горло этой демоницы и вцепилась в её кожу даже ногтями и буквально разорвала артерии и вены, заставляя фонтаны крови изливаться бурными струями в разные стороны, даже мне на лицо.

Я повалила Ханну на пол, и хоть та сопротивлялась, я буквально вгрызалась в её кожу, разрывала её одежду… Да какую одежду! С её фигуры и разодранной плоти я вырывала все органы по кусочкам, лишь бы заставить пепельноволосую кричать и остаться недвижимой.

Пускай таким способом эту суку было не убить, но получится хотя бы заставить её страдать физически и устроить подобное кровавое безумие в назидание Клоду, Алисе и их мелким приспешникам.

— Это тебе за Себастьяна, ёбанная сука, — тихо прорычала я ей на ухо и, добравшись до сердца, схватила его, резко сжав, чем заставила её закричать.

— Регина, берегись! — прокричал Грелль, который прикрыл меня собой и подставился под удар Клода, что хладнокровно смотрел в его глаза холодными, не двигающимися зрачками. — Беги… Я ещё не умер… — жнец маньячно заржал, да так, что стены и осколки разбитых окон задрожали, будто от землетрясения.

— А жаль… В таком случае ты сделал бы мне огромное одолжение, — Фаустус одарил красноволосого ледяным взглядом, лишённым всяких эмоций.

В этот момент я воспользовалась моментом отвлечения этого демона и, отбросив в сторону изувеченное мною же тело всё ещё живой Ханны, мгновенно поднялась на ноги, а затем в одном ловком прыжке оказалась позади этого ублюдка, одной только силой мысли отшвырнув его на несколько метров от Сатклиффа прямо в стену.

— Как-нибудь обойдёшься.

— Грелль! — Зигирилл отвел жнеца в безопасное место. — Восстанавливайся, давай.

— Не беспокойся за меня. Лучше Регине помоги, — сплюнув кровь с губ, парень довольно заулыбался своими акульими зубами. — Давно-о-о такой взбучки не получал.

— Вечно вы, жнецы, лезете в самое пекло, — пробормотал ангел и, всё же оставив Грелля, поспешил на помощь ко мне.

В это время Себастьян отбивался от прихвостней троицы наших врагов, окруживших его, а Азбиль, громко рыча и грозно скалясь, подходил Алисе, что на нашу удачу осталась временно без защиты.

— Иди-и-и сюда, шлюшка. Я хочу проверить, какие на вкус твои внутренности… — прорычал злобно мой фамильяр, раскрывая уродливую слюнявую пасть и хватая девчонку прямо за ногу, от чего та завопила как военная сирена. — Блядь… Орёт хуже дам в фильмах ужасов.

— КЛОД! ТВОЮ, БЛЯДЬ, МАТЬ, КОНЧАЙ ТАМ ПРОХЛАЖДАТЬСЯ И ПОМОГИ! — всё орала вовсю эта дрянь, когда Аз с силой стиснул клыки и поднял её над землёй.

— Уж прости, Алиса, но твой ублюдок демон сейчас немного занят, — с ухмылкой отозвалась я, силой мысли буквально пригвоздив его к стене и опасно сверкнув своими алыми глазами.

— Какая мощь… — немного испуганно прохрипел Клод. — Неужели был ещё один обряд? Такой силы не может быть после перерождения!

— Ты ведь не думал, что это перерождение будет таким уж простым, Клод? — я взглянула на него с ледяной и злой улыбкой на губах. — Естественно, мы сделали маленькую подстраховку, так как знали, что и после того, как я стану демоном, ты не оставишь меня в покое.

— Будь же проклят Себастьян за его осмотрительность… — процедил холодно Фаустус, смотря мне в глаза, словно коршун, нацелившийся на добычу. Его дрожащая рука потянулась ко мне: — Я получу твою душу… Даже обращённая в демоническую сущность она всё ещё вкусная.

— Мечтать не вредно, — нагло хмыкнула я, вытянув свою правую руку, и резко сжала её в кулак, от чего в руке моего злейшего врага послышался достаточно громкий хруст костей. — К тому же человеческую её частичку уже заполучил кое-кто другой. А вот ты опоздал. Какая жалость.

— Что?! — его глаза вспыхнули гневом. — Не говори мне что ты…

— Ага, отдала половину платы Себастьяну, — ехидно улыбнулась я, выворачивая ему руку так, что даже хрящи начали скрипеть, а плоть с мерзким звуком разрываться. — Так что теперь тебе остаётся только мстить, — стервозно пропела ему я: — За потерянную душонку несчастной малышки. Ах, какая утрата.

Вместе с последними словами с моих уст сорвался громкий злобный и даже в каком-то смысле безумный смех, который разнёсся по всей этой заброшенной обветшалой церквушке, выбивая напрочь окна вместе с рамой.

Я поистине наслаждалась тем наикрупнейшим проигрышем Клода,