Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

(8) Эта система постепенно становилась столь же изощренной и сложной, как и сами явления, хотя она была создана именно для того, чтобы связать эти явления между собой в одну общую картину. Воображение, стало быть, едва ли могло почувствовать облегчение от замешательства, в которое его вгоняли данные явления, все запутывающие и запутывающие положение вещей. По этой причине через определенное (не очень долгое) время после Аристотеля Аполлонием[439] была изобретена другая система, которая впоследствии была усовершенствована Гиппархом, а затем донесена до нас Птолемеем. Это была более искусственная система Эксцентрических Сфер и Эпициклов.

(9) В этой системе, прежде всего, проводится различие между подлинными (real) и [60] видимыми движениями небесных тел. Из-за огромных расстояний эти тела, по наблюдениям, должны были непременно вращаться по кругам, которые концентричны с Земным шаром и друг с другом; но по этой причине нет, стало быть, уверенности, что тела на самом деле (really) вращаются по таким кругам, т. к. если бы это было не так, они все равно показывали бы те же внешние признаки, т. е. те же траектории. Поэтому, исходя из предположения, что Солнце и другие Планеты вращаются по кругам, центры которых далеки от центра Земли, следует, что в процессе обращения небесные тела должны иногда приближаться, а иногда отдаляться от центра Земли. И, соответственно, обитателям Земли должно казаться, что небесные тела движутся быстрее в одном случае и медленнее в другом. Этим философам представлялось (imagined), что они могут оценить и вычислить, очевидно, неравные и непостоянные скорости всех этих тел.

(10) Было сделано предположение о том, что в твердой структуре Сферы каждой из Пяти Планет сформировалась еще одна малая Сфера, названная Эпициклом. Эта сфера вращается вокруг своего центра, в то же самое время она движется вокруг центра Земли вращением большой Сферы, между вогнутыми и выпуклыми сторонами которой она заключена. Мы могли бы себе представить, что малое колесо заключено во внешнем круге большого колеса, и обращается несколько раз вокруг своей оси, пока центр его (малого колеса) перемещается вокруг оси большого колеса. Таким же образом эти философы полагали, что могут представить себе и вычислить ретроградные, т. е. движущиеся назад (с востока на запад), и неподвижные объекты на небе, воплощающие собой самые нестандартные (irregular) явления. Планета, полагали они, прикреплялась к окружности, вращалась вокруг центра этой малой Сферы,[440] в то же самое время она перемещалась вокруг Земли за счет движения большой Сферы. Оборот этой малой Сферы, или Эпицикла, был таким, что когда Планета располагалась в верхней его части, т. е. когда она находилась дальше всего [от наблюдателя] и была наименее доступна для восприятия глазом, она перемещалась в том же самом направлении, в каком перемещался центр Эпицикла, или же Сфера, в которую был заключен Эпицикл. Когда же Планета располагалась в нижней части, т. е. ближе всего [к наблюдателю] и была наиболее доступна для восприятия глазом, то она перемещалась в направлении, противоположном центру Эпицикла. Точно таким же образом как каждая точка в верхней части внешнего круга колеса кареты крутится вперед в том же направлении, что и ось; тогда как каждая точка в нижней части внешнего круга крутится назад в противоположном направлении относительно оси. Следовательно, движения Планеты, если их рассматривать с Земли, кажутся прямыми в верхней части Эпицикла и ретроградными – т. е. направленными в обратную сторону – в нижней. Опять же, если Планета то опускается из верхней части в нижнюю, то, наоборот, поднимается из нижней части в верхнюю, она непременно будет казаться неподвижной (stationary).

[61] (11) Однако, хотя философы и могли, благодаря эксцентриситету большой Сферы, в какой-то мере объединить в общую картину неравные скорости небесных тел, а с помощью обращений малой Сферы – прямые, стационарные и ретроградные появления Планет, трудности все еще оставались. Ни Луна, ни три высших Планеты никогда не появлялись в одной и той же части неба, – ни в периоды наибольшего замедления их движения, ни даже в те периоды, когда, как считалось, они находятся на наибольшем удалении от Земли. Поэтому апогей, т. е. точка наибольшей удаленности от Земли, в Сферах каждого из этих небесных тел должен был обладать самостоятельным движением. Это движение и могло бы переместить апогей последовательно через все различные точки Эклиптики.[441] Философы предполагали, стало быть, что пока большая эксцентрическая Сфера вращается вокруг своего центра в восточном направлении, ее центр тоже вращается вокруг себя (по кругу) в западном направлении, вращается вокруг центра Земли. И поэтому ее апогей перемещается через все различные точки Эклиптики.

(12) Несмотря на то что заступникам данной системы удалось достичь определенной степени единообразия в объяснении действительных (real) направлений Планет, из-за наличия всех этих комбинированных и запутанных кругов они не смогли согласовать (adjust) скорости этих предполагаемых Сфер с некоторыми особенными явлениями. Речь идет, к примеру, о явлении, когда обращение любой из Сфер, если смотреть из ее собственного центра, должно казаться равномерным (equable) и единообразным. Наблюдение из этой центральной точки, – единственной точки, в которой можно правдиво судить о скорости двигающегося по кругу объекта, – все равно свидетельствовало о том, что обращения Сфер являются неправильными (irregular) и непостоянными. Это повергало воображение в смущение и замешательство. Поэтому сторонники системы изобрели для каждой из Сфер новый Круг, названный Уравновешивающим Кругом (Equalizing Circle), из центра которого все эти обращения должны казаться абсолютно равномерными.[442] А именно, философы так отрегулировали скорость этих Сфер, что хотя обращение каждой из них казалось неравномерным (irregular) при рассмотрении его из центра любой из Сфер, в пределах окружности Уравновешивающего Круга, однако, должна была найтись видимая точка следующего свойства. Находясь в ней, наблюдателю должно было казаться, что движения Сфер отсекают равные части Круга в равные промежутки времени, а сама эта точка является центром Уравновешивающего Круга.

(13) По-видимому, не что иное, кроме изобретения Уравновешивающего Круга не может с большей очевидностью продемонстрировать то, насколько покой и безмятежность воображения являются конечной целью философии. Движения небесных тел казались непостоянными и неравномерными, – как по своим скоростям, так и по своим направлениям. Поэтому они были таковы, что повергали воображение в смущение и замешательство всякий раз, когда оно делало попытки эти движения проследить. Изобретение Эксцентрических Сфер, Эпициклов, а также [феномена] обращения центров Эксцентрических Сфер, стремящееся уменьшить это смущение, объединяло несвязанные друг с другом явления, и вносило гармонию и порядок в разумную концепцию [62] движений этих тел. Это удалось, но не полностью; данное изобретение вводило единообразие и логичность в действительные направления [движений небесных тел]. Но скорости этих тел, наблюдаемые из точки – единственной точки, в которой можно правдиво судить о скорости объекта, двигающегося в Уравновешивающем Круге, – т. е. из центра этого Уравновешивающего Круга, в какой-то мере остались столь же непостоянными, как и прежде. Поэтому они все еще продолжали смущать воображение. Разум же от этого смущения чувствовал некоторое облегчение, когда усматривал, что какими бы неравномерными ни казались движения каждой из этих Сфер (рассматриваемые из их центра), в каждой из Сфер, однако, есть точка, из которой их обращение виделось замечательно равномерным и единообразным. И за таким положением дел воображение могло бы следовать с легкостью. Философы перенеслись, в своих фантазиях (fancy), в центры этих воображаемых Кругов и оттуда наслаждались наблюдением всех этих фантастических движений, устроенных в соответствии с гармонией и порядком. Но в качестве заслуженной награды философы получили вот что: эти наблюдения стали, вместе с тем, и окончанием их исследований. Теперь, наконец, они насладились той безмятежностью и покоем, к которым стремились, двигаясь по лабиринтам этой изощренной теории.[443] И теперь же философы созерцали эту самую прекрасную и удивительную часть великого театра природы, столь замечательно устроенную и созданную. Такую совершенную, что они могли с удовольствием и легкостью следить за всеми обращениями [небесных тел] и изменениями, которые в этой системе мироздания происходили.

(14) Системы Концентрических Сфер и Эксцентрических Сфер были, по-видимому, теми двумя системами астрономии, которые пользовались наибольшим доверием и авторитетом в той части античного мира, где люди более всего посвятили себя исследованиям неба. Однако Клеанф[444] и другие философы стоической школы, пришедшие после него, по-видимому, имели свою собственную систему, отличающуюся и от первой, и от второй. Но хотя они заслуженно прославились своими умениями в диалектике, а также чувством спокойствия и возвышенными идеями в сфере морали, эти ученые мужи так и не обрели мало-мальски значимого авторитета знатоков небес. Имена кого-либо из них[445] никогда не упоминались в античных списках великих астрономов и наблюдателей звезд. Они отвергали учение о Твердых Сферах (Solid Spheres) и утверждали, что области неба заполнены жидким эфиром, обладающим слишком податливой природой для того, чтобы своим собственным движением переносить такие невероятно огромные тела, как Солнце, Луна и Пять Планет. Эти тела, поэтому, так же как и Неподвижные Звезды, движутся не в результате воздействия окружающих тел, но имеют каждое в себе самих – и это им даже свойственно – жизненный принцип движения, который отличен от всех остальных. Именно он движет тело с одной, только ему свойственной скоростью и по направлению, только этому телу присущему. Согласно этому внутреннему принципу Неподвижные Звезды [63] обращаются прямо (directly) с востока на запад кругами, параллельными Экватору. Они обращаются, далее, более или менее в соответствии с их расстоянием или близостью к полюсам, а также скоростями, подчиненными правилу пропорциональности в том плане, что каждая из них завершает суточный период обращения за одно и то же время, что-то менее чем за 23 часа и 56 минут. По аналогичному принципу Солнце движется на запад (так как телам на небесах не позволено движение на восток), но с меньшей скоростью, чем Неподвижные Звезды. Оно завершает свой суточный период обращения за 24 часа, и, соответственно, каждый день заходит за них, на небесное расстояние, почти равное тому, которое оно проходит за 4 минуты. Это расстояние равняется почти одному градусу. Кроме того, обращение Солнца не направлено прямо на запад, и оно не является в точности круговым. Но после прохождения точки Летнего Солнцестояния его движение начинает постепенно отклоняться немного к югу; оно появляется на своем меридиане сегодня, но уже немного южнее, чем вчера; а завтра будет еще немного южнее, чем сегодня. И так Солнце продолжает каждый день описывать спираль вокруг Земли, которая постепенно уводит Солнце все южнее и южнее, пока, наконец, им не будет достигнута точка Зимнего Солнцестояния. В этой точке спираль начинает менять свое направление и постепенно, день за днем, смещает Солнце все дальше и дальше к северу, до тех пор, пока оно снова не достигнет точки Летнего Солнцестояния. В той же манере стоики объясняли движения Луны и Пяти Планет, полагая, что каждая из них вращается в сторону запада, но с разными направлениями и разными скоростями, которые к тому же постоянно меняются. Однако, в общем, эти небесные тела, по их мнению, двигались по сферическим линиям, немного наклоненным к Экватору.