Вторая мировая война - Анатолий Уткин

«Великая Румыния» доживала последние дни. 22 марта потрясенный Антонеску бросился к Гитлеру, с которым прочно связал свою политическую судьбу. Его волновало спасение румынских войск в Крыму, на который румыны, вопреки очевидным аппетитам немцев, имели свои виды. (Британский командующий на Ближнем Востоке генерал Вильсон «не советовал» Антонеску обращаться за помощью к Гитлеру, но не убедил партнера по тайным переговорам). Гитлер уже понял, что союзникам доверять нельзя, и 19 марта ввел германские войска в Венгрию. Теперь немецкое командование разрабатывало план введения войск в Румынию (план «Маргарита»). Гитлер посоветовал Антонеску сосредоточиться на защите Молдавии. Втайне немцы создавали группировку «Южная Украина», предназначенную для защиты нефтяных месторождений Плоешти — единственного крупного источника нефти для Германии. В Берлине ощущали и рост болгарской оппозиции, хотя правительство страны еще стояло за союз с Германией. Ослабление германской военной мощи в Южной Украине дало свои отголоски на Балканах.

В целом «фестунг Ойропа» уже показывала слабость своих фортов. В Стокгольме румынский посол Нано уже встречался с советским полпредом, который внимательно выслушивал предложения румынской стороны. В Египте с советским дипломатическим представителем беседовали вожди румынской оппозиции. В первые апрельские дни Молотов подтвердил намерение СССР возвратить в состав СССР Бессарабию, но не менять социальный строй самой Румынии. Румынские военнопленные в СССР создали антифашистскую дивизию «Тудор Владимиреску».

Южноукраинская группировка вермахта была заметно ослаблена. Уничтожены десять германских дивизий, восемь распущены из-за невосполнимых потерь, шестьдесят дивизий претерпели суровые потери. Все окружающее очень мало напоминало предсталинградский период, 1941–1942 годы. Долго противостоявший Жукову Манштейн (как и Клейст) исчезает с горизонта — Гитлер не простил ему потери Украины.

В начале апреля наступил час Крыма. Сталин принял в Кремле Толбухина, начальника штаба 4-го Украинского фронта Бирюзова и маршала Василевского. Четверо рассматривали рельефную карту Крыма с нанесенными обозначениями основных германских частей. Толбухин изложил свое видение сложившейся обстановки и планы ликвидации немецкой группировки. Выйти через Сиваш на Перекоп в тыл обороняющимся германским войскам и быстро пройти к Симферополю и Севастополю. В противоположном конце полуострова Приморская армия Еременко высадит десант в Керчи и предотвратит движение германских войск с юга на север полуострова. Две авиаармии — 4-я и 8-я прикроют с воздуха. Маршал Василевский отправлен представителем Ставки на 4-й Украинский фронт.

Командующий 150-тысячными германскими войсками генерал Енеке полагался на весьма солидные фортификационные укрепления Перекопа, Керчи, Севастополя. Енеке использовал старые укрепительные сооружения врангелевских времен и бдительно стоял на Перекопе. Утром 8-го апреля началась традиционная артподготовка и под прикрытием дымовой завесы 4-й Украинский фронт Толбухина начал штурм Перекопа. Он прошел лагуну Сиваша. Гвардейцы Захарова перевозили танки и орудия на понтонах. 9 апреля Еременко начал обещанную высадку в Керчи. Пройдя Сиваш, Бирюзов по радио обратился к Василевскому: «Позвольте мне от имени командования фронтом вручить вам, Александр Михайлович, ключи к Крыму». 19-й танковый корпус уже шел к Симферополю, где Енеке безуспешно пытался организовать контрнаступление. Под напором Еременко немцы бежали от Феодосии к Ялте. А 5-го мая начался советский штурм Севастополя, за которым Василевский и Толбухин наблюдали из Балаклавы. 10 мая, не дослушав рапорт Толбухина о взятии Севастополя, Сталин приказал очистить весь Крымский полуостров от немцев и румын. Авиация топила корабли, перевозившие отступающих немцев, последние взлетные полосы у Херсонеса перекрыли советские бомбы (именно через Херсонесский выступ часть германской 17-й армии пытались уйти на запад). 12 мая 25 тысяч немцев сдались у Херсонеса. Так состоялась месть за горький 1942 год, немцы потеряли не менее 110 тысяч человек.

Крупнейшая операция войны

Руководитель военной разведки Гелен продолжает представлять Гитлеру и ОКВ оценки советского потенциала и намерений. Тон этих аналитических документов приобретает объяснимую мрачность. Подписывая 31 марта 1944 года обзор положения на «Deutschen Ostfront», Гелен настаивает на максимально ограниченном числе копий своего обзора — даже генералам вермахта не следует знать о гнетущей бесперспективности положения. Практически неизбежно резкое изменение в соотношении сил стран «оси» и противостоящей ей коалиции. Главная противостоящая сила — Красная Армия, способная уничтожить боевые возможности вермахта, разбить организованную основу военного могущества Германии.

Всякому, кто задумается над факторами, обрушившими германскую мощь, следует прочитать этот доклад Гелена. Он призывает тех, кто ждет внезапного ослабления России и ее армии, очнуться и посмотреть в лицо реальности. Со времени Сталинграда живут эти ожидания, но реалистичность их лишь уменьшается. Напротив, боевые возможности советской армии увеличиваются и никакой «паузы» в ее боевых операциях ожидать не следует. Советская армия показала себя способной вести постоянные и неослабные наступательные операции. Ожидающие неожиданного краха России (а главным среди них был Гитлер) рискуют оказаться ни с чем. Строить судьбу Германии на ожидании внезапной анемии советской армии не стоит.

Гелен не голословен, он приводит весьма обширные статистические данные, говорящие о росте, а не ослаблении советских производственных и военных возможностей. Теперь, когда южная военная опора вермахта почти уничтожена, встает вопрос о новом германском подходе к Восточной Европе — вполне реалистично предположить, что она станет зоной влияния СССР. Советская армия выходит к Балканам, к генерал-губернаторству (Польше), к Прибалтике. Остановка Красной Армии на этих рубежах была бы необъяснимой. Скорее всего Россия войдет в Центральную Европу и приблизится к границам Рейха. Этот процесс едва ли можно повернуть вспять. Германская Миттельойропа стоит перед угрозой крушения. Наступает экстренный период. Если не сдержать Россию в Белоруссии, у Львова и севернее, то группу армий «Центр», обратите внимание, ждет kriesenhafte Entwicklung, критическое развитие событий.

Гелен едва ли знал, сто Ставка именно в эти дни запросила у командующих фронтами соображения о ведении дальнейших наступательных действий. Одновременно Генеральный штаб осуществил обзор положения на всех фронтах. Нужно отметить существование точки зрения, предполагающей временную стратегическую паузу. Сталин еще не занял определенной точки зрения, на соображения о полезности передышки, паузы он реагирует на данном этапе нейтрально: «Подумаем еще». 16 апреля 1944 года он очевидным образом санкционирует подобную тактику у фронтов северного и северо-западного направления. Его стимулируют взгляды Тимошенко и Штеменко, которые обследуют возможность удара на севере и приходят к негативному выводу. Что толку выбивать из войны Финляндию, если не от нее, а от Германии зависит исход войны? Центральная группировка немцев еще очень опасна. Находясь неподалеку, немцы еще имеют возможность бомбить Москву. В то же время расположенные на центральном направлении советские дивизии менее истощены боями, чем проделавшие гигантскую работу четыре Украинских фронта.

Внутренние дискуссии заканчиваются, время не терпит. К концу апреля 1944 года Генеральный штаб завершает формирование главного плана на летнюю кампанию 1944 года. Пока об этом плане знают лишь Сталин и пятеро высших офицеров — Жуков, Василевский, Антонов, Штеменко и его заместитель. Речь идет о решающей кампании войны. Реализация этого плана отличалась исключительной секретностью. Поезда с военными грузами шли по литерам, не зная точного пункта своего предназначения. Грузовики открывали конверты с предписанным маршрутом лишь на развилке перед фронтовой полосой. Самолеты часто узнавали необходимый азимут лишь в воздухе. Строжайший секрет, придавалось большое значение маскировке и отвлекающим маневрам. 3-му Украинскому на юге и 3-му Прибалтийскому на севере поручалось всячески имитировать активность, хотя боевых заданий они не имели.

Но всякий, кто имел бы доступ к высшему военному эшелону, мог бы получить множество признаков реально происходящего. В своем первомайском выступлении Сталин определил общую цель: очистить советскую землю от врага. Два соображения были главными: одновременное наступление всех фронтов невозможно, неудача советских фронтов может отрицательно сказаться на западных союзниках. По частоте разговоров Сталина становится видно, что он поворачивается к фронту Рокоссовского. День за днем, неделя за неделей все яснее становится цель — Белоруссия. Москва все более склоняется к необходимости нанести удар на Центральном фронте. Сдерживают чисто психологические обстоятельства, ведь сколько раз здесь пытались пройти вперед — и никакого результата, лишь заливались кровью.