Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он с улыбкой протянул мне мой инструмент.
– Я все думал, отец Симон, над нашим разговором. С вами я полностью согласен, но все же мне кажется, причина всех бед в том, что плохие у нас правители – один хуже другого! Какая после этого может быть жизнь? – Шишин внимательно ждал моего ответа.
– Знаете, Василий Ананьевич, какой народ, такие и правители!
– А что? Народ у нас хороший, добрый!
– Нет, Василий, без Христа невозможно быть добрым, это только видимость добра. Как только русские люди, сначала интеллигенция, а потом и народ, стали отходить от веры, так начались революции, а потом появились и плохие правители.
– А что же делать?
– Если все мы будем держаться Христа, то, возможно, великой империей не станем, но жизнь наша обязательно станет лучше, а правители придут верующие. Иначе где их взять, хороших, – из Америки, что ли?
– Не знаю, не знаю, это нужно обдумать. Хотя, мне кажется, в этом что-то есть…
Мы расстались, но наши души после откровенной беседы словно открылись друг другу.
В один из таких страдных дней меня позвала соседка:
– Батюшка, можете мне помочь? Сыновья охраняют перевал, а мне нужно сена накосить, одной сил не хватает…
Я согласно кивнул головой и мы со старушкой на следующее утро, взяв косы, отправились на луг. То, что я увидел, немного смутило меня. Перед нами расстилалось огромное поле, по которому, даже если идти быстрым шагом, нескоро дойдешь до конца. Старушка встала впереди меня и, ловко работая косой, принялась за работу. Я не мог угнаться за ней, и мне было очень стыдно. К тому же без воды в горле стояла горечь от сухой пыли, без еды я сильно ослаб. Мария, заметив что я устал, предложила передохнуть. Так, с перерывами, мы косили до обеденной жары. Придя домой, я без сил повалился на топчан. Это было потяжелее, чем валить лес и строить кельи. По вечерам я выходил докашивать свой двор.
За неделю мы с Марией скосили все поле. Теперь я мог подогнать свои работы в скиту. Через несколько дней старушка снова окликнула меня, когда я работал в огороде, пропалывая сильно заросшую сорняками фасоль:
– Батюшка, надо сено поворошить, а то сопреет…
На следующее утро, взяв большие грабли, мы пришли на наше поле. Скошенная трава теперь лежала ровными грядами по всему пространству.
– Не хотела вас безпокоить, батюшка, сама траву собрала и уложила. Осталось только ее поворошить…
Пока мы ворошили траву, мимо нас на лошадях проехал лесничий с помощниками. Поздоровавшись с нами, издали и внимательно посмотрев на меня, он почему-то неодобрительно покачал головой.
На следующий день Шишин заехал ко мне:
– Батюшка, можно дать вам один совет?
– Конечно, слушаю вас! – Мне стало интересно.
– Вы можете хоть раз кому-нибудь отказать?
– А в чем дело? – не понял я.
– Скажите своей соседке, что у вас тоже полно дел и вы не можете помогать ей!
– Ну, это совсем неудобно… – растерялся я.
– А дело в том, что ее сыновья пьянствуют на Псху, а вы тут за них все делаете… Когда я их упрекнул: «Что же вы матери не помогаете?», они ответили: «А там батюшка есть!» Вот я и даю вам совет: пока прекратите помогать Марии, пусть сыновья потрудятся!
Подумав, я согласился с советом лесничего. Когда спустя несколько дней соседка вновь позвала меня: «Батюшка, пора сено в копны складывать!» – я попросил у нее прощения и сказал, что сам не успеваю со своим огородом.
В погожее солнечное утро за мной пришел Василий Николаевич с просьбой причастить больных, а также его престарелую мать, которая слегла и больше не встает. Я решил заодно пособоровать и ее, и парализованную больную. Когда мы проходили мимо скошенного поля, там работали сыновья соседки. Все сено было уложено в копны, и видно было, что эта работа не представляет для них никаких проблем.
– Вот, батюшка, понимаете, что делается? – с хитрецой посмотрел на меня мой спутник, большим пальцем через плечо указывая в сторону работающих парней. – Это называется деревенская смекалка!
В ответ я добродушно рассмеялся. Старушка и сыновья прекратили работу и помахали нам руками:
