Память Света - Роберт Джордан

Внезапно с противоположного края Высот на сражавшихся внизу андорцев посыпались вспышки света. Поглощённый сражением, Арганда едва их заметил, но что-то внутри него застонало. Должно быть, Демандред возобновил свои атаки.

— Я победил твоего брата, Льюс Тэрин! — Голос разнёсся над полем боя, подобно раскату грома. — Он умирает, по каплям расставаясь с жизнью!

Когда огромный троллок с почти человеческим лицом отпихнул раненого шаранца и заревел, Арганда подал Могучего назад. Кровь хлестала из раны на плече твари, но троллок, казалось, её не замечал. Отродье повернулось, вздымая кистень на короткой цепи с гирей величиной с бревно, покрытое шипами.

Кистень ударил рядом с Могучим, напугав лошадь. Пока Арганда пытался восстановить контроль, огромный троллок шагнул вперёд и своим здоровенным словно окорок кулаком ударил Могучего в висок. Лошадь упала.

— Тебя хоть немного беспокоит родная кровь? — гремел вдалеке голос Демандреда. — Есть ли в тебе хоть капля любви к тому, кто называл тебя своим братом, к этому человеку в белом?

Голова Могучего треснула как яичная скорлупа. Лошадь забилась в агонии. Арганда вскочил на ноги. Он не помнил, как выпрыгнул из седла во время падения, это получилось инстинктивно. К несчастью, он оторвался от охраны, которая яростно билась с группой шаранцев.

Его люди наступали, медленно тесня шаранцев. Хотя особо осматриваться времени у него не было. Его атаковал троллок.

Арганда поднял палицу и взглянул на возвышающееся над ним чудище, которое, переступив через умирающую лошадь, размахивало над головой кистенём.

Никогда ещё Арганда не чувствовал себя таким крохотным.

— Трус! — ревел Демандред. — И ты называешь себя спасителем этого мира? Я заявляю своё право на этот титул! Выходи ко мне! Или мне, чтобы вытащить тебя на бой, убить этого твоего родственника?

Арганда глубоко вздохнул, затем прыгнул вперёд. Ему пришло в голову, что для троллока это будет неожиданностью. И правда, удар Отродья пришёлся мимо. Когда булава Арганды обрушилась на троллока, ломая ему кости таза, он явственно услышал громкий треск.

И тут же получил ответный удар. В глазах мелькнула вспышка света, и звуки битвы померкли. Крики, топот ног, рёв. Крики и рёв. Рёв и крики… Ничего.

Спустя какое-то время — Арганда не мог сказать, сколько пролежал, — он почувствовал, как его поднимают. Троллок? Он моргнул, намереваясь напоследок хотя бы плюнуть в лицо убийцы, но увидел, что ал’Лан Мандрагоран втаскивает его в седло позади себя.

— Я жив? — спросил Арганда. Волна боли в левом боку подтвердила, что так оно и есть.

— Ты завалил здоровенного, гэалданец, — ответил Лан, пуская коня в галоп и направляя его в тыл. Арганда заметил, что остальные Порубежники скачут рядом. — Это был его предсмертный удар. Я было решил, что тебе конец, но не смог подобраться, пока мы их не оттеснили. Если бы другая армия не застала шаранцев врасплох, нам пришлось бы туго.

— Другая армия? — спросил Арганда, потирая руку.

— У Коутона оказался резерв на северном склоне. Судя по всему, это Принявшие Дракона и одно знамя кавалерии, видимо из Отряда Красной Руки. Приблизительно в то время, когда ты сражался со своим троллоком, они напали на левый фланг шаранцев и рассеяли их строй. Теперь врагу понадобится время для перегруппировки.

— Свет, — произнёс Арганда и застонал. Он понял, что левая рука сломана. Хорошо хоть выжил. Это уже немало. Он оглянулся на передовые части, где его солдаты продолжали держать строй. Королева Аллиандре верхом проезжала между шеренгами, вселяя в людей мужество. Свет! Жаль, что она не захотела остаться в Майене и помогать в госпитале.

В бою наступила передышка. Шаранцам был нанесён серьёзный урон, и они отступили, оставив открытое пространство между двумя противостоящими армиями. Видимо, они не ожидали такой внезапной и мощной атаки.

Но погоди-ка. Справа из темноты надвигались какие-то крупные тени. Снова троллоки? Он сжал челюсть, сдерживая боль. Палицу он обронил, но в сапоге оставался нож. Он не собирается сдаваться без… без…

«Огир, — понял он, моргнув. — Это не троллоки. Это огир». Троллоки не стали бы нести факелы, как эти ребята.

— Слава Строителям! — окликнул их Лан. — Значит, вы в составе той армии, что послал Коутон для атаки на фланг шаранцев. Где он? Мне бы хотелось перемолвиться с ним парой слов.

Один из огир раскатисто рассмеялся:

— И не только тебе, Дай Шан! Коутон носится как белка в подлеске в поисках орехов. Только что был здесь и уже там. Мне приказано передать тебе, что мы должны сдержать наступление шаранцев любой ценой.

На дальнем склоне Высот снова засверкали вспышки света. Там сражались Айз Седай и шаранцы. Коутон пытается связать боем силы Тени. Арганда подавил боль, стараясь сосредоточиться.

А что Демандред? Арганда увидел ещё одну просеку смерти, созданную Отрёкшимся. Она протянулась аж до реки. Каре пикинёров начали рассыпаться, каждая вспышка света выжигала сотни защитников.

— С одной стороны шаранские направляющие, — пробормотал Арганда, — с другой стороны один из Отрёкшихся. Свет! Я и не подозревал, сколько там троллоков. Им нет конца. — Во вспышках Единой Силы он мог ясно различить внизу тысячи тварей, надвигающихся издали на войска Илэйн. — Нам конец, разве нет?

На лице Лана играли блики, отбрасываемые светом факела. Глаза походили на обсидианы, сверкающие на словно высеченном из гранита лице. Он не возразил Арганде.

— Что нам делать? — спросил Арганда. — Чтобы победить… Свет, чтобы победить, нам нужно разбить этих шаранцев, прийти на помощь пикинёрам — скоро они будут окружены троллоками — и каждый из наших должен убить по меньшей мере пятерых тварей! И это ещё не принимая в расчёт Демандреда.

Лан не ответил.

— Мы обречены, — сказал Арганда.

— Если так, — ответил Лан, — то мы будем держать позицию на Высотах до конца, и сражаться пока не погибнем, гэалданец. Ты побеждён только когда мёртв. Многим и этого не было дано.

Ранд создавал воображаемый мир, сплетая его из странно непослушных нитей вероятностей. Он не знал, что это значит. Возможно, то, что он хотел создать, было крайне маловероятным. Создаваемый им с помощью нитей мир был чем-то большим, чем просто иллюзия. Он создавал его, привлекая всё, увиденное в мирах, которые некогда существовали, в мирах, которые могли возникнуть вновь. Зеркала реальности, в которой он жил.

Он не создавал эти миры. Он просто… вызывал их к жизни. Он заставил нити открыть нужную ему реальность, и в конце концов они повиновались. В последний раз тьма обратилась в свет, а ничто стало чем-то.