Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории - Людвиг Мизес

Школа благосостояния, и прежде всего немецкие катедер-социалисты [83] и их адепты американские институционалисты опубликовали многие тысячи томов с пунктуально задокументированной информацией о неудовлетворительных условиях существования людей. По их мнению, собранный материал со всей очевидностью демонстрирует недостатки капитализма. На самом деле они просто демонстрировали тот факт, что человеческие потребности практически неограниченны и что существует огромное поле для дальнейших улучшений. Безусловно, они не доказали ни одного утверждения доктрины благосостояния.

Не нужно говорить нам, что более обильное предложение товаров будет приветствоваться всеми людьми. Вопрос в том, существуют ли какие-либо средства достичь большего предложения, кроме увеличения производительности человеческих усилий путем инвестирования дополнительного капитала. Вся болтовня пропагандистов благосостояния преследует только одну цель, а именно затушевать этот вопрос, вопрос, который единственный имеет значение. В то время как накопление дополнительного капитала является необходимым средством дальнейшего прогресса, эти люди говорят о перенакоплении и переинвестировании, о необходимости тратить больше и ограничить объем производства. Таким образом, они являются провозвестниками деградации, проповедниками философии упадка и распада общества. Общество, организованное согласно их рецептам, некоторым людям может показаться справедливым с точки зрения произвольных критериев социальной справедливости. Но это определенно будет общество прогрессирующей нищеты всех его членов.

На протяжении более чем столетия общественное мнение Запада было сбито с толку идеей о том, что существуют такие вещи, как социальный вопрос и проблема труда. При этом подразумевалось, что само существование капитализма наносит ущерб жизненным интересам наемных рабочих и мелких фермеров. Сохранение этой очевидно несправедливой системы невозможно терпеть; необходимы радикальные реформы.

А истина в том, что капитализм не только многократно увеличил численность населения, но и в то же самое время беспрецедентно повысил уровень жизни людей. Ни экономическая мысль, ни исторический опыт не сообщают нам о том, что какая-либо иная общественная система может быть столь же благотворной для широких народных масс, как капитализм. Результат говорит сам за себя. Рыночная экономика не нуждается в апологетах и пропагандистах. Она может приложить к себе слова эпитафии сэра Кристофера Рена в соборе Св. Павла: Si monumentum requiris, circumspice[Если вы ищете памятник ему, посмотрите вокруг.].

Часть седьмая. МЕСТО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ В ОБЩЕСТВЕ

XXXVII. НЕОПИСАТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ

1. Исключительность экономической науки

Экономическая наука занимает специфическое и уникальное положение в сфере как чистого знания, так и практического использования знания, поскольку ее специфические теоремы недоступны для какой-либо верификации или фальсификации [84] на основе опыта. Разумеется, мероприятия, подсказываемые здравыми экономическими рассуждениями, приводят к намеченным результатам, а мероприятия, имеющие в своей основе ошибочные экономические рассуждения, не позволяют достичь поставленных целей. Но этот опыт всегда суть исторический опыт, т.е. опыт сложных явлений. Он никогда не может, как уже указывалось, ни доказать, ни опровергнуть какую-либо конкретную теорему[Cм. с. 33.]. Применение ложных экономических теорем приводит к нежелательным последствиям. Но эти результаты никогда не имеют неопровержимой убедительной силы, которую в области естественных наук имеют экспериментальные факты. Конечным критерием правильности или неправильности экономической теоремы является исключительно разум, без всякой помощи опыта.

В таком положении дел таится угроза, заключающаяся в том, что неподготовленный ум затрудняется распознать реальные вещи, с которыми имеет дело экономическая наука. Реальным человеку представляется все, что он не в силах изменить и к существованию чего он должен приспосабливать свои действия, если хочет достигнуть своих целей. Признаком реальности является печальный опыт. Он сообщает об ограничениях, установленных для удовлетворения желаний. С большим трудом к человеку приходит понимание того, что существует нечто, а именно комплекс всех причинных отношений между событиями, чего не в силах изменить выдавание желаемого за действительное. Язык чувственного опыта воспринимается легко. Бесполезно спорить о результатах эксперимента. Реальность экспериментально установленных фактов невозможно оспорить.

Но в области праксиологического знания ни успех, ни неудача не говорят на внятном языке, понятном каждому. Опыт, получаемый исключительно из сложных явлений, не исключает интерпретаций, основанных на выдавании желаемого за действительное. Склонность наивного человека приписывать всемогущество своим мыслям, какими бы они ни были путаными и противоречивыми, невозможно очевидно и однозначно опровергнуть с помощью опыта. Экономист не может доказать несостоятельность экономических причуд и мошенничества точно так же, как врач доказывает несостоятельность знахарей и шарлатанов.

2. Экономическая наука и общественное мнение

Значение этого фундаментального эпистемологического различия станет очевидным, если мы осознаем, что практическое использование учений экономической науки предполагает их одобрение общественным мнением. В рыночной экономике осуществление технологических новшеств не требует ничего, кроме осознания их разумности одним или несколькими просвещенными умами. Ни бестолковость, ни неповоротливость широких масс не способны остановить пионеров нововведений. Они не нуждаются в предварительном одобрении со стороны инертных людей. Они вольны затевать свои проекты, даже если кто-то над ними смеется. Впоследствии, когда новые, более хорошие и более дешевые изделия появляются на рынке, эти зубоскалы начинают гоняться за ними. Сколь бы туп ни был человек, он знает, как определить разницу между дешевыми туфлями и дорогими и оценить полезность новых изделий.

В области социальной организации и экономической политики ситуация иная. Здесь самые хорошие теории являются бесполезными, если не разделяются общественным мнением. Они не могут работать, если не принимаются большинством людей. Какой бы ни была система правления, не может идти речи о длительном руководстве страной на основе доктрины, расходящейся с общественным мнением. В конце концов философия большинства одерживает верх. В долгосрочной перспективе непопулярная система правления невозможна. Различие между демократией и деспотизмом не влияет на конечный результат. Оно касается только способа, посредством которого происходит адаптация системы правления к идеологии, разделяемой общественным мнением. Непопулярных деспотов можно низвергнуть только путем революционного восстания, тогда как непопулярные демократические правители мирно устраняются на ближайших выборах.

Верховенство общественного мнения определяет не только исключительное место, занимаемое экономической наукой в мышлении и знании. Оно определяет весь ход человеческой истории.

Спор о роли личности в истории упускает самое главное, суть проблемы. Все, о чем думают, что делают и чего добиваются, это деятельность индивидов. Новые идеи и новшества всегда являются достижениями незаурядных людей. Но эти великие люди не смогли бы преуспеть, приспосабливая общественные обстоятельства к своим планам, если бы не убедили общественное мнение.

Расцвет человеческого общества зависит от двух факторов: наличия интеллектуальной мощи выдающихся людей, чтобы создать и постичь разумные социальные и экономические теории, а также способности этих или других людей сделать эти идеологии приятными для большинства.

3. Иллюзии старых либералов

В широких массах, в толпе простых людей не рождается никаких идей ни здравых, ни ложных. Массы лишь делают выбор между идеологиями, разработанными интеллектуальными лидерами человечества. Но их выбор окончателен и определяет ход событий. Если они предпочитают плохие доктрины, ничто не в силах предотвратить катастрофу.

Социальная философия Просвещения не смогла осознать опасность, которую может породить доминирование ложных представлений. Возражения, обычно выдвигаемые против рационализма экономистов классической школы и мыслителей-утилитаристов, необоснованны. Но их доктрины содержали один недостаток. Они беспечно полагали: то, что является разумным, пробьет себе дорогу просто за счет своей разумности. Они никогда не задумывались о возможности того, что общественное мнение может благоволить ложным идеологиям, воплощение которых будет вредить благосостоянию и разрушать общественное сотрудничество.