История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин

эмоции при длительных кровотечениях. В тот момент, когда в Спалу пришла телеграмма от Распутина, мать, единственный человек, с которым цесаревич имел сильную эмоциональную связь, была измотана истерией. Алексей должен был чувствовать ее страх и отчаяние. Бесспорно, на его состояние влияли эти эмоции. Если так и было, то внезапное изменение в эмоциональном состоянии матери, вызванное телеграммой Распутина, могло подействовать на Алексея. Одни только проявления спокойствия не могли остановить кровотечения. Но, вместе с естественным сокращением потерь крови, вызванным снижением кровяного давления и медленным образованием тромбов, это могло помочь. Распространенным мнением является то, что Распутин пользовался своим необыкновенным взглядом для целей гипноза, и тогда у мальчика, как полагали, останавливалась кровь. С точки зрения медицины все не так просто. Ученые, работающие в этой области, не признают способности гипноза самого по себе останавливать серьезные кровотечения. Тем не менее, специалисты выражают уверенность, что правильно используемый гипноз может быть полезен. В течение трехлетнего периода, с 1961 по 1964 гг., в Джеферсоновском госпитале Филадельфии доктор Оскар Лукас использовал гипноз, чтобы удалить 150 зубов у больных гемофилией без переливания крови или плазмы. Для гемофиликов удаление зуба означает серьезную операцию, требующую переливания плазмы до, во время и после операции. Лукас использовал гипноз в начальной стадии, чтобы рассеять страх, которому подвергались больные, когда сталкивались с хирургической операцией и сопровождающим ее значительным кровотечением. Результаты оказались очень хорошими – серьезных кровотечений не возникло (Мэсси Р., 1992).

Здесь уместно коснуться и роли «старца» в лечении Алексея. Каковы, с моей точки зрения, медицинские аспекты «феномена» Распутина? Приступы болезни цесаревича утяжелялись страхом матери. Успокоение, которое внушал ей «старец», передавалось и ребенку. Свои способности Григорий испытывал и непосредственно на больном. Вечерами он приходил в спальню к цесаревичу, устремлял на него взгляд, гладил по голове, переключал внимание с болезни. Алексей, как правило, успокаивался и засыпал, вызывая восторг императрицы от «лечебного сеанса» (Касвинов М.К., 1987). Архивы МВД сохранили рапорт одного из сыщиков о том, что в 1913 году Распутин несколько раз посетил О. Фельдмана, известного петербургского специалиста по гипнозу. Может быть, с целью совершенствования своих навыков? Изучив значительное количество исторических источников, я могу констатировать как факт – Г.Е. Распутин, несомненно, обладал способностью к гипнотическому внушению, которое успешно использовал, облегчая функциональные психосоматические расстройства пациентов. Он владел также познаниями в области народной медицины и соответствующими навыками. Приемы и методы лечения были самыми различными: от травяных настоев по сибирским рецептам до шаманских нашептываний и жестов. Проводя исследование обстоятельств гибели царской семьи, Н.А. Соколов (1998), допрашивая ряд свидетелей, затрагивал в своих вопросах и «проблему Распутина». П. Жильяр (1992) говорил: «Я убежден, что, зная через Вырубову течение болезни (Наследника), он по уговору с Бадмаевым появлялся около постели как раз перед самым наступлением кризиса, и Алексею Николаевичу становилось легче. Ее Величество, не зная ничего, была, конечно, не один раз поражена этим, и она поверила в святость Распутина. Вот где лежал источник его влияния». Фрейлина П. Занотти показывала: «Я не могу Вам сказать, каково было влияние на здоровье Алексея Николаевича в первое посещение Распутина, но в конце концов у меня сложилось мнение, что Распутин появлялся у нас по поводу болезни именно тогда, когда острый кризис его страданий уже проходил. Я, повторяю, в конце концов, это заметила». В начале ХХ века после «сеансов» Распутина было выполнено несколько профессиональных описаний состояний цесаревича, сделанных лечащими врачами (Федоровым, Раухфусом, Деревенко). К сожалению, записи были утрачены в годы революционного катаклизма. Отсутствие клинических свидетельств дало простор размышлениям (и измышлениям!) историков, писателей, деятелей искусства на эту загадочную тему. Ныне процесс возвращается в русло обсуждения специалистами-медиками с учетом новых научных данных.

А вся огромная Россия ничего не знала о болезни будущего императора. Большинство людей в Москве или Петербурге не подозревали, что цесаревич болен гемофилией, и мало кто знал это, имея смутное представление о природе болезни. Даже такой человек, как Пьер Жильяр, который видел семью регулярно в течение многих лет, не знал точно, чем болен его воспитанник Алексей. Когда наследник пропускал официальные приемы, объявляли, что он простудился или подвернул лодыжку. Никто не верил этим объяснениям, и мальчик стал объектом невероятных слухов. Как бы то ни было, тайна только усугубила положение: она исключала понимание. Трудность заключалась в том, что каждый знал – за фасадом благополучия происходит нечто ужасное. Секрет Алексея утаивался по желанию родителей. Основание этому было в придворном этикете: по традиции здоровье членов императорской фамилии не обсуждалось. Врачей и приближенных слуг усиленно просили не разглашать факт болезни. Доктор Боткин и его коллеги надежно хранили секрет и никогда не обсуждали болезнь наследника. В 1921 году дочь Боткина, Татьяна Мельник, написала книгу о царской семье, не упоминая природу болезни цесаревича или слово «гемофилия». Это подтверждает то, что она или до тех пор ничего не знала, или, верная памяти отца, чувствовала необходимость хранить тайну (Мэсси Р., 1992).

Царевич Алексей неоднократно испытывал необходимость в лечении: он ушибался, отчего возникали нарастающие гематомы. Страдал он и носовыми кровотечениями, хотя, по-видимому, у него была легкая форма заболевания. Этим объясняется тот факт, что Распутин мог «заговаривать кровь» и останавливать кровотечение. К более серьезным мероприятиям – наложению давящей повязки, холодных примочек, тампонированию носовых ходов прибегать приходилось редко. Кинохроника и фотографии тех лет сохранили для нас образ мальчика, часто находившегося из-за кровоизлияний в суставы на руках у «дядьки» – боцмана императорской яхты А.Е. Деревенько. Иначе передвигаться он уже не мог… Трудно сказать, как долго бы смог прожить Алексей, если бы не события 1918 года. К тому времени были установлены группы крови, во многих европейских странах гемотрансфузии стали обычной хирургической процедурой. Шло углубленное исследование особенностей свертывания крови. Жесткое выполнение профилактических мер и лечебного воздействия, наверное, могло бы сохранить жизнь последнему прямому потомку семьи Романовых. Интересно, что медицинское заключение сыграло весомую роль в истории России в 1918 году. Именно на основании рекомендаций профессора Федорова, указавшего Николаю II, что наследник в лучшем случае останется инвалидом на всю недолгую жизнь, император изменил форму отречения в пользу брата Михаила (Мосолов А.А., 1993 и др.).

К концу царствования Николай смертельно устал от невзгод. Он потерял веру в людей, в том числе и в себя. Хорошие и дурные вести имели на него одинаковое действие: он оставался безразличным. Единственной целью его жизни стало выздоровление сына. «На все воля Божья, – говорил царь. – Я родился 6 мая, в день поминовения Св. Праведного Иова Многострадального. Я готов принять мою судьбу…