Бог велел делиться - Марина Серова

— Ну, матушка, теперь узнать это будет весьма затруднительно, — протянул Мельников.

— Я думаю, что если бы мы знали ответ на этот вопрос, то гораздо легче вычислили бы, кто ее убил. Кстати, ты не думаешь, что ее убийство напрямую связано со смертью Перфильева?

— Вывод такой действительно напрашивается, — согласился подполковник. — Но ведь киллера Калиниченко, который убил Перфильева, самого нет в живых. Значит, ее убил кто-то другой.

— Логично, — усмехнулась я. — Но кто? Голубков? Именно его ты считал заказчиком смерти Перфильева. А Калиниченко — исполнителем. Получается, что Голубков, оставшись без киллера, убил Анжелу Байкалову сам? А кто тогда убил Калиниченко? Ты же считал, что сам заказчик, чтобы замести следы. Но зачем он его убивал, если ему нужна была смерть еще и Байкаловой? Вот убил бы ее Калиниченко, тогда можно и его, что называется, в расход пускать.

— Ты, как всегда, рассуждаешь очень правильно, — польстил мне Мельников.

— Да что толку-то! — отмахнулась я. — Все равно ничего не ясно. Что-то не пойму я ничего. Как ни печально в этом признаваться, в голове полная каша.

— И у меня тоже, — вздохнул Андрей.

— Давай попробуем все сопоставить, — задумчиво произнесла я.

— Давай, — печально согласился подполковник.

— Итак, вначале убили Сергея Перфильева. Затем — киллера, который его убил. Потом — Анжелу Байкалову, которая работала вместе с Перфильевым. Хотя даже не так! — поправилась я. — Началось все не с этого, началось с исчезновения Артема Березникова, директора фирмы «Волжская корона». И вместе с ним — исчезновения крупной суммы денег. И единственное, что я пока могу предположить, что именно из-за этих денег и совершаются преступления.

— Но почему убили Перфильева и Байкалову, если деньги у Березникова? — тут же спросил Андрей Александрович. — Ладно, если бы они их сперли…

— Тогда что еще связывает всех этих людей? — тут же спросила я. — Только то, что они все жили в Самаре, включая Перфильева, хоть он и родом из Тарасова. А единственная подозрительная история, произошедшая в Самаре с этими людьми, — это исчезновение Березникова с кредитом.

— Не совсем так, — возразил Мельников. — С ними, но не с Калиниченко.

— Я помню о нем, — кивнула я. — И задаю себе тот же вопрос. Какое отношение имеет эта история к Калиниченко? Он никогда не работал в фирме «Волжская корона» и, по словам тех, кто его знал, не был знаком ни с Березниковым, ни с Перфильевым, ни с Байкаловой! Он здесь при чем?

— Он — только исполнитель, — твердо заявил Мельников.

— Возможно, — согласилась я. — Но почему он им стал? Ведь ничего, абсолютно ничего криминального в его жизни не обнаружено! То есть твердо установлено, что он не был профессиональным киллером! Почему же он им стал?

— Деньги понадобились, — пожал плечами Мельников.

— Возможно, хотя, по словам очевидцев, он не испытывал в них острой нужды. Но я даже не об этом. Почему заказчик выбрал именно его? Какие у него для этого задатки? Физическая сила? И только? Нет, здесь что-то не то. Заказчик остановил свой выбор именно на Калиниченко, а не на ком-то другом. Значит, он был в нем уверен.

— Значит, он знал его лично, — подхватил Мельников.

— Или ему его порекомендовал тот, кто знал Калиниченко, — добавила я. — И этот человек почему-то был уверен, что Калиниченко согласится. И вот еще что мне непонятно: почему Калиниченко, убив Перфильева, продолжает отираться в Тарасове? По всем законам он должен был давно отсюда уехать!

— Может быть, он хотел убить Байкалову? — предположил подполковник.

— А откуда он знал, что она сюда собирается? — в ответ спросила я. — Она и сама, кажется, не знала, что приедет.

— А он вообще у нас какой-то ясновидящий, — усмехнулся Мельников. — Устраивается в «Нирвану» охранником за полтора месяца до преступления, словно знает, что туда в определенный день и час явится Перфильев.

— Да, все это крайне запутанно и непонятно, — проговорила я. — Я думаю, что нужно какое-то предположение, какая-то догадка, всего одна, которая все расставит по своим местам. И если она не приходит, значит, где-то мы предполагаем неправильно. Мы делаем какой-то вывод, которого не должно быть! Который изначально неверен.

— Еще раз, пожалуйста, — внимательно посмотрев на меня, попросил Мельников.

Я вздохнула и принялась объяснять заново:

— Понимаешь, видимо, мы принимаем априори за факт то, что фактом не является! Мы безоговорочно верим чему-то и свои выводы основываем на этом. А если предположить, что ЭТО не так?

— Что — это? — уточнил Андрей.

— Вот этого-то я и не знаю, — со вздохом развела руками я. — И главное сейчас понять, где мы делаем ошибку. Я пока не понимаю.

— А я тем более, — тут же махнул рукой подполковник. — Я вообще, честно говоря, из твоего монолога мало что понял.

— Это потому, что я изъясняюсь сумбурно, — задумчиво сказала я. — У меня и в голове сумбур. Знаешь, мне, наверное, нужно уединиться и как следует подумать. У меня почти всегда наступает такой момент в расследовании, когда нужно лишь хорошенько подумать, когда фактов уже достаточно собрано. И тогда приходит правильный вывод. Как озарение. И после этого уже все связывается в единую цепочку.

— Ну, думай, — милостиво разрешил Андрей, вид которого говорил о том, что он полностью возлагает данную миссию на меня, верит мне, надеется и ждет с результатом, который поможет ему поскорее закрыть запутанное дело.

Приехав домой, я целенаправленно решила сосредоточиться и предаться анализу. Я чувствовала, что разгадка где-то рядом, что не может быть все настолько запутанно, чтобы я, в конце концов, в этом не разобралась. Только сначала я все-таки прошла в кухню и предалась чревоугодию, поскольку в последний раз обедала еще аж в самарском кафе. Выпив две чашки свежесваренного кофе, я с удовлетворением почувствовала, что теперь вполне могу заняться интеллектуальной работой.

Для начала я решила обратиться к костям, с которыми уже давно не беседовала. Пусть укажут хотя бы какое-то направление мыслей, а то их накопилось так много, что стало сложно их структурировать.

Косточки я любовно погладила перед тем, как высыпать на диван. И комбинация получилась неожиданной, зато явно важной:

30+16+2 — «Ваш новый знакомый не тот, за кого себя выдает».

Отлично, это действительно подсказка! Но вот только понять бы, кто? Кто именно не тот, за кого себя выдает? Коломейцев-Калиниченко? Но о том, что он на самом деле не Коломейцев, я знаю уже давно. Кости не могли так запоздать со своим ответом, они не отличаются тугоумием! Вроде бы все ясно, кто есть кто… Нет, значит, на самом деле не ясно, и нужно думать дальше.

Чтобы размышлялось комфортнее, я наполнила ванну горячей водой, затем напустила в нее ароматной пены и с удовольствием погрузилась в воду.

Я снова и снова прокручивала в уме все события, начиная от моего посещения «Нирваны» с Леонидом Караваевым, когда он так неожиданно стал моим клиентом.

Итак, убийство совершено неким Калиниченко в туалете ресторана «Нирвана». Калиниченко устраивается охранником в «Нирвану» за полтора месяца до происшествия, по чужим документам. Как будто зная о том, что Сергей Перфильев, которого он убьет, поведет туда свою невесту.

Потом он исчезает, и его самого настигает смерть. Логически связав убийство Перфильева с делом «Волжской короны», нетрудно предположить, что Калиниченко убивает сбежавший из психушки неуравновешенный гражданин Голубков. Почему? Ответа нет.

А также нет ответа на вопрос, зачем Голубков убивает Анжелу Байкалову, приехавшую, тоже, кстати, непонятно зачем в Тарасов. Стоп, тут можно предположить, что ей кто-то угрожал, и она решила попросить защитить ее. Но не милицию, а меня. То, что в «Нирване» была именно Байкалова, сомнению уже не подлежало — администратор Борисевич опознал ее по фотографии.

Следовательно, у Анжелы были какие-то тайны, которые она решила поведать неофициальному лицу, то есть мне. Какие тайны? Снова ответа нет.

И, наконец, главный вопрос — где этот чертов маньяк Голубков, который убил и Калиниченко, и Байкалову? Если он псих, то бог его знает, каких дел он еще может натворить?!

Я почувствовала, что даже спокойная обстановка собственной ванной не уберегает меня от естественного раздражения — ничего не понятно, все мысли заходят в тупик. Одно предположение не стыкуется с другим, сплошные загадки.

«Так, хорошо, надо успокаиваться», — сказала я сама себе и начала все сначала.

Я даже посмеивалась над собой, над тщетностью своих усилий. Как в детстве: «Мочало, начинай сначала!» Особенно если мочалка — вот она, висит напротив меня.

Нет, необходимо тем не менее снова все проговорить, продумать, начиная от происшествия в туалете «Нирваны». Откуда Калиниченко мог знать, что Перфильев придет в ресторан с невестой? Что, если он по каким-то причинам решил убить Перфильева, это нельзя было сделать в другом месте? Но ведь он устраивается на работу по чужим документам! Зачем? Чтобы не выдавать себя?