Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава - Александр Витт

— Ты со мной?! Рано умирать, — добавила она устало, осматриваясь по сторонам со смесью азарта и обреченности.

— С тобой, сейчас только вколю себе обезболивающее… Будь так добра, дай мне пакет из сумки.

— У тебя крови много… Совсем забыла тебе сказать, я…

— Дай мне сумку, достань оттуда такую белую штуковину… Умница. Теперь мы с тобой сделаем так: ты пойдешь впереди по лестнице прямо наверх. Я буду сзади. Ни в коем случае не жди меня, не пытайся мне помочь или остановиться.

Она вдруг села на пол и совершенно по-детски заплакала.

— Мы что, так и умрем здесь? Я же люблю тебя. Я это сразу там ещё поняла, когда ты камни принёс. У тебя был такой взгляд, такой… — она разревелась, как обиженный ребенок, у которого отобрали куклу.

Мы сидели под дверями башни, в которую колотили уже, наверное, с десяток стрельцов. С пажами её Высочества они разделались — мы слышали только их предсмертные крики и глухой звук, когда они падали на гранитные ступени лестницы.

Ничего другого не существовало, рядом с нами коптил факел, далеко наверху в стропилах башни пел ветер и перебирали крыльями местные выборгские вороны. А мы сидели здесь и смотрели друг на друга. Мне оставалось жить не более двадцати минут, кровь медленной струей вытекала из ноги и чёрной лужицей стояла на холодном каменном полу. Холодало, хотелось спать. Я понял, что должен увидеть этот город с самого верха, и встал на ноги.

— Иди вперед, не останавливайся, только вверх. Не оглядывайся. Встретимся на смотровой площадке. Там вид красивый… очень. И ничего не бойся, я тебя вытащу.

Последние слова я сказал максимально уверенно, чтобы даже сомнений не возникло. Боже, почему я должен всё время врать?!

Она молча повернулась и пошла прочь. Я дал ей пройти пол пролёта и тоже двинулся вверх. Внизу всё стихло. За двери я был спокоен: не далее, как вчера я внимательно их осмотрел — без выстрела мортирой прямой наводкой здесь нечего было делать. А её ещё надо найти. Конечно же, они найдут способ, как проникнуть внутрь, — в этом я даже не сомневался. Но на это понадобится время, может, минут десять, а может, больше. На романтичного Эрика я особо не надеялся, но чем чёрт не шутит, когда Бог спит. А он не спал, я это знал точно.

Первые три этажа мы прошли достаточно бодро. Балки внутри составляли причудливую конструкцию, кое-где напрочь отсутствовал пол, и я два раза практически ловил мою Принцессу, рискующую пробить головой каменный пол башни.

Держаться мне было всё тяжелее, я оставлял замечательный кровавый след, но это меня не заботило. Главное — добраться наверх. Масс-передатчик работал только в состоянии свободного падения. Его крайне малый размер не оставлял надежды уместить внутри ещё и источник питания, поэтому лучшим способом уже много лет был признан прыжок длиной не менее четырех секунд. Одно плохо — в это время в Европе такие высокие сооружения можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Наконец, последний пролет. Впереди уже гулял ветер в проеме, выходящем на смотровую площадку. Тут-то и я из последних сил похвалил себя за предусмотрительность — зазвенело стекло одного из трёх окон башни, и тут же я услышал ругательства на русском — что-то насчет моей матушки, совершенно невразумительное.

Однако, они нашли веревки и абордажные крюки. Нет, все-таки хороших специалистов послал к нам царь Иван, я бы сказал, отличных! Жаль, правда, я ещё никого не убил. Спасибо тебе, Создатель, что напоследок дал мне такую возможность. Я развернулся вниз, предварительно крикнув Принцессе:

— Беги быстрее! Я догоню.

Что она мне ответила, я уже не слышал. У меня оставалось минуты три, чтобы очистить пролет от стрельцов, вылезавших из окна. Наконец, мне пригодилась шпага, которой я, как быка на арене, ударил сверху вниз первого. «Лишь бы у них не было пистолетов, — краем мысли подумал я и тотчас забыл об этом, потому как пришлось увернуться сразу от двух здоровенных детин, с короткими, ужасно юркими турецкими клинками. — К чёрту принципы невмешательства», — с гибельным задором подумал я и, отступив назад и вверх, рванул у них перед носом светошумовую гранату. Линзы у меня в глазах мгновенно сработали на затемнение и дали мне секунду на то, чтобы спокойно перерезать им глотки — очень хотелось, чтобы они не смогли раненные доползти до верхней площадки башни и помешать полёту её Высочества. Четвертого я просто выпинал ногами из проема окна, и он благополучно шлепнулся с неприятным чавкающим звуком на брусчатку двора.

Все, теперь моя душенька довольна — план по трупам недругов я на сегодня выполнил. Наверх! Остались самые сложные два пролета, ступенек пятьдесят, не меньше. Кровь уже не вытекала, я просто не чувствовал ног. Главное теперь не смотреть вниз и не думать. На рефлексах спинного мозга я взбирался, ступенька за ступенькой.

Леденящий бриз с Выборгского залива врывался в проем на самом верху. Там горел факел, я шел на его свет, как на маяк, сузив восприятие до уровня точки. Плохо вы меня знаете, ребята, если думаете, что не дойду…

Хелена ждала меня наверху, вжавшись в пологие стены купола. Счет шел уже на секунды, хотя какое там — я по всем прикидкам должен быть мёртв уже минут пять. Приятно осознавать, что можешь выбить из твари с косой ещё немного, вопреки её стараниям. В любом случае времени у меня не было совсем, и я сразу приступил к делу.

— Дай мне, пожалуйста, камень, — сказал я совершенно спокойным голосом.

Она послушно протянула мне маленький мешочек для драгоценностей, кроме передатчика там ничего не было. Мне вдруг так стало её жалко, ведь она совсем девочка. Несмотря на браваду, она ничего, совсем ничего не знала про эту жизнь.

Внизу метались факелы, ржали лошади, и я краем уха услышал знакомый «мяуррррррррр» Кота с явными победными нотками. Зверь короткими прыжками с холки на холку наступающих псевдоциркачей создавал хаотическое броуновское движение, каждый раз вцепляясь когтями на всю длину в шею и приводя москвичей в полный ужаса экстаз. Я был за него спокоен.

Мне нужно было активировать устройство, надавив эльфийской заколкой моего плаща на одну из граней. Изумруд стал тихонько вибрировать и нагреваться. Все, теперь можно осуществлять перенос — передатчик сам сгенерировал сигнал на Базу, сейчас они откроют портал. Главное — чтобы Экселенц успел её поймать. Мощность переноса была критической, поэтому, скорее всего, точность наведения плясала сейчас на главном мониторе Базы в кабинете Верховного, как лазерная указка в руках полупьяного подростка.

— Хелена, Леночка, — я перешел на русский инстинктивно, но ведь он был ей понятен. — Я очень сильно тебя люблю, я даже не знал, что я могу вот так, на задании… Я говорю это потому, что прямо сейчас, здесь, я умру. Но прежде, прежде я хочу тебе… сказать… — губы слушались меня всё хуже. — Ты будешь жить. Очень важно, чтобы ты жила. Ничего не бойся, сейчас у тебя будет несколько странных минут. Что бы ты ни увидела, не пугайся. Я обязательно — слышишь, обязательно! — приду за тобой, я тебе это обещаю!